Опаленные войной сердца

15 февраля — День памяти о россиянах, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.

Афганская война… Как много и мало мы о ней знаем. Она ушла в историю и за неполных десять лет унесла многие тысячи жизней воинов-интернационалистов. Эта война своим черным крылом коснулась многих наших семей, принеся с собой цинковые гробы, безногих, безруких, слепых, тяжелобольных молодых людей. Война в Афганистане — это горе, прежде всего тех, кто непосредственно в ней участвовал. Для остальных она далёкая, чужая, непонятная, хотя и ближе по времени. Тогда в нашем языке появилось малопонятное, но очень трагичное словосочетание — «локальный конфликт».

28 лет назад они ушли из Афганистана — с развевающимися флагами, выполнив поставленные задачи. Точку в десятилетней войне поставил командующий 40-й армией, Герой Советского Союза генерал-лейтенант Борис Громов, когда последним пересек по мосту пограничную реку Амударья.

Беспримерное мужество и героизм воинов показали всему миру силу нашей армии и способность  страны защищать собственные интересы. Сегодня жаркие споры политиков о необходимости той войны медленно сходят на нет. Но по каким-то странным обстоятельствам еще раньше на нет стала сходить память о тех, кто выжил в Афгане, но получил при этом моральные и физические травмы.

— …Возвращались мы с надеждой, что дома нас ждут с распростертыми объятиями. И вдруг открытие – никому не интересно, что мы пережили, — рассказывал один знакомый «афганец». — В институте старый преподаватель убеждал: «Вы стали жертвой политической ошибки».  Я тогда вспылил: «Мне было тогда 18 лет. А вам сколько? Когда у нас там шкура лопалась от жары, вы молчали. Когда нас привозили в «черных тюльпанах», вы молчали. Теперь все разом заговорили: жертва… ошибка»… А я не хочу быть жертвой политической ошибки.

О войне они ничего толком не знали, хотя уже тогда до них доносились отголоски Афгана.

Впоследствии многие ребята, прошедшие Афганистан,  принимали участие в первой и второй чеченских кампаниях, в контртеррористических  операциях на территории Республики Дагестан.

Полученный ими опыт во многом помог в принятии правильных решений и в выполнении поставленных перед ними задач.

Гвардии подполковник Юсуп Абдулхаликович Ибрагимов попал в Афган по окончании Орджоникидзевского высшего общевойскового командного училища. Тогда, в 1986 году, молодой лейтенант Ибрагимов в числе 25 добровольцев отправился в Афганистан.

— Я знал, куда еду, — рассказывает Юсуп. – Мой друг вернулся оттуда без обеих ног. И я осознавал, с чем придется столкнуться. В 21 год я уже был коммунистом и   слово «патриотизм» было для меня смыслом жизни.  По прибытии в Афганистан попал на боевую замену вместо погибшего командира взвода в горную бригаду в г. Джелалабаде. Первый бой – прикрытие старой кабульской дороги – закончился для меня подрывом на пехотной мине и множественными осколочными ранениями. Это было 16 мая 1987 года. Потом был госпиталь в Ташкенте и возвращение в свою часть.

— Вы сами изъявили желание вернуться?

— Да, я понимал, что вместо меня направят другого, еще не нюхавшего пороху.

— А как к этому отнеслись родные?

— Сначала они не знали, думали, что я служу в Монголии. А когда меня ранили, и они узнали… Ну, что ж, отец мой — кадровый военный и отнесся, как и положено офицеру.

— В мае 1988 года вы были награждены орденом Красной Звезды. Расскажете, за что?

— Нет, я не люблю об этом вспоминать.

Юсуп замолкает и смотрит словно сквозь меня. По его лицу пробегает судорога, и я понимаю, что мыслями он сейчас там, в жарком и пыльном Джелалабаде.

— Что было самым тяжелым за годы службы?  — спрашиваю я.

Ответ вызывает полное недоумение:

— Возвращение домой.

— ???

— Я попал в Белоруссию, в Полоцк. И понял, что здесь нет понятия «боевое братство». Склоки, сплетни, доносы. Я не выдержал и через месяц написал рапорт на увольнение. Меня вызвал командир дивизии, тоже «афганец», Герой Советского Союза, и сказал: «Лейтенант, я тебя скорее  убью, но никуда ты не уволишься».

— Почему?

