1. Неудачная шутка
Однажды осенью соседка сказала мне: «Что ты, Мурад, так далеко ходишь на охоту? Вчера вечером я искала корову и наткнулась на огромного кабана». Я стал ее расспрашивать, в каком месте это было. По ее словам, кабан находился в узком ущелье внизу по реке, в трех километрах от наших домов.
Сперва я решил было пойти один: тем более что и Печорин «ходил на кабана один на один», да еще с кремневым ружьем. Мне тоже, наверное, захотелось хоть немного быть Печориным. Потом передумал: не сидит же кабан на одном месте второй и третий день. Придется его искать, а искать одному… И тушу кабанью я один из ущелья не вытащу.
Соседа Асадулы не было в селе, идти до Салиха далеко. Кого же взять? Размышляя над этим вопросом, вышел я из дома и на дороге, к счастью, встречаю Гебека, идущего навестить сестру свою, живущую недалеко от меня. Останавливаю его и рассказываю: так, мол, и так, в ущелье за местечком Муцули жирует кабан-одиночка, мне об этом рассказала моя соседка.
Здесь я должен буду прервать рассказ и сказать несколько слов о Гебеке – моем дальнем родственнике и товарище по охоте. Как вы уже знаете, дорогие мои читатели, говорить о своих героях без сравнения их с литературными героями из художественных произведений я редко себе позволяю. Тем более, не сделаю это, рассказывая о такой яркой личности, как Гебек.
Он старше меня лет на десять, но выглядит (как бы не сглазить), как пожилой мужчина лет шестидесяти. Правда, в этом году он немного приболел. Однако позови его на охоту в любое время суток – он пойдет, не раздумывая. Гебек – известный не только в нашем районе, но и в соседних районах охотник. Где только не живут его друзья-охотники! И думаю я, что они с удовольствием прочтут мой рассказ о нем.
А сравнить его можно только с… Дерсу Узала – охотником-гольдом, проводником исследователя Уссурийского края, писателя В. К. Арсеньева. Наш Гебек так же хорошо читает лесную жизнь нашей местности в зимнюю пору по следам зверей, как и Дерсу Узала читал жизнь Уссурийской тайги по ним же.
Только, дорогой Гебек, не возгордись, пожалуйста, из-за того, что сравнил я тебя со слишком уж большим человеком. Дерсу Узала был одним из самых больших охотников на земле. В память о Дерсу Узала названы астероид 4142, село в Приморском крае и жук. Там же есть памятник Дерсу Узала и Владимиру Арсеньеву – автору нескольких книг о Дерсу.
Гебек, конечно же, поверил тому, что в том ущелье был кабан. Он верит всему, что ему рассказывают об охоте, охотничьих собаках и ружьях. И потому его разыгрывают все кому не лень.
Мы договорились пойти на кабана рано утром в воскресенье. Так и сделали. Когда мы дошли до места, чуть рассвело. Я говорю товарищу: «Ты, как более опытный охотник на кабана, спустись вниз по реке и становись на выходе лесной тропинки, по которой на тебя и выйдет кабан. Я же осторожно подойду к нему сверху. Если получится, выстрелю сам, если нет, считай, повезло тебе». «Если даже уйдет кабан от меня, от Гебека он точно не уйдет, ибо единственная тропа, по которой зверь может пойти, вела к нему», — был уверен я.
А получилось совсем по-другому. Как было и задумано, я не отпускал свою собаку и держал за поводок, пока не обшарил то ущелье. Следов кабаньих там не было. Соседка, старая женщина, возможно, сослепу буйвола приняла за кабана, и мы ей поверили.
Оставалось поохотиться на зайца или пустыми возвращаться домой. И я на всякий случай отпускаю Пирата с поводка и науськиванием посылаю на правый склон оврага, сам же ухожу вверх по противоположному склону.
Как залаял Пират мой на том склоне горы! Я невольно остановился и стал слушать. Мне старый охотник Юсуп из села Калкни не раз говорил, что он так любит слушать голос моего Пирата на охоте, что забывает о самой охоте и зверях вообще, слушает его как самую красивую музыку. Действительно, так оно бывало иногда и со мной. Попадаются собаки с таким голосом одна на тысячу, что все на свете забываешь, слушая их.
Через некоторое время вижу, как очень хороший лесной заяц мелкими прыжками идет по той же тропе, по которой шел я. Он, видимо, уже не слышал лая из-за шума горной речки и решил, что собака потеряла его след, потому и не торопился. Здесь даже слепой не промазал бы.
Я вышел на проселочную дорогу и зову товарища. Оказалось, что зря звал: из-за шума реки и он ничего не слышал. Он вышел лишь тогда, когда, наконец, как и я, понял, что никакого кабана здесь не было, и что «старая калоша», как назвал он соседку мою, «решила подшутить над нами».
Мы просто забыли, что сейчас так близко к населенному пункту кабаны не подходят. Это в пятидесятые-шестидесятые годы они копали в горах колхозную картошку. Сейчас же охотников больше, чем зверей, да и колхозов нет.
