Чем больше нас скручивает жизнь, причёсывает на один манер любимое государство, тем милее хриплый голос русского барда. Речь, конечно, о культе Высоцкого и тайных пружинах нашего бытия. Очень хотелось отделиться от прошлого, советского дивана, но всё по-прежнему. Тот же народ – те же вершители судеб, а посередине — канат.
Канат или цепь, напирая на которую голым торсом, Высоцкий в образе Гамлета срывается на крик:
— Быть или не быть?!
Почему он близок не только современникам, но и молодому племени? Его песни и фильмы не нуждаются в презентации, а цитируются и поются.
Впервые взяв гитару, подростки копируют барда, пытаясь свой ломающийся голос подстроить под тембр Высоцкого. Но вскоре оказывается, что за магией голоса, за дребезжащей энергетической волной к ним приходит осознание слова, великолепной поэзии, в которой так долго отказывали Владимиру Семёновичу.
Удивительно, если оглянуться назад, то окажется, что после смерти барда в 1980 году его популярность возросла в тысячи раз. И мне кажется, что вечеров памяти, проводимых в его честь, проходит в России больше, чем всех писателей вместе взятых… Ну, может быть, чуть больше, чем Пушкина и Толстого. И миллионы поклонников не устают принимать Высоцкого заново.
Вот кажется, он прорвётся «за красные флажки», порвёт цепи. Помните: «Парус! Порвали парус! /Каюсь, каюсь, каюсь»…
25 января, в день 79-летия со дня рождения Владимира Высоцкого, в Театре поэзии состоялся поэтический вечер «Четыре четверти пути» по его произведениям.
Ведущим, как и в былые годы, стал доцент кафедры русской литературы ДГУ Муса Гаджиев, который, как мы знаем, ведёт клуб любителей авторской песни «Порт-Петровская гавань».
Муса Асельдерович говорил о книге серии «ЖЗЛ» про Владимира Семеновича, выпущенной издательством «Молодая гвардия». «Владимир Новиков упоминает о книге, которую Высоцкий готовил к изданию и удивительным, уникальным образом “издал” её. Об этом свидетельствует и состав его песен, его пристрастие к циклам, его стремление к всеобъятности, характерное для эпического дарования. В каком-то смысле всё им написанное, спетое – это уже и есть книга. Это не абстрактный образ, для этой идеи есть четкие основания. Мы можем представить, что эта книга – в виде песенного дома, каждый этаж – тематический уровень. В случае с Высоцким следует еще учитывать и хронологический уровень. Самое важное, что «этажи» всё время взаимопересекаются».
На вечере звучали записи и самого Владимира Семеновича Высоцкого.
Поэт рвался за границы дозволенного, шёл по жизни без страховки, «Но должно быть, ему очень нужно пройти / Четыре четверти пути».
Марат Гаджиев | г. Махачкала