Многие, наверное, читали и/или смотрели фильм о разведчике Штирлице, который действует в нацистской Германии. (Точнее, серия произведений о нем составляет более десятка повестей и романов, но наиболее известны из них «Семнадцать мгновений весны» – о событиях весны 1945 года).
Но Штирлиц – это художественный персонаж. А вот Абдулла Магомедович Мурсалов – реальное лицо. Лет ветерану уже 90. Но рассказчик он по-прежнему охотный:
– Родился я в 1926 году в селении Ахты. Там же окончил местную школу. Когда грянула Великая Отечественная война, мне было 15 лет. Отец, военный комиссар района, отправлял-отправлял на фронт молодых и не очень ахтынцев, а потом и сам ушел воевать. Но вскоре вернулся с тяжелым диагнозом: рак… Отец умер, и теперь уже я, мне еще не было 17-ти, пошел добровольцем на фронт.
Точнее, поначалу это был не фронт. Меня зачислили в школу войск специального назначения (сейчас в языке закрепилось более короткое – «спецназ»). Тогда он не относился ни к какому роду войск – ни к пехоте, ни к артиллерии, ни к бронетанковым. Тот спецназ подчинялся напрямую Ставке Верховного Главнокомандования.
Школа включала в себя самые различные направления. Запрещенное тогда (для основного населения) в СССР каратэ и другие техники рукопашного боя. Парашютное десантирование. Стрельба в разных вариациях: например, стрельба в ночное время, стрельба по движущимся целям и т.д. Холодное оружие. Различные оперативные тонкости: как выслеживать человека, как его допрашивать, как внедряться в чужую среду. Изучали иностранные языки: английский, немецкий. И многое другое.
Мы учились, и одновременно нас использовали, привлекая к охране Сталина. В том числе и лично с ним общался. Многие не знают, но когда в начале войны немцы близко подошли к Москве, всё советское правительство эвакуировали далеко в тыл – в город Куйбышев. Но Сталин оставался в Москве, только не в Кремле, а уходил под землю: был оборудованный бункер под станцией метро «Маяковская». Вот там мы и участвовали в его охране. И это была не единственная моя встреча с генсеком.
Итак, учеба моя в школе спецназа подошла к концу, и я отправился на 3-й Украинский фронт (командующий – маршал Толбухин). Задания были непростые. Например, меня забрасывали в ту часть территории Белоруссии, которая тогда еще была оккупирована немцами.
– Это какой год?
– 1944-й. Близко познакомился с партизанами. Они пользовались густыми белорусскими лесами, действуя в подполье. Например, грузовик накрывали толстой тканью типа брезента, а сверху насыпали землю и накладывали растительность. В чаще леса очень нелегко было обнаружить, что это партизанский пункт, если непосредственно не наткнешься. Кроме того, леса в тех краях стоят в болотистых местах, даже прочесать их – дело трудное.
Для конспирации партизаны пользовались прозвищами. Опасались предателей, разоблачения и преследования со стороны немцев и тех белорусов, кто с ними сотрудничал. И у меня появилось прозвище – Сыч.
Конкретно моя задача заключалась в захвате «языка» – немецкого офицера, который даст информацию. Я владел немецким и собирался в их армейской форме подойти к намеченной жертве. Следовало выбрать отрезок времени, когда он оставался один. Обменявшись короткими репликами и отвлекая его внимание, я прижимаю к его лицу заранее приготовленное усыпляющее средство. Так был осуществлен захват.
Война все больше уходила на запад. Красная армия освобождала от уходивших немцев советскую землю и приближалась к границам восточно-европейских земель – Румынии, Венгрии, Польши. Вермахт (германская армия) упорно сопротивлялся, но его теснили всё дальше к Берлину.
В 1944 году с противоположной, западной, стороны в войну против Германии вступили и тогдашние союзники СССР – Англия и США. В итоге получилось так, что страны Восточной Европы были освобождены от гитлеровцев Красной Армией, и они оказались в зоне контроля СССР. Впоследствии в социалистический лагерь вошли (уже с их новыми коммунистическими правительствами, дружественными Кремлю) Польша, Чехословакия, Венгрия, Румыния, Болгария и ГДР. Последняя (Германская Демократическая Республика) – это та часть Германии, восточной, которая также вошла в коммунистический лагерь.
А вот западная часть Германии (будущая ФРГ) и другие страны западной Европы – Франция, Бельгия, Голландия, Италия и другие – они остались в буржуазно-капиталистическом лагере. Эти страны от немцев освобождали американцы и англичане, и соответственно там «рулили» они.
