Абдурахман Талибов – иранский политэмигрант, для которого Дагестан стал второй родиной. Обосновался в Темир-Хан-Шуре, был в близких отношениях с революционными деятелями Дагестана и в дружбе с живущим там моим земляком-губденцем, членом подпольного Дагобкома РКП(б) А. Гаджиевым, расстрелянным вместе с У. Буйнакским в 1919 году. Являясь состоятельным человеком, он оказывал солидную благотворительную помощь в строительстве дорог, открытии и поддержке школ и женской гимназии в Темир-Хан-Шуре.
На всех этапах творчества одним из основных объектов его изучения и осмысления оставался Иран. Он любил родину и посвящал свой талант определению путей ее развития. «Больше всего я люблю мир, затем Иран, и после этого — священную землю Тебриза. Что же мне делать, если учитель мой не научил меня другому?»
Будучи иранским национальным патриотом, общечеловеческое он ставил на первое место, что свидетельствует об его интернационализме.
Талибов – мыслитель философского склада мышления, непоследовательный естественнонаучный материалист. Дело в том, что он с философских позиций осмыслил историю естествознания, начиная с открытия Архимеда и заканчивая открытием Менделеева. Ученый отстаивает представление об атомистическом строении материи, гелиоцентрическую систему Коперника и т.д. Он, как и Дж. Бруно, полагает, что «Существуют… бесчисленные солнца, бесчисленные земли, которые кружатся вокруг своих солнц», бесчисленные галактики. Талибов проводит идею о том, что все существующее развивается во времени, частицы материи имеют источник движения в себе, что планеты образовались в результате вихреобразного и газообразного движения частиц. Человек возник, по его мнению, естественным путем в результате длительной эволюции и не стоит в центре мироздания. Неизвестно еще, где находится его центр. Будучи порождением природы, человек в процессе труда и общения приобретает подлинные человеческие черты.
Человек — существо природное и социальное. Он отвергает представление европейских ученых о том, что человек формировался вне общественных связей. «Мое убеждение является прямо противоположным и состоит в том, что человек есть дитя природы и общественной среды, и весь этот процесс (становления человека. — М. А.) происходит в рамках созидательного закона».
Философ признает неограниченные возможности науки и разума познавать мир. Он подчеркивал, что сила человеческого разума бесконечна: «Человеческий мозг — сокровищница творения природы и бесконечный клад знаний человечества. Необходимо терпение для убеждения в еще более безграничных возможностях человеческого мозга и его великой силе».
И далее: «Человек во всех своих делах должен опираться на разум и на его показаниях строить свое познание, ибо только разум способен отличить истинное от ложного, положительное от отрицательного, а разум заложен Богом».
Он выступает против социального угнетения и бесправия народных масс. «Неимущий класс не рождается вьючным животным точно также, как имущий класс не рождается наездником, следовательно, горстка ненасытных и необузданных его разбойников не имеют права угнетать и эксплуатировать свой народ и жить за его счет». Он считает, что прогрессивное развитие общества и счастье его членов возможно только при их равенстве и использовании плодов труда для общих нужд. Но при осуждении неравенства и обосновании права человека на свободу и независимость исходил с позиций естественного права. Как и Кампанелла в «Городе солнца», Талибов рисует жизнь утопической деревни, устроенной на основе науки и техники, рациональной организации труда и специализации, просвещения. Вскоре мыслитель понял, что путем просвещения и восприятия западного рационализма и индустриализации изменить общественный строй в Иране нельзя. Не оправдались его утопические расчеты на то, что достаточно будет внушить людям идеи коммунизма, чтобы они реализовались. Но он не был сторонником революционного изменения общества, выражал уверенность в том, что наступит конец феодальному режиму повсюду, в том числе в Иране, и задача интеллигенции — приложить усилия к тому, чтобы ускорить его гибель. Эти выступления вызывали возмущение иранской знати и шаха, последний искал возможность расправы с ним на территории России. Иранские придворные и религиозные деятели обвиняли Талибова в измене Родине, но он не ослабил свои нападки на шахский режим, будучи убежденным, что патриотизм проявляется не в раболепии перед этим режимом, а в смелой борьбе за устранение убогой иранской действительности. «Несмотря на все интриги, проклятия и обвинения, направленные в мой адрес, — писал он, — я не отступлю от исполнения святой обязанности выступать и писать против существующей иранской действительности. Если современники не поймут все мои усилия, то будущее поколение оценит их по достоинству. Я готов «бороться за счастье родимой отчизны и преклоняться перед ней…».
А. Талибов подвергал критике и пороки буржуазного общества, но, как и французские просветители XVIII в., ошибочно предполагал, что общественный строй, который придет на смену феодализму, будет царством разума и всеобщей справедливости. Такая иллюзия была неизбежна, поскольку в конце XIX в. и в Дагестане, и в Иране капиталистические отношения только складывались, и еще по-настоящему не проявилась их сущность.
Буржуазия еще не выделилась из трудовых масс и вместе с ними, вернее, во главе недовольных из них, она выступала против феодализма, выдавая свои интересы за интересы всех нефеодальных слоев общества.
Большое внимание уделяется в творчестве Талибова борьбе против колониальной политики европейских держав, освобождению от их ига и самостоятельному развитию слаборазвитых стран, в том числе стран мусульманского Востока. Предсказывая пробуждение Востока, он мечтал о заключении действенной конвенции о разоружении и создании всемирной федерации под названием «Красная республика», в которой народы планеты станут «одним братским народом».
Талибов предвидел, что научно-техническое развитие западных стран, которое при разумном использовании могло быть благом, может обернуться большим злом, если правительства этих стран пойдут по пути милитаризации. Он предлагал создать международный комитет, который учитывал бы эти обстоятельства и прилагал усилия к тому, чтобы искоренить захватнические войны, вооруженные конфликты и утвердить отношения мира и согласия между государствами.
Много места уделено в его книгах вопросам религии. Он ратовал за реформацию, обновление ислама, считая, что это необходимо
для обоснования социального и научно-технического прогресса среди мусульман.
Мечты А. Талибова не реализовались и не могли реализоваться, тем более, в тех условиях исторического развития. Шахский режим в Иране пал, но это не привело ни к утверждению социальной справедливости и равенства, ни к установлению идеального общества, основанного на принципах высшего разума. Но его идеалы возрождения Востока, всемирном разоружении и создании всемирного братства народов при всем утопизме были и остаются мечтой лучших представителей человечества.
О нем мало знают в Дагестане, в том числе потомки граждан иранского происхождения. Мы считаем, что А. Талибов и по своим идеалам, и по сделанному для Дагестана как в благотворительном плане, так и в плане поддержки и пропаганды передовых идей, — заслуживает высокого уважения и почитания. Похоронен он, по имеющейся информации, в Буйнакске.
Магомед Абдуллаев,
профессор