Год выборный начинает игру. И выигрывает. Хотя, не спешите. Выиграет ли, узнаем в сентябре. Политическая культура масс такова, что идти на выборы у дорогого и многоуважаемого (а в преддверии выборов он всегда такой) электората особого желания нет. Запущена акция — обратный отсчет дня выборов, где известные дагестанцы уверяют этот самый электорат, что пойдут на выборы. И советуют последовать их примеру.
Шкатулка открывается
Незапланированным для политических элит политическим движением в предвыборной саванне стало региональное отделение партии «Народ против коррупции» (НПК). Народ против коррупции всегда, но когда у народа появляется сила, которая тоже против коррупции, – происходит смещение оси земли и какие-то силы в верхах или даже Наверху, в том числе божественном, начинают подсоблять этому вектору. НПК помимо того, что является политическим дебютом, связывается и с ДУМД. Соединение божественного и политического – это Рим, Ватикан, и это всегда пугает Сенат и Цезаря. Если они не собираются идти на компромисс.
Сами представители НПК усиленно отмежевываются от лейбла Made in DUMD, хотя одновременно общественность наблюдает в первых списках замечательных теологов, имамов и родственников погибших исламских деятелей, безусловно, достойных быть вписанными золотыми буквами в историю борьбы за максимально лучшее будущее человека. Хасмухаммада Абубакарова, ученого и преподавателя Медицинской академии, отца трагически погибшего муфтия Дагестана Сайидмухаммада–хаджи, я знаю лично. Человек мудрый и в высшей степени выдержанный. Его появление в списках смутило и одновременно выявило кризис политики в Дагестане.
Люди не хотят мириться больше с лицемерием и пошлостью во власти. Они долго наблюдали, но сейчас планка политических требований и социальных запросов поднялась еще выше. Несравнимо с тем, что мы имели в эпоху Деда – Магомедали Магомедова. Эпоху тотального деконструктивизма и Великой дагестанской депрессии.
Сейчас иное. И не вина Абдулатипова, что он пришел сейчас, когда людям недостаточно проговаривать проблемы максимально откровенно и публично. Нужно эти проблемы решать или хотя бы начинать решать. Нужно разбирать эту дагестанскую системную пирамиду, в которую попадают все ветви власти; любые политики, какими бы гениальными они ни были, застревают в этом темном лабиринте. Сверху всё видно, а вот поди выйди из этого вседагестанского политического тупика…
Вместе с Абубакаровым намерен прийти во власть Садиков, сын Максуда Садикова, ректора Института теологии, которого расстреляли на пороге его дома. Он тоже стал жертвой борьбы кланов (сращенных с террористами) и добра; схватки сатаны и ангелов в человеческих обличьях. Великая дагестанская депрессия – это не падение экономики (хотя и с этим всё было плохо), а падение нравов; убийство наших имамов, предводителей общества.
Сын шейха Саида-афанди, ставшего жертвой взрыва террористки-смертницы, тоже намерен стать политиком. И это уже не просто исключение из правил, это парад, демонстрация кризиса власти и системы. Когда в политику лезли все, кто выгадывал себе дивиденды и строил свое светлое будущее, приход таких людей, родственников мучеников за веру и правду, – пугает кое-кого.
Но вместе с религиозными деятелями или людьми, близкими к тем, кто, не будучи политиком, боролся за мирный Дагестан, в НПК приходят те, кому осточертел такой постдепрессивный Дагестан. Республика, которая пока не проявляет признаков новой жизни; пока не вздохнула полной грудью и каждый раз натыкается на булыжники грязного прошлого; слышит эхо из былых времен.
В такой ситуации религиозные деятели считают пассивность и промедление «смерти подобным». Муфтий дает интервью и отвечает на претензии «кесарю — кесарево, богу — богово» и «негоже имамам идти в Народное Собрание» тем, что Конституция не запрещает людям, вне зависимости от вероисповедания, выдвигаться в парламент; быть избранным и выбирать. Муфтий рассуждает юридически верно, однако общественность и некоторые политики продолжают испытывать некоторое волнение по поводу политизации ислама.