Говорю Гебеку, что ухожу домой, ибо тащиться далеко в лес, неизвестно за кем, с зайцем в рюкзаке я не собирался. Он спрашивает: «А охота?» Я сказал, что с кабаном нас просто обманули, зайца я убил и возвращаюсь домой. «Где ты убил зайца? — спрашивает он. — Я выстрела даже не слышал». Развязываю рюкзак и показываю ему заячьи уши. Я еще добавил, что опаздываю в школу на уроки (это я решил тоже подшутить над товарищем).
«А делить зайца не будем? — спрашивает Гебек, стоя передо мной, как вопросительный знак. — Мы ведь, считай, вместе были на охоте». Я, конечно, собирался с ним делиться, как мы всегда и делали. Только из-за того, что он слишком уж поторопился напомнить мне об этом, не подумав даже о том, что в воскресные дни школы не работают, я решил продолжить игру. Клянусь, это точно была игра.
Спрашиваю: «Ты или твоя Пальма (это кличка его собаки) видели зайца? Может быть, Пальма погналась за ним, и ты выстрелил и убил его? В чем же проявилось ваше участие в добывании моего трофея? И почему это я должен с тобой делиться?» Потом повернулся, взвалил рюкзак на спину и зашагал домой. Он остался стоять с открытым для проклятий в мой адрес ртом. Я прошел метров двести-триста пути домой, но никак не мог остановить смех, вызванный этой игрой. И со смеху упал на дорогу сразу за поворотом, поджидая товарища.
Но долго ждать мне не пришлось: скоро появился Гебек, «дикие проклятия дорогой изрыгая», как говорил поэт В. В. Маяковский в стихотворении «Прозаседавшиеся». Не прошло и получаса, как он аккуратно снял со зверя шкуру и разделил тушку на две равные части.
2. Не будь жадным на охоте
На этот раз мы с Гебеком и его сыном Бахмудом оказались на охоте в ущелье Кумли зимой. Есть такое ущелье между Дахадаевским и Кайтагским районами. Довольно широкое с протекающей посередине небольшой горной рекой. С обеих сторон его тянутся вверх крутые лесистые горные склоны. Это длинное ущелье протяженностью более чем пять–семь километров. Здесь бы развести и держать пятнистых оленей. Будь молодым и богатым, я бы так и поступил. Но, увы!
Гебек с сыном пошли с собаками вверх по старой горной тропе, ведущей в село Чумли. Я же остался на лесной опушке, под дикой грушей, сплошь покрытой снегом.
Я и раньше несколько раз бывал на охоте в этих местах и знал по опыту, по каким тропинкам ходят здесь зайцы из-под собаки. «Он и сегодня пойдет именно под этой грушей, под которой я стою», — почему-то подумал я и решил никуда отсюда не уходить.
Собаки сразу пошли в голос. Сначала они пошли далеко вверх по горе. Они ушли настолько далеко, что я временами даже не слышал их. Потом они возвратились. Мне даже показалось, что у каждой собаки был свой заяц: слишком далеки были они друг от друга. Вот опять прервался лай, и я чуть было не расслабился и забыл, зачем стою в зимнем лесу под деревом при 20-градусном морозе, по очереди переставляя замерзшие ноги.
Смотрю вперед на тропинку с многочисленными заячьими следами и… о Боже! Вижу косого, бегущего на меня. Выстрел – он падает. Я подбежал и, уложив на снег в сторону Кибла со словами «Аллаху акбар!», прирезал его. Я всегда говорю эти слова, заряжая ружье, но по привычке говорю их и когда режу подранка. Хороший был заяц, и я с большим удовольствием положил его в рюкзак.
Обычно, когда уже добываешь зверя, сразу появляются собаки. Но в тот раз ни одна из них за зайцем не пришла. «Что-то здесь не так, — подумал я. — Значит, этот заяц не из-под собаки ко мне прибежал. Выходит, охота только начинается и…»
Не успел я до конца продумать последнее предложение, как по той же тропинке, вы не поверите, идет, не бежит, а именно идет, другой заяц. Я и его прирезал со словами «Аллаху-акбар!» И решил про себя: «Конец охоте. Каждому охотнику по полтуше, а четвертую половинку пожарим на углях и съедим. Благо у меня есть с собой литровая солдатская фляга с «огненной водой». Поиграем в индейцев».
Только так подумал, как на той же тропинке появляется Гебек и, еще не дойдя до меня, говорит: «Второй заяц нам с Бахмудом». «Пусть так и будет, — согласился я про себя. — Такой вариант меня устраивает больше. А водку мы выпьем с принесенной из дому закуской».
В тот день наши собаки выгнали еще трех зверушек, но я участия в охоте уже не принимал: не всех же зверей бить в один день. И друзьям моим больше ничего не досталось, как они ни старались.
Гаджимурад Раджабов