Зухра, 30 лет, аварка.
По статье 105, ч II (Покушение на убийство) осуждена на 8 лет, в колонии, включая СИЗО (следственный изолятор), провела 1 год.
Свой срок отбывает в Кизилюртовской женской колонии.
Родилась я в … районе, в нормальной, полноценной семье. Нас шестеро братьев и сестер, я — средняя среди них. В школе была середняком по учебе, а по поведению — скорее хулиганкой, очень активной, шустрой, могла и уроки пропускать, и драки устраивать. Но это всё было как бы в рамках молодости, школьного периода, мои шалости не выходили за грани допустимо-дозволенного. Средне закончила школу, поступила на компьютерные курсы, после устроилась на работу в одну госструктуру машинисткой. В 19 лет вышла замуж, вернее меня выдали, без малейшего моего желания.
В первое время жили нормально, у нас двое детей, а потом наши отношения стали всё хуже и хуже, начались всевозможные придирки, оскорбления, ругательства даже при людях. А дальше и побои без всякой причины, в общем, семейная жизнь повернулась не туда, и, как её итог, — эта статья. Объяснить это я могу только одним – у него появились большие деньги, он стал гордым, самоуверенным эгоистом.
Терпеть всё это становилось тяжелее и тяжелее, ради детей терпишь, терпишь, но дошло до предела. И в один из дней (я была в побоях, избитая) мы с подругой сидели, пили чай, и в сердцах я сказала: «От злости убить его хочется». Она сразу же оживилась и говорит: «Это разве проблема? Сама организую всё». На нервной почве я проявила слабость и согласилась на это. Совершить убийство она предложила одному своему знакомому, а тот, оказывается, был знаком с моим мужем и всё рассказал ему, заодно сообщил об этом сотрудникам органов. Последние стали следить за нашими переговорами. По этому факту, хотя муж и не имел ничего против меня и на суде об этом заявил, завели дело, был суд, дали 8 лет, и вот я здесь.
— Зухра, когда на суде судья озвучил эту цифру — 8 лет в колонии, каковы были твои первые, минутные, ощущения?
— Знала, что срок будет, но никак не ожидала такого большого. Самое большее, думала, дадут 4 — 5 лет. Убийства нет, претензий мужа нет, а дали 8 лет – услышав это, у меня был шок, я чуть не упала. Я всегда стараюсь при людях, особенно мужчинах, не плакать, а там слезы полились сами собой. И маме, она была на суде, стало плохо, она в обморок упала. Суд шел чуть меньше года, и того, что всё происходило вдали от дома, без детей, что испытала в течение этого времени, — и без никакого срока было достаточно, чтобы полностью понять и осознать, какую большую ошибку, глупость я хотела совершить. А тут дали долгих 8 лет…
— И вот ты здесь, в колонии.
— Да. Муж запрещает видеться с детьми что мне, что моим родителям. Даже не знаю, как жить дальше, что делать, на что надеяться.
— А каково вообще молодой женщине сидеть в колонии за преступление, которого (по твоим словам) не совершала, хотя это и было задумано?
— Очень тяжело, плохо, трудно. Я рада, что не совершила это преступление, если бы совершила, то дальше просто не смогла бы жить с этим. Рада, что мои дети там, с отцом. Но, с другой стороны, целый год не видеть своих детей (дочке — 10 лет, сыну — 5) тоже невыносимо трудно. Что это значит, поймет только мама. Дети — там, я — здесь…
— Эта боль в чем, и как она здесь выражается?
— Всё время в голове мысли о них, по ночам плачу и ни в чем не нахожу успокоения.
— Вообще возможно это выдержать?
— Не знаю, время покажет. Да и другого выбора у меня нет, никуда от этого уже не денешься.
— Каково тебе без детей, ты выразила словами и своим состоянием, но а каково им без тебя?
— Плохо, конечно, без матери, мне трудно подобрать соответствующие слова. В первое время им говорили, что я на лечение поехала. Дочка, хотя ей всего 10 лет, думаю, всё понимает, она у меня очень умная. Мы не виделись целый год, вдобавок и связи между нами нет.
— Но наверняка будет встреча, привезут же их на свидание?
— Нет. Сверх того, что случилось, мне очень больно и то, что мой муж не позволяет им со мной ни встречаться, ни быть на связи.
— С родителями есть связь?
— В СИЗО они приезжали. Сюда тоже обещали на днях приехать на свидание.
— Приедут они, а что, интересно, ты им скажешь?
