В Дербенте свадьбы всегда торжественно отмечали, такой праздник — вы что! А у нас, у горских евреев, вообще принято было, чтобы невеста из своего дома в дом жениха шла пешком и ее целая делегация сопровождала. Девушку вели, например, с Коммунаров до Ленина, пешком шли, и весь город выходил смотреть, как ее ведут. А когда мама моя выходила замуж, торжественности особой не получилось. Она вышла из своего 3-го подъезда и вошла в 5-й, там жил папа. Мы всегда смеялись, когда она про это рассказывала.
Дома были фотографии, жаль, кто-то забрал. На них мама в день свадьбы. Фаты не надевала мама, а надевала «дугур» — это такая шаль с кистями. И платье клетчатое. Обычно невесту родной брат сопровождает, но мамины братья были слишком маленькие, поэтому рядом с ней был двоюродный. Вот так она выходила замуж. И еще, когда девушку забирали, всегда на шомполах шашлык, вино несли. Большие бутылки, пятилитровые, может быть. И музыка играла, все танцевали. На подносах несли подарки невесте, там вещи были, конфеты, печеное, торты. И когда несли, то мальчики… ну, они пытались стащить что-то, конфеты стащить, ну дети же, как не взять, как не соблазниться. А хозяйки шли и приглядывали, гоняли мальчишек, и это тоже было вроде частью ритуала.
Дом наш по Ленина, 4 построили в 1936-м году, назывался он Захметкеш. Это по-еврейски, по-татски, значит Труженик. Мама с папой выросли в этом доме, в этом дворе, полюбили друг друга и поженились. И никто не удивился, все знали, что Мерке выйдет за Давида. И в той семье ее ждали и любили, никаких там трений, как у свекрови с невесткой бывает, не было. Мама не только в соседскую семью замуж пошла, она в семью родственников пошла. Мамин отец и папина мама двоюродные брат и сестра были, их отцы родные братья. А дедушка мой с маминой стороны вообще бесподобный был, спокойный, добрый.
У них с бабушкой было 10 детей, шесть девочек и три мальчика. Один мальчик умер, осталось девять. Но бабушка воспитывала еще дочку своего умершего деверя. Так что, считай, всё равно 10 получилось. Бабушку звали Гюбэ, Галя — так говорили по-русски. Мама моя была старшей, она родилась в 1937-м, и разница между ней и младшим братом 21 год. Она уже замуж вышла, беременная ходила, и мама ее, бабушка моя – тоже ходила беременная. Так что, мы с моим дядей ровесники, оба 57-го. Мама рассказывала, «если я куда-то по делам отходила, бабушка тебя кормила одной грудью, а другой твоего дядю кормила». Мы с ним и в классе одном учились. У нас была учительница Надежда Архиповна по географии, она всегда говорила: «Не знаю, кто из вас кому дядя или тетя…» И еще потом один дядя родился, он уже на год младше нас был.
Мама войны не помнила, ей 4 года было. А вот папа мой помнил. Старшего его брата забрали на фронт, и их отец не смог этого пережить, в том же 41-м умер. Брат не вернулся, пропал без вести. И папа в 10 лет стал работать с бабушкой в колхозе. Виноград собирали они. Я всегда поражалась, когда папа учился. Я говорю: «Папа, как ты смог?» А он смеялся, говорит: «Хотел!» После войны в вечернюю школу пошел, наверстать много надо было. А мама училась до 7-го класса, а потом объединили мужскую и женскую школы, она не стала учиться больше, а пошла работать на швейную фабрику «Динамо».
Дедушка коммунист был, его вызывали, говорили: «Почему вы не хотите, чтобы ваша дочка училась?» — «Я хочу, – говорит, – она не хочет!» Мама потом говорила: «Я жалею об этом всю жизнь». И ведь она способная была! Раз ее младшая сестра говорит: «Реши мне задачки, а я помою за тебя посуду». Мама ей решила, и она такая довольная пришла в школу. А там ей учительница сказала, что решение неверное. Она на перемене пошла к моей маме и говорит: «Я за тебя помыла посуду, а ты неправильно решила мне задачу!» Мама так рассердилась: «Как? Я — не правильно? Пойдем», – говорит. И пошла к этой учительнице и смогла ей доказать, что та неправа.
Бабушка у меня все могла делать, даже хлеб пекла на заказ. У нас во дворе стоял круг такой, как тандыр. Там она и пекла. Из требухи делала вкуснейшие пельмени. Соседи во дворе говорили: «Эта женщина из зелени, из ничего приготовить может!» А ведь у нас во дворе все были отличные хозяйки. Рыбы в изобилии было тогда, так они рыбу прокручивали, добавляли специи, а с кутума шкурку снимали, все заворачивали в нее и так отваривали.
