Сердце Франции, ее столица Париж – удивительный и невероятный город. Это особый мир искусства и поэзии, истории и архитектуры, колыбель революций и центр империй. Но в последние годы Париж изменился донельзя. Новые европейские ценности параллельно с политикой мультикультурализма разделили город на контрастные кварталы. Островки настоящего Парижа теряются между грязными, неустроенными и преступными гетто мигрантов и кварталами, населенными европейцами, благовидными на первый взгляд, но на деле перешагнувшими через законы природы и морали.
Париж издавна привлекал наших земляков. Златокузнецы, к примеру, не раз добирались до волшебного города со своими серебряными изделиями, получали призы и награды на Всемирных выставках. Стихи о Париже и парижских красавицах слагал в конце XIX века кубачинский поэт Мунги Ахмед.
Поступление
Париж известен и как город студентов. Один из древнейших университетов мира — Парижский. Выпускниками Сорбонны, как называют Парижский университет, были Фома Аквинский, Роджер Бекон, Осип Мандельштам и Джелалэддин Коркмасов. Сегодня Сорбонна – 13 отдельных ВУЗов, которые готовят специалистов по разным областям знаний.
Махачкалинец Расул Канаев, окончив 13-ю школу с углубленным изучением английского языка, поступил на французское отделение Факультета иностранных языков ДГУ. При факультете функционирует Ресурсный центр французского языка, где можно сдать экзамен по французскому согласно определенному стандарту. Успешная сдача экзамена является пропуском в ВУЗы Франции, в которые отправляются все необходимые документы вместе с досье, размещенными на сайте russie.campusfrance.org. Оканчивая учебу в бакалавриате ДГУ, Расул в марте 2015 года подготовил все необходимое и сдал экзамен по французскому. В подготовке документов Расулу помогали выпускники ДГУ, которые ранее окончили университет и уже учатся во Франции.
Конкурса на поступление во Франции нет. Нужен диплом, подтверждающий знание французского языка, соответствующее уровню франкоговорящих студентов. Дагестанский Государственный университет – единственный центр в СКФО, где можно сдать этот экзамен.
Расул поступил на факультет прикладных иностранных языков Сорбонны-3. После выпуска он получит специальность переводчика с французского языка в области экономики. Так как Расул изучал языки и до поступления в Парижский университет, он имел право сразу поступить в магистратуру, но он решил еще раз пройти курс, аналогичный нашему последнему курсу бакалавриата. «Но во Франции система такова, что каждый год надо поступать на следующий курс заново. Если бы я шел на другую специальность, то возникли бы дополнительные проблемы с визой, нужно доказывать, почему ты хочешь поменять профессию. И пришлось бы поступать на первый курс – начинать учебу сначала и учиться еще пять лет для получения полного образования», — рассказывает Расул.
Расул Канаев – внук известной во всем мире художницы-ювелира кубачинки Манабы Магомедовой, сын известного в республике спортивного журналиста Мурада Канаева и заслуженной художницы Дагестана Лейлы Изабакаровой. Как говорит сам Расул, «не могу сказать, что у меня не было желания пойти по стопам бабушки и мамы, но все-таки я больше склонен к тому, чем занимаюсь сейчас. Можно сказать, что я пошел по стопам своего отца, выпускника иностранного факультета, и брата бабушки – известного лингвиста-кавказоведа профессора Александра Магомедова, автора монографии «Кубачинский язык».
Учеба
Привыкнуть к формату учебы во Франции непросто. Лекция читается 90 минут без перерыва. Бывают ситуации, когда в расписании огромные паузы между парами. Первое занятие может быть в 8 утра, второе – в 6 вечера. На семинарах могут никого не опрашивать. Главное – сдать итоговые контрольные работы. В течение семестра может быть проведена одна или две итоговые контрольные, по результатам которых и выставляется оценка. Максимальная оценка – 20 баллов. Для успешной сдачи экзамена достаточно 10 баллов, но и их набрать не так просто.
В университете нет учебных групп в таком понимании, как в России. Один предмет слушает определенная группа студентов, на другой состав группы может измениться. Большинство однокурсников Расула – россияне, и контактов со студентами из Франции пока очень мало. О Дагестане французы знают совсем немного, но знают о Махачкале благодаря футбольной команде «Анжи», вспоминают Это’О, Роберта Карлоса, других легионеров.
Как рассказывает Расул, «В университете очень сложно получить место в общежитии. Для того, чтобы поступить в университет, нужно подавать документы до конца марта, а ответы о зачислении приходят в конце мая – в начале июня. Для получения места в общежитии нужно подавать заявление в конце апреля, а чтобы подать заявку, надо быть зачисленным в университет». Получается бюрократическая ситуация, полностью аналогичная «Поправке-22» Джозефа Хеллера.
В Париже найти место в общежитии очень тяжело, они все заняты, и только магистранты имеют определенные привилегии. Сегодня Расул снимает маленькую квартирку в 6-м округе Парижа рядом с Латинским кварталом. По мнению Расула районы, где живут мигранты, гораздо грязнее, чем туристические районы столицы Франции. В пригородах Парижа и в районе Монмартра немало африканцев и арабов, и в этих местах возникает ощущение, что ты не в Париже, а в другой, экзотической стране.
