За последние несколько лет я не раз бывал в исправительных колониях республики, в основном в женской. И на страницах нашей газеты немало об этом написано. Но в расположенной в Кизилюрте колонии-поселении (находится на одной территории с женской и детской колониями) как–то не приходилось бывать. И сегодня решил исправить эту «ошибку».
Вообще, что такое колония–поселение? Это самое молодое учреждение в системе УФСИН (Управление Федеральной службы исполнения наказаний) по РД, оно функционирует с 2002 года. Основана колония для лиц, отбывающих наказание за преступления, совершенные по неосторожности (дорожно-транспортные происшествия и т. д.), и преступления средней тяжести (мелкие хищения и т. д.). И соответственно, условия содержания отбывающих срок лиц (их, мужчин и женщин, сегодня здесь 93, в возрасте от 19 до 65 лет) существенно отличаются от условий в исправительных колониях.
Во всех учреждениях уголовно-исполнительной системы распорядок дня един: утренний подъем в 6.00, вечерний отбой в 22.00. Но осужденным разрешается носить форму гражданского образца, и если у кого-то её нет, администрация обеспечивает своей формой, но с удержанием её цены. Рабочей формой все обеспечиваются без удержания с зарплаты. Зарплату работающие (а работой на месте или с выводом в город здесь обеспечены практически все) получают с обязательным соблюдением требований МРОТ (минимальный размер оплаты труда), но с удержанием исковых (если они есть) взысканий.
Перечень запрещенных предметов тот же, что и в других колониях (телефон, спиртное и т. д.), но разрешается иметь при себе наличные деньги, их сумма не ограничена. А в исправительных колониях у работающих осужденных только безналичные деньги на счету, и они на них могут отовариваться в магазине колонии. Здесь функционируют школа, профтехучилище, мечеть. При желании у любого осужденного есть возможность учиться, получить знания, аттестат, соответствующую специальность и диплом. Для верующего любого вероисповедания нет никаких проблем и ограничений для совершения религиозных обрядов. Нет ограничений в свиданиях с родственниками и передачах разрешенных предметов. Один раз в квартал, если у него нет нарушений, в виде поощрения осужденного могут и отпустить домой, к родным.
После краткого ознакомления с жизнью колонии у нас состоялась небольшая беседа с её начальником, майором внутренней службы Х. Загидовым.
— Халилбек Омаргаджиевич, как я узнал сегодня, вы на днях получили звание майора. Что значит для вас этот факт – рядовое событие в жизни или что-то знаковое?
— Каждый, кто служит и носит погоны, ждет очередного звания, это естественно. Без преувеличения можно сказать, что для каждого из них, в том числе для меня, это событие является своего рода праздником. Его я ждал три года.
— Понятно, что начальником этого учреждения вы стали не в один день, пройдена какая-то лестница. А какая она была. Чем обусловлен выбор данной профессии?
— У меня три образования – сельскохозяйственное (среднее), юридическое (высшее) и экономическое (высшее). За то, что попал в эту систему, можно и нужно поблагодарить начальника женской колонии Суайбат Аббасовну. Я работал в строительной сфере и оттуда по её предложению перешел в уголовно-исполнительную систему. Начал свою работу в качестве стажера в женской колонии. В дальнейшем меня назначили начальником отдела хозяйственного обеспечения. Затем переведен на должность заместителя начальника колонии по тыловому обеспечению. После пяти лет работы назначен на ту же должность в эту колонию. После стал начальником воспитательной (детской) колонии. А в апреле 2013 года назначен на нынешнюю должность.
— Разочарования в выборе этого пути никогда не было?
— В принципе, нет. Тем более что моя работа в этой системе была связана с хозяйственной деятельностью. А данное учреждение изначально обозначено как колония с производственным уклоном. Я доволен и этим выбором, и этой работой. Вдобавок ко всему в последнее время сотрудникам нашей системы подняли зарплату, нас приравняли к полиции.
— У вас есть свое производство, подсобное хозяйство. Соответственно, осужденные обеспечены работой…
— Согласно требованиям закона, каждый осужденный обязан трудиться, а администрация — обеспечить его работой. У нас здесь 100%-я обеспеченность работой. Мы имеем сварочный и шлакоблочный цеха, цех по обработке дербентского камня. В нашем подсобном хозяйстве около 10 голов КРС, около 70 кур, так что молоком и яйцом мы сами полностью обеспечиваем себя. Также у нас есть арендованные земли и фермы на территории Буйнакского района, где выращиваем и будем в дальнейшем выращивать зерновые, картошку, лук и т. д.
— Для вас, как начальника колонии, осужденные, содержащиеся здесь, — преступники, заслужившие наказание, или люди, попавшие в беду?
— Это сложный вопрос, и ответ не может быть однозначным, категоричным. Ведь не случайно и не зря возникло такое выражение — «от сумы и от тюрьмы не зарекайся». Я никак не могу сказать, что они преступники, хотя бы по той причине, что это не колония особого или строгого режима. Здесь нет людей, отбывающих срок по тяжелым, тяжким статьям. Я считаю, что эти люди попали в беду и им надо помочь. С самого первого дня, прямо с карантина, мы изучаем человека, выясняем все его положительные и отрицательные стороны, объясняем ему положения и условия, разъясняем соответствующие законодательные акты. С ним работает психолог. И на основе всего вырабатываем методы работы с человеком.
— Хотя по определению и ясно, но всё-таки — в чем вы видите свою, как начальника колонии, и своих сотрудников основную задачу?
— В первую очередь она заключается в воспитании, перевоспитании попавшего сюда человека. Мы используем все возможные методы воспитательного исправительного характера, разного рода беседы и лекции, «трудотерапию», чтобы человек осознал свою вину. Он должен выйти отсюда исправленным, но не озлобленным, а общество — получить полноценного своего члена.
— А удается?
— Да, но очень-очень трудно.
Абаш Абашилов