Меня же в том самом 1945 году с очередным заданием командировали в Югославию. С этой страной на Балканском полуострове ситуация была непростой. Еще в 1941 году ее довольно быстро оккупировали гитлеровцы, победив официальную армию Югославии. Армию они победили, но в уже захваченной стране развернулось партизанское движение во главе с Тито. Тут я поясню, что в Югославии проживали разные народы. Численно преобладали православные сербы, но также были большие группы хорватов-католиков, боснийцев-мусульман, в косовском регионе проживали албанцы и др.
Лидер антигитлеровского движения Тито был очень популярен среди многих югославов, и предполагалось, что после свержения нацистской оккупации он и возглавит освобожденную Югославию. Но в каком лагере окажется освобожденная страна – в коммунистическом или западно-капиталистическом?
Сам Тито был лидером югославских коммунистов, но, скажем так, не сталинско-советского типа. Было известно, что он не разделяет полной экспроприации собственности в государственное владение (по модели СССР, где все предприятия были национализированы). Тито считал, что экономика должна оставаться рыночной, а малый и средний бизнес – в частных руках.
Кроме того, советская разведка получила данные о тайных встречах Тито с премьер-министром Великобритании. Появились опасения, что новая (послегитлеровская) Югославия будет ориентироваться на Запад. Я с соответствующим поручением отправился в Белград…
В итоге, кстати, Югославия стала социалистической, но в военный блок с СССР не вошла.
– А Сталин не планировал принудить Югославию к «дружбе» силовым путем?
– Думаю, это было очень опасно. Тито был популярен среди многих югославов. Открытая схватка могла привести к большому кровопролитию.
Я же через некоторое время получил очередное задание. Как известно, незадолго до начала Великой Отечественной войны к СССР были присоединены новые земли, в том числе западноукраинские (которые до начала Второй мировой входили в состав Польши). В этническом плане там преобладали украинцы и поляки. По окончании войны в этих землях развернулись антисоветские действия УПА (Украинской повстанческой армии).
Воевать против них было очень непросто. Они избрали «лесной» метод ведения боевых действий, кроме того, их частично поддерживало местное население. Цель – свержение советской власти. Они убивали партийных и советских деятелей, нападали на военнослужащих и работников НКВД. Эти действия, направленные против СССР, поддерживались и с Запада. В ФРГ действовала организация, которая забрасывала в Западную Украину новых боевиков.
Советская власть старалась этому противостоять. Лично мне удалось перехватить информацию о планируемой высадке свежей живой силы противника. Были организованы ложные сигнальные костры для захвата приземлившихся парашютистов в нужном нам месте.
Один из них был задержан лично мной. В ходе допроса он дал показания и открыл пароль для связи с боевиками УПА. Было принято решение о моем внедрении в их группировку по «легенде» этого самого задержанного. К тому времени я свободно владел украинским языком и выдал себя за одного из десантированных, избежавшего задержания советскими офицерами.
«Сидай! Шо робишь?» – сказал мне по-украински один из низовых полевых командиров УПА. Я отвечал на все поставленные вопросы, и его подозрительность вскоре прошла. Обнаруженный опорный пункт был разгромлен.
Тяжело было с ними, с немцами…
– С немцами? Вы имели в виду украинцев из УПА?
– Ну да. Я их ненавидел и считал немцами. И сейчас возмущен позицией тех жителей Украины, которые повернулись лицом к Западу и спиной к России.
– Возвращаясь к окончанию войны…
– Ну лично для меня война окончилась в 1951 году. После 1945 года было уже упомянутое участие в событиях в Западной Украине, а также похожие события в Литве (борьба против тамошних антисоветских сил).
Также я был привлечен к добыче данных по ядерному проекту. США опережали СССР по изобретению атомной бомбы, и разведчики были брошены на захват военно-научной информации. Я в этой связи побывал в Южной Америке, в лагере эмигрировавших из Германии немцев, работавших над этим новым оружием. Стояла задача сфотографировать страницы текста научно-технического содержания и переправить их в СССР.
Был и в Европе, и в Австралии, и на подводной лодке поплавал (так меня забирали после выполнения одного из заданий)…
К мирной жизни вернулся в 1951 году. Прибыл в родной Ахтынский район. В партийно-советских органах столкнулся с завистью и интригами и перешел в сферу образования. Получил в Ставрополе лингвистическое и историческое образование. В Ахтах работал в школе, в том числе и директором. Защитил две диссертации.
С 1975 года проживаю в столице республики. Преподавал в Дагпединституте, был избран профессором, издавал труды в области педагогики и лингвистики. Сейчас, в 90 лет, на пенсии, сохраняя звание профессора ДГПУ.
Альберт Мехтиханов| г. Каспийск