Стипендию во Франции получить тоже не просто. Можно подать заявку на получение стипендии Правительства Франции, можно получить ее через Посольство Российской Федерации, но опять же только для магистрантов. Практически все студенты в Париже подрабатывают. Расул нашел работу помощником административного директора компании, занимающейся экономическими вопросами. Время свободное в принципе есть, но из-за ужасно сверстанного расписания найти стабильную работу по будням очень тяжело. Студентам разрешается работать не более 16-18 часов в неделю, если будешь работать больше, можно получить отказ в визе.
Террор
Месяца полтора назад Расул услышал, что в Париже пройдет товарищеский матч по футболу между командами Франции и Германии. Расул рассказал о том, что происходило на главном стадионе страны «Стад де Франс»:
«Игра завершилась победой хозяев 2:0. Но трагические события, разыгравшиеся за пределами арены, затмили футбол. На 16-20 минуте матча я услышал два взрыва, но не придал им значения, приняв их за разрывы петард. Дыма на стадионе не было, никакого шума не возникло, было впечатление, что кто-то не попал на стадион, и взорвал петарды за его пределами. Матч продолжался. А между тем, присутствовавший на стадионе президент Франции Франсуа Олланд тут же был эвакуирован. Всех остальных зрителей о произошедшем не оповестили. Это было верным решением в той ситуации, позволившим избежать паники и давки.
Почти до конца матча я просидел спокойно, и лишь за 10 минут до окончания матча пришла смс-ка о том, что в Париже идет перестрелка и в районе стадиона были взрывы. Связь работала очень плохо, не удавалось подключить интернет, и даже смс не удавалось отправить. Потом уже я много читал об этой игре, писали, что во время второго тайма люди стали узнавать, что происходит в городе. Я ничего подобного не видел, не видел, чтобы люди начали покидать трибуны. Зрители начали расходиться за 10 минут до конца матча – это обычная практика с целью не попасть в давку после финального свистка и быстрее и спокойнее добраться домой. Футболисты ничего об этом тоже не знали. Глава Федерации футбола Франции сказал, что было принято решение не оповещать футболистов о теракте в перерыве.
Я вышел одним из первых со стадиона. После финального свистка зрителям объявили, что в связи с небольшим происшествием за пределами стадиона выходить надо через определенные ворота. В районе стадиона в 10-15 минутах ходьбы в разных направлениях есть три станции метро. Я прошел в направлении к одной из станций 200 метров. Вдруг толпа людей, идущих впереди меня, развернулась и побежала обратно, по направлению к стадиону. Мне тоже пришлось развернуться и побежать вместе со всеми, иначе толпа меня задавил бы. Часть людей в панике забежала на территорию стадиона и заполнила игровое поле, куда спустились и зрители, еще не покинувшие стадион. Эти кадры все, наверное, уже видели. Я же не стал заходить обратно на территорию стадиона, а пошел на другую станцию метро. Улицы контролировались полицией, в небе барражировали вертолеты, раздавался вой сирен проносившихся мимо машин скорой помощи и полиции. О масштабах случившегося я узнал только в метро, куда мне, не переставая, звонили друзья и близкие. Паники в городе не было и я спокойно добрался домой.
Придя домой, прочитал о теракте у «Стад де Франс». Террорист пытался пронести бомбу на стадион, но был остановлен охраной, после чего привел ее в действие. Надо отдать должное бдительному секьюрити, но саму пропускную систему не назовешь достаточной для обеспечения безопасности. Проходя досмотр перед игрой, я обратил внимание на отсутствие металлоискателей, у меня лишь проверили сумку, но смертники носят пояса шахидов на себе. К счастью, на этот раз и такого досмотра хватило, чтобы распознать бомбиста, иначе последствия были бы куда более катастрофическими. Стадион был в этот вечер забит до отказа, а вмещает он 80 тысяч зрителей.
Всю ночь в городе были слышны сирены неотложек и полиции. Франция пережила самую страшную ночь в современной истории», — закончил свой рассказ Расул.
На второй день после трагической ночи Расул выходил в город, но не покидал пределы своего квартала. Люди сидели в кафе, выходили на пробежку, но были закрыты общественные заведения, школы, университеты, Люксембургский сад. В супермаркетах были огромные очереди, люди запасались на всякий случай продуктами, чтобы лишний раз не выходить в город. Магазины и кафе закрывались раньше положенного времени из-за малого числа посетителей. Уже в понедельник город жил обычной жизнью. Однако в городе стало в 2-3 раза больше военных и полицейских, чем обычно. В университете и в супермаркетах снова проверяют сумки на входе.
Что будет дальше в Париже, во Франции, в мире – не знает никто. Может быть, Европа откажется от политики мультикультурализма и по примеру США установит высоченный барьер для иммигрантов, а может быть, через определенное время боль трагедии утихнет и все останется как прежде, и будут по-прежнему мигранты — непримиримые мусульмане соседствовать с забывшими свою мужскую или женскую сущность экстравагантными европейцами.
Саид Ниналалов