— В то время офицеру, коммунисту уволиться из армии было подобно подписанию себе приговора. К счастью, мой бывший командир батальона ушел «на повышение» в Москву и помог мне перевестись командиром взвода курсантов в Ташкентское общевойсковое училище. Я дослужился там до 1992 года, до развала Советского Союза. Потом вернулся в Буйнакск и служил здесь командиром батальона.

5 июня 1995 г. в составе первого батальона был направлен на прикрытие границ Дагестана на перевал Хорами. Потом был Новолак, вторая чеченская кампания, Карамахи, Ботлих.

— Зачем? Ведь наверняка была возможность «откосить»?

— Зачем?  Судьба, значит, такая. Мне выпало служить именно в это время и в этом месте, и я должен был исполнить свой долг. В первую чеченскую попали ребята – мальчишки, необученные. Да, мы в Афган тоже попали необстрелянными, но прошли хорошую подготовку от 3до 6 месяцев в похожих климатических зонах – Туркменистане , Узбекистане , знали, чего ждать, и у нас была идея. А тут – пацаны, пережившие развал страны и не имеющие никаких морально-нравственных ориентиров.

Во вторую чеченскую кампанию было легче. Тут уже воевали спецы – контрактники, обученные, с определенной целью. Нам приказала Родина, и мы свой долг выполнили.

Он действительно выполнил его с честью и достоинством. В мае 1996 года Юсуп Ибрагимов награждён орденом Мужества, в 1999-м — медалью Жукова.

— Я не жалею ни о чем, — говорит он. – Если бы жизнь можно было повернуть вспять, прожил бы ее так же. Там, в Афгане, я понял цену жизни, стал членом боевого братства, а самое главное – ни разу не пошел на сделку со своей совестью.

Сегодня он — подполковник запаса и теперь «воюет» с незаконными стройками в Буйнакске.

Его история – одна из тысячи подобных. Сколько их было – мальчишек- идеалистов, искренне верящих, что они служат Родине. Но была еще одна категория людей, для которых афганский излом стал изломом жизни.

Особого преклонения заслуживают матери воинов–«афганцев». Ничто несравнимо с той непрекращающейся болью, которую они пережили с уходом сыновей на войну. Ничем не оплатить страдания той матери, которая потеряла своего сына.

Внимая ужасам войны,

При каждой новой жертве боя

Мне жаль не друга, не жены,

Мне жаль не самого героя…

Увы! Утешится жена,

И друга лучший друг забудет;

Но где-то есть душа одна –

Она до гроба помнить будет!

Средь лицемерных наших дел

И всякой пошлости и прозы

Одни я в мире подсмотрел

Святые, искренние слёзы –

То слёзы бедных матерей!

Им не забыть своих детей,

Погибших на кровавой ниве,

Как не поднять плакучей иве

Своих поникнувших ветвей…

«Глядишь на убитого и думаешь о его матери: я вот знаю, что ее сын погиб. Может, она в эту минуту сидит на свадьбе. Сказать ли ей? Еще хуже – упал в реку или в пропасть, тело не нашли. Матери сообщают: пропал без вести… Чья это была война? Война матерей. Они воевали. А народ не страдал. Народ не знал», — писал в своих мемуарах легендарный генерал Громов. 

Тогда, в восьмидесятых, в Буйнакск прилетело три «черных тюльпана». В цинковых гробах на родную землю вернулись Багаутин Асельдеров, Расул Рагимов и Мамма Таймуразов.

 Родители Маммы  уже встретились с сыном на том свете, а матери  Багаутина – Сакинат и Расула – Нияза живут с надеждой на встречу.  Боль в их сердце – саднящая рана, незаживающая с рождением внуков и правнуков. Да, есть уже на этой земле новый Багаутин, которому 25 лет, и новый Расул, которому 19, но для матери внук никогда не заменит сына.  

Дети погибших в Афгане, как и в Чечне, никогда не встанут в армейский строй — они не успели родиться.

Войны, как крупный град весенние цветы, выбивают генетический фонд нации.

Сколько будущих ученых, поэтов, художников погибло в бессмысленных войнах, унеся в могилы свой талант, свои творческие силы.

На черном граните выбито любимое имя. Сморщенная рука Матери нежно гладит его, а слезы бегут по изборожденным страданиями щекам…

Чем ты, земля Афганистана, искупишь слезы матерей?

Сабина Исрапилова

| г. Буйнакск