Нажмутдин Атлыгишиев — корреспондент и ведущий новостей на РГВК «Дагестан», до этого — на канале ГТРК «Дагестан». Заслуженный работник культуры. Каждое воскресенье, в 19:30, Нажмутдин выходит в эфир с программой «Время новостей Дагестана. Итоги».
— Почему вы решили стать журналистом?
— Уже в четыре года у меня появилось желание быть услышанным. Все мои ровесники просили взрослых почитать им сказку, а я наоборот, просил послушать меня, т. е. сказки читал я. Возможно, это и привело меня в журналистику.
— Где вы учились?
— Девять лет я учился в обычной средней школе №6. Но затем перевелся в пятую, так как поссорился с учителем химии, она несправедливо занижала мне оценки. После окончания школы поступил в колледж. Мои родители напрочь отказывались финансировать мое образование. Папа сказал: «Если ты найдешь бесплатное образование, то учись, если нет, то работай у меня», он был автомехаником. Три месяца провел в поисках, все это, естественно, в пределах Буйнакска. Нашел промышленно-экономический колледж и выбрал первую попавшуюся специальность: бухгалтера-экономиста. Мне предложили по родственной специальности учиться в вузе. Я окончил его. Но экономика — это не мое. Она мне как-то пригодилась в профессиональной деятельности, но быть экономистом мне не хотелось. И уже в 2009 году я поступил на факультет журналистики МГУ.
— Почему вы выбрали именно тележурналистику?
— Хороший вопрос. Я очень люблю «говорящие» СМИ, живое общение. Письменная речь не передает информацию в полной мере, другое дело — живое общение. У телеведущих есть свои методы невербального общения. Жестами, мимикой они передают дополнительную информацию, свое отношение к тому, о чем они говорят. Этот посыл чудесным образом передается зрителю. Это меня и привлекло. А в газете нужно выражать свои эмоции только словами. Но и здесь надо подбирать правильные фразы, к примеру, если ты выразишься нецензурно, то это не пойдет на полосу.
— Легко ли вам как журналисту общаться и заводить новые знакомства?
— В жизни я не такой коммуникабельный, как в эфире. У меня есть свой круг общения, это очень разношерстная компания. К разным людям из этого круга я нашел свой подход. Но по долгу службы приходится общаться, раскрывать людей. Газетчику проще, он может прийти с диктофоном и взять интервью, ведь об устройстве забудут. А тут камера стоит, она закрепощает человека. Человек видит камеру и начинает дрожать, не может ничего сказать, и тут нужно его разговорить. При съемках документальных фильмов приходится знакомиться с человеком, с которым ты работаешь, быть его лучшим другом, чуть ли не жить у него, находиться с ним рядом, чтобы он к тебе привык, чтобы его раскрыть, потому что в документальном кино это обязательно, а иначе для чего его снимать?
— А как вы сами побороли страх перед камерой?
— У меня была хорошая учительница, Галина Магомедовна Дулиева. Она долгое время работала диктором телевидения, в свое время она училась у Анны Шиловой и Валентины Леонтьевой. Леонтьева вела «В гостях у сказки» и была мамой для всех советских детей. Галина Магомедовна очень хороший преподаватель, у нее очень строгая школа. Мне было трудно работать перед камерой, и она мне сказала: «Представь, что перед тобой не камера, а самый близкий человек, вот кто для тебя самый близкий человек?» Я говорю: «Мама». «Ну тогда представь себе, что перед тобой стоит твоя мама и ты возвращаешься с работы и рассказываешь ей новости». Вот этот психологический трюк сработал. Сейчас, конечно, я никого не представляю, все доведено до автоматизма.
— Многие считают, что для журналиста важнее не журналистское образование, а практика. А как вы на это смотрите?
— Я абсолютно с этим согласен. Для журналиста идеально иметь еще одно образование. Журналистика — это что по сути? Это не профессия. По журналистике можно защитить научную степень? Нельзя. Значит, это и не наука, а хобби на профессиональном уровне, состояние души. Или ты журналист, или нет, третьего не дано. Азы знаний, которые действительно нужны в журналистике, не даются в вузах. Их можно получить на курсах подготовки, на мастер-классах. Что мне дал факультет журналистики? Для меня это прежде всего расширение эрудиции, а эрудиция — первое профессиональное качество, важное для журналиста: ты должен быть всесторонне развитым человеком. У журналиста должны гореть глаза, он должен быть очень любознательным. Если ты любознательный, то у тебя есть все шансы стать журналистом.
— Как вы видите Дагестанское ТВ и что бы вы хотели в нем изменить?
— Менять телевидение надо с головы. Во-первых, на ТВ должны работать профессионалы. Прошло время, когда телевидение только зарождалось. В 60-е годы не было подготовленных кадров, и к работе на телевидении привлекались артисты театра. Мы прошли долгий путь подготовки и переподготовки, и я считаю, что российское телевидение набрало достаточно опыта, чтобы быть на уровне. Должны работать профессионалы, но при этом не обязательно иметь журналистское образование, возвращаясь к тому, что я ранее говорил. Если человек журналист по призванию, то не важно, экономист он или юрист, он сам узнает нужную ему информацию, поехав на съемки, в противном случае ему это будет неинтересно. Он придет на базу или в редакцию, у него будет куча вопросов при наборе текста. Это первое, что хотелось бы изменить. Второе — побольше свободы слова, ее у нас нет вообще. Хотелось бы быть несколько самостоятельными и свободными. Ведь неправильно, когда тебе звонят из пресс-службы руководства и не рекомендательно, а настоятельно приказным тоном требуют, чтобы материал попал в эфир. Телевидение становится ручным.
— Вы долго жили в Буйнакске и тут переехали в столицу. Было ли трудно жить в Москве?
— Нет, жить в Москве мне было как раз проще всего, потому что Москва — это город не только больших возможностей, это город и всесторонне развитых, творческих людей. Конечно, каждый воспринимает все по-своему, я воспринял это так. Даже, элементарно, в московской библиотеке можно найти больше информации, чем в нашей.
София Шалиева