— Папа среди шестерых детей всегда выделял меня, очень любил. И я очень привязана к нему. И когда они приехали в СИЗО, я не смогла поднять голову, смотреть им в глаза, мне было стыдно. У папы пошли слезы, и единственное, о чем я тогда попросила его: «Только не плачь, папа». И на самом деле, мне тяжелее всего было и будет видеть в его глазах слезы. Мама-то всё время плачет… Я попросила у них прощения, знаю, им еще больнее, чем мне. Папа заболел после всего этого, да и мама еле держится. И на этот раз, когда они приедут, что я скажу им, кроме как еще раз попрошу прощения. Единственное, чего хочу, — это чтобы они дожили до того дня, когда я выйду отсюда на свободу.
— Ты попросишь прощения, а они как, интересно, ответят?
— Папа мне еще в СИЗО сказал: «Мне не за что тебя прощать, но ты такую глупость совершила, зачем тебе это надо было?»
Я уверена, что и здесь он скажет то же самое. И на самом деле, зачем мне это надо было? У меня никогда не было подруг, но вот появилась она, я доверилась, поверила. Даже мой муж, когда она приходила к нам, говорил мне: «Не нравится мне эта женщина, не общайся с ней больше». В этом он оказался прав. Как бы плохо муж со мной ни обращался, я быстро отходила, прощала ему всё. На тот момент тоже был бы у меня какой-то перерыв, чтобы успокоиться, я бы опять простила. Но она вместо того, чтобы поддержать, успокоить меня, когда я была в нервном напряжении, наоборот, подтолкнула…
— Здесь на работу ходишь ты?
— Да, тружусь на «швейке» (в швейном цехе).
— Работа отвлекает?
— Если честно, нет, сама занимаюсь работой, а мысли всё равно там. И очень долго тянутся дни.
— Сегодня январский, но по-весеннему теплый, солнечный день. В этих стенах это солнце сильно греет тебя?
— Совершенно нет. Когда на душе так хмуро, тяжело, оно и не согреет.
— Сны часто тебе снятся?
— Я не могу ночью нормально спать, никак не привыкну к этой обстановке и засыпаю обычно только под утро. Тяжело мне здесь, очень тяжело…
— Если можно так выразиться, какие уроки извлекла, какие выводы ты сделала из всего случившегося?
— На 100% поняла, что во многом я вела неправильный образ жизни. Получается, что до замужества особо и не слушалась своих родителей, как хотела, так и вела себя. Думаю, в какой-то мере за это сегодня я и расплачиваюсь. Как говорится, за все свои грехи рано или поздно приходится отвечать, вот мне, видимо, в такой форме пришлось это делать. Во-вторых, вышла замуж, а там пошла совершенно другая жизнь. В замужестве, можно уверенно сказать, у меня не было ни собственного мнения, ни своей жизни. Всё делала так, как этого хотел муж, прав он или нет. И поэтому считаю, что мой образ жизни был неправильным как до замужества, так и после.
— Кончится срок, выйдешь на свободу, и каким ты представляешь свое будущее?
— Мне очень трудно ответить на этот вопрос. К родителям в селение я не смогу поехать — там не в лицо, так в спину всё время будут упрекать меня в том, что я сидела. Там спокойной жизни не будет.
Если только с детьми получится, на это и вся надежда… а если нет, останется ехать куда глаза глядят, подальше, хотя это тоже будет не самым правильным вариантом. В общем, пока не знаю, мне очень сложно, трудно что-либо планировать.
— А эта мысль, что в родном селении знакомые, возможно, будут упрекать тебя в том, что ты сидела, сильно давит?
— Эта мысль не давит, но очень беспокоит, а давит то, что тебя на воле никто не ждет. В родном селении не получится, подруг у меня нет. С мужем такая история. Очень надеюсь на то, что получится вернуть детей, все-таки я не лишена материнских прав. Это моя надежда и мое спасение.
— Учитывая свой тяжелый жизненный опыт, что бы ты могла посоветовать своим ровесницам, и не только, там, на воле, чтобы они не повторяли твои ошибки, не испытали то, что испытываешь ты?
— Что бы ни происходило, в любых ситуациях цените своих родителей и детей. Это самое ценное, это святое.
— И в завершение беседы хотела бы что-либо добавить?
— Еще раз могу повторить — берегите свои семьи, своих родителей. Вроде и так всё предельно ясно, но не все понимают всю их ценность.
— А ты сама когда это поняла?
— Только попав сюда. Мне очень больно, обидно и жалко, что поняла это слишком поздно. К сожалению, только потеряв, начинаешь понимать, осознавать потерю. Попав сюда, я потеряла всё. Но ничего не приобрела. Вот до чего доводят гнев, глупость и ревность.
Абаш Абашилов | г. Махачкала