Ну и НПК не оставляет шансов для оппонентов и включает в свои списки кандидатов экспертов, предпринимателей, врачей, чекистов, журналистов, людей самых разных интересов и идеологических, мировоззренческих полей. В конце концов, руководство республики, понимая, что конфронтация со структурами ДУМД (тарикатом как союзником в борьбе с религиозным экстремизмом и терроризмом) внесет ненужное накануне выборов напряжение в общественно-политическую плоть, начинает сближаться с шейхами.
ЕдРо и другие
На фоне НПК как политической новации другие партии ничего нового не предлагают. «Единая Россия» проводила свой праймериз, выявляя наиболее достойных кандидатов. Но общественность сочла это за формальность: в любом случае выбор кандидатов из кандидатов происходил в ходе закулисных консультаций.
«Единая Россия», партия, которая традиционно становится объектом критики и недоверия, тем не менее, рассчитывает на армию бюджетников и административный ресурс. Да и электронные СМИ уделяют ЕдРу большое внимание ввиду того, что функционер партии выполняет и государственную функцию в ранге какого-нибудь спикера, министра и ответственного чиновника. Список кандидатов в Госдуму возглавит Глава Дагестана Рамазан Абдулатипов. А на федеральном уровне – Медведев, тот самый, который предложил женщине-пенсионерке «держаться там» ввиду отсутствия в бюджете денег на индексацию пенсий. Держаться потому, что кризис куснул эту категорию больнее всего. А латифундисты, банкиры-процентщики, естественные монополисты, олигархи и, собственно, сами депутаты держатся тоже. Абдулатипов в списках «Единой», и это дает еще один повод его оппонентам говорить за то, что он покинет свой пост.
Другим формальным поводом, как известно, является 70-летний юбилей Главы, как верхний порог исполнения обязанностей руководителя региона. Ни то, ни другое не может сработать, и велика вероятность, что Абдулатипов уверенно и эффективно будет выполнять свои обязанности на этом посту до 2018 года. Но политическая борьба входит в острую фазу, чем ближе дата выборов.
Агрессия и несогласие, протест и откровенность входят в политическую моду. Вон справедливороссы несогласные и требуют от Правительства немедленно приостановить взимание платежей по статье «на капитальный ремонт», безоговорочно отменить на всех уровнях транспортный налог, провести кредитную амнистию населения и национализировать (внимание!) банковскую систему.
Что-то там требуют и «Партия Роста», и «Патриоты России», и «Родина», и даже ЛДПР, которая обещает устами дагестанского представителя Ларисы Бачиевой пересмотреть «кавказскую политику» своего бессменного лидера.
КПРФ на федеральном уровне проговаривает довольно-таки откровенные вещи. В частности, на Первом канале впервые дали остренький синхрон Г. Зюганова, где он на очередном съезде партии открыто сказал, что финансовая система России завязана на западной резервной системе и нужна как минимум финансовая революция стране. Разговоры о вреде капитализма, которые либералам и прочим общественникам, да и массам казались бредом коммунистов, становятся угрожающей реальностью. Той самой кризисной точкой, которая при серьезных и решительных реформах страны может стать точкой отсчета новой эры России. То есть сегодня коммунисты говорят о коллекторах, зловредных банкирах, баснословных процентах и комиссионных гонорарах олигархам от государства; о национализации недр, массе других полезных реформах – глядишь, через пятилетку слова обретут свою плоть и лед, наконец, тронется. Если, конечно, инициативу не перехватит ОНФ.
Дагестанский коммунист Махмуд Махмудов, как достаточно опытный политик, наращивает силы и в молодежном крыле. Десоветизация, о которой кричали либералы, провалилась. Народ понял, что его разводят, а с советским прошлым (по крайне мере, позднесоветским) у людей довольно приятные воспоминания.
По южному территориальному округу в Госдуму, помимо НПК, «Родины» и «Единой», идет партия «Родителей будущего», которую представляет отец двоих детей, одно из немногих честных и вменяемых лиц этой гонки, востоковед Акушали Шафи, выходец из дагестанской диаспоры Сирии. И здесь хочется вспомнить, что главное в этом мире — всё же семья. Ну, и чтобы не было войны.
Ханжан Курбанов