Свобода слова… Мне кажется, сегодня смысл этого выражения претерпел сильную деформацию, в частности на Западе. Особенно односторонний характер свобода слова приобрела в деятельности СМИ.
Думаю, все помнят, как в январе этого года, после расстрела сотрудников французского сатирического еженедельника «Charlie Hebdo», по Европе прокатилась волна «Je suis Charlie» («Я Шарли»). Не только Запад поддержал данную акцию, но и отечественная общественность влилась в это движение, натянув на себя майки «Я Шарли». К примеру, Алексей Венедиктов, главред «Эха Москвы», с коллегами сфотографировались в майках «Je suis Charlie» – в знак солидарности с погибшими журналистами; в соцсетях появились теги #ЯШарли.
Я, конечно, ни в коей мере не оправдываю террористов, расстрелявших сотрудников «Шарли Эбдо», но не могу оправдать и тех, кто погиб от их рук. Мне очень понравился вопрос Максима Шевченко по этому поводу в прямом эфире «Эха» журналистке Карине Орловой: «Дагестанские журналисты были застрелены возле своих редакций. Почему вы не надели тогда майку – «Я Хаджимурад Камалов», например?»
Через некоторое время объектом для очередной кощунственной карикатуры стал утонувший мальчик из Сирии. Неужели и это свобода слова? Публикация вызвала шквал общественной критики, многие поснимали свои маечки «Я Шарли». Но и это не остановило сатирический журнал, хотя сложно назвать его таковым. Вновь напомнил о себе вопиюще кощунственной карикатурой на разбившийся над Синайским полуостровом российский самолет «А-321». На рисунке изображены обломки самолета и тела, летящие на голову террориста. Рисунок сопровождается надписью «Российская авиация усилила бомбардировки».
Смех над горем и страданиями людей стал синонимом свободы слова? Стыдно, что работники редакции называют себя журналистами. Даже не хочется комментировать эту карикатуру…
Ну и кто ещё Шарли?
Самина ХАНОВА