Хороший двор был у нас, семей 70 с лишним жило в нашем доме, а если еще пристройки во дворе брать, так где-то все 80 семей. Большинство евреи. Еще армяне жили и русские. И в каждой семье по три, по четыре ребенка, вот и представь – какой был у нас двор. Разные у нас там люди жили.
Была одна женщина, еврейка, Руго. У нее один сын на фронте погиб, а другого маленьким еще машина сбила. И она жила со свекровью. Она была ворчливая, постоянно бурчала и всё время вязала носки. Она могла говорить, ругаться на детей или соседку, а руки жили отдельно. Мы думали, что она и спит так, глаза закрыты, храпит сама, а пальцы работают, вяжут. Ей заказывали, пара — 50 копеек.
Еще жил летчик с обожженным лицом, русский. Но только я его очень плохо помню. Семья у него была. Потом они уехали. Директор "Дагвино" жил, Абрамов. Курбанов жил, первый секретарь райкома. Когда кому-то нужно было помочь, к нему подходили, он всегда помогал, не отказывался. У них двоих дома были телефоны, и весь дом бегал к ним позвонить. Учительница жила, в 8 школе, по-моему, преподавала, Ханум Ильинична. Мы все бегали к ней, она помогала решать задачки и хорошие советы давала, жизненные.
В глубине двора проходила крепостная стена. В ней было углубление, и мы придумали, что это тайный лаз, выход к морю. На саму крепость мы не ходили, запрещали нам, а вот по стене лазали, к тому же рядом рос тутовник. Но бабка одна такая вредная не разрешала рвать, считала, что это ее дерево. И мы полезли туда ночью. Но кому-то из младших приспичило, слезать долго, так он прямо с дерева и отлил. И тут такой крик: «Ах вы такие-сякие, мало того, что тутовник едите, еще и…» Она, оказывается, не спала! Бабке обида, а нам весело, с одной крыши на другую перебежали — и все. Во дворе опасности не было, а вот за ним…
Уже в начале 70-х мой брат двоюродный ходил в джинсах, так его где-то на Кобякова остановили и сказали: «Берем твои джинсы, на 100 рублей». А джинсы стоили 200. Ну, он и снял, отдал, иначе избили бы.
Дом наш рядом с бывшим городским пляжем. Раньше он был огорожен чем-то деревянным и сидела женщина, ей платили 2 копейки, чтобы пройти. Очень красиво было на пляже, чистенько, кусты были, деревья, стояли фонтанчики с питьевой водой, зонтики. Еще у входа дерево росло, мы называли его финиковым, с такими маленькими совсем плодами, даже сейчас я его запах помню. Позже там поставили качели, спасательные вышки. А когда пришел прилив, всё затопило, и дерево, и качели.
Страшное тоже было. Я еще маленькой была, когда в соседнем доме сын убил отца, тот на мать руку поднял, и сын его ножом… А в 70-х погиб Шурик. Хороший парень такой, пел, на гитаре играл, поехал на БАМ за романтикой, и там сгорел барак, где они жили. Мать его привезла в закрытом гробу.
Помню летние чаепития, когда ставили самовар, вокруг садились и чай пили, а потом спать ложились прямо там. Мама говорит, так и в ее детстве было, летом дома не спали, жарко. Выносили все, стелили одеяла, паласы, матрасы и спали во дворе.
Помню Шабат. Мужчины где были, я не знаю. Наверное, ходили в синагогу. Синагога всегда действующая была в Дербенте, сколько я себя помню. А вот бабушки сидели во дворе. Вечером пятницы одевают чистенькое, стелют палас и садятся. Работать нельзя, и они разговаривают. Они обед греть просили нас, потому что нельзя было газ трогать. У меня в памяти так и осталось, как мы им свечки приносили, зажигали и как молились. Моя бабушка всегда свечки сама делала, длинные, тоненькие такие коричневатого цвета, а потом сплетала их в косичку, когда три свечи, когда две свечи, и каждый Шабат их зажигала.
Помню в середине двора старый пустой бассейн. Мы маленькими заливали туда воду и плескались себе, ковшиками воду зачерпывали и обливали друг друга. Нам было весело. А перед Пейсахом в этом бассейне разводили костры, запекали в них яйца, картошку, лук. Весь двор собирался.
С этого двора никуда не надо было выходить, закрытый отдельный прекрасный мир.
Рубрику ведет
Светлана АНОХИНА