Из-за информационного шума вокруг аула-призрака Гамсутль и развалин Старого Гоора с Кахибом может сложиться обманчивое впечатление, что других таких мест в Дагестане нет. Между тем в республике насчитывается более 1,8 тысячи покинутых сел, в которых никто не живёт. Есть также аулы, которые переживают не лучшие времена, из-за чего выглядят как призраки. В этой подборке собрано семь таких локаций, имеющих особый колорит.
Делали сабли для Буша и Назарбаева
Заброшенный аул Амузги находится в Дахадаевском районе. Когда-то слава о нем выходила далеко за пределы Дагестана. Знаменитая амузгинская сталь, из которой местные умельцы делали превосходное холодное оружие. По сей день ценители из разных стран готовы выложить несколько тысяч долларов за один его экземпляр. К слову, самый известный из последних амузгинских мастеров Гаджи Курбанкадиев выполнял заказы, предназначенные для экс-президента США Джорджа Буша-младшего и экс-главы Казахстана Нурсултана Назарбаева. На вопрос, когда село начало умирать, отвечают по-разному. Кто-то говорит, что в 1930-е, когда за производство холодного оружия стали сажать на несколько лет и мужчины стали покидали село в поисках лучшей доли. Другие связывают запустение с принудительным переселением в Чечню, которому амузгинцы подверглись в 1940-е. Так или иначе, к началу нашего века в селе остались проживать всего несколько человек. А в 2016 году в преклонном возрасте скончалась последняя жительница Амузги Патимат Нугаева. Выходцы из села проживают сегодня преимущественно в Дербентском районе. Амузгинцы – даргинцы, которые говорят на амузги-ширинском диалекте даргинского языка.
Фото: Горбунова М.С.
Знали толк в романтике
На южных склонах Самурского хребта возвышается аул-призрак Филя. Он стоит на холмах, где с любой точки открывается завораживающий вид на горы-исполины Ярудаг, Кетиндаг и Шалбуздаг, а внизу разливается величавый Самур. Село находится в Магарамкентском районе. Веками здесь проживали лезгины, говорившие на самурском диалекте лезгинского языка. Они вынужденно покинули землю предков в 1960-е, когда в Южном Дагестане произошло разрушительное землетрясение. Им пришлось спуститься на равнину, где они образовали новое село с таким же названием. Визитной карточкой Старой Фили, пожалуй, является Родник невесты (Сусан булах).
– У этого родника в свое время встречались все влюбленные пары моих односельчан, – вспоминал местный аксакал Фахреддин Оруджев. – Если молодой человек получал из рук юной сельчанки кружку родниковой воды, это становилось добрым знаком. Я тоже однажды восемнадцатилетним юношей попросил напиться у моей юной соседки. Помню, как она робко подала мне кружку воды, а затем спрятала лицо в легкий платочек. Через неделю мы обручились, а потом сыграли свадьбу.
Фото: Сигизмунд Крапивницкий
На дне Чиркейского моря
Мы как-то привыкли думать, что аул-призрак обязательно должен быть на суше, и стали потихоньку забывать о дагестанской Атлантиде – Старом Чиркее. Некогда цветущий аул-сад, поражавший гостей своим благоустройством, уже почти полвека покоится на дне Чиркейского водохранилища. Это был один из старейших аварских аулов с многовековой историей. Во времена Шамиля его полностью разрушили, а жителей переселили на правый берег Сулака. Вопреки всему спустя годы чиркейцы вернулись и отстроили его заново. И как отстроили! Здесь была превосходная джума-мечеть с великолепным минаретом и могучими колоннами, мощеные улицы с двухэтажными домами под железными крышами, а также набережная, которая тянулась вдоль реки Аксу с её водопадами и двумя арочными мостами. Неспроста именно Старый Чиркей был выбран местом для съёмок советского фильма «Адам и Хева» (1969) с Фрунзиком Мкртчяном в главной роли. Увы, вся эта красота ушла под воду в 1970-е, когда возводили Чиркейскую ГЭС. Новый Чиркей построили на берегу образовавшегося водохранилища. Сегодня это один из крупнейших поселков в Буйнакском районе, где живут больше 10 тысяч человек.
Фото: WELCOMEDAGESTAN.RU
Курайшиты тут ни при чем
География сыграла с аулом Кала-Корейш злую шутку. По сути, это природная крепость: село находится на горе, которая со всех сторон окружена ущельями. В условиях нескончаемых войн средневековья, на которое пришелся расцвет Кала-Корейша, разместиться здесь было стратегически верно. А в XX веке его неприступность стала проблемой: по сей день сюда нет автомобильной дороги. Чтобы попасть в Кала-Корейш, надо пройти пешком добрых пару километров. Отчасти из-за этого местные жители, которых принудительно переселили в Чечню в 1944-м, не стали возвращаться обратно, а осели в Дербентском районе. Так аул пришел в запустение. А когда-то Кала-Корейш был столицей влиятельного Кайтагского уцмийства. Здесь расположен мавзолей с могилами его правителей и старинная мечеть. Вопреки расхожему мнению, курайшиты не причастны к основанию аула. Самый древний исламский артефакт, найденный здесь, относится к началу XI века, в то время, когда Арабский халифат уже сдал свои позиции. К тому же на могилах первых кайтагских уцмиев имена не арабские, а местные. Так что причисление ими себя к роду пророка Мухаммеда, вероятно, не более чем тонкий политический ход. Да и местные жители называли свое село не Кала-Корейш, а Урцмуц. К слову, здесь жили даргинцы, которые говорят на муиринском диалекте даргинского языка.
Фото: WELCOMEDAGESTAN.RU
Даргинская антиутопия
На месте села Шукты в Акушинском районе сейчас вполне мог бы стоять Сингапур дагестанского масштаба, если бы не безвременная кончина автора местного экономического чуда Магомеда Чартаева. Но история не терпит сослагательного наклонения, и сегодня Шукты с его остовами колхозных вилл выглядит как памятник эпохе капиталистического романтизма. Если коротко, то до перестройки здесь был один из самых отсталых колхозов в Дагестане с долгами в 8 млн рублей. Это когда автомобиль стоил 7 тысяч, а средняя зарплата была 200 рублей. Тогда и появился Магомед Чартаев со своей экономической моделью. Чартаевские реформы привели к тому, что через несколько лет колхоз стал прибыльным, в селе начали строиться 200 трехэтажных коттеджей, а практически каждая семья обзавелась автомобилем. Шуктынцы разбогатели настолько, что стали делать инвестиции, а также создали свой социальный фонд. Увы, после крутого поворота страны в сторону дикого капитализма чартаевская модель стала терять актуальность. А после смерти Магомеда в 2001 году продолжить его дело оказалось некому. С тех пор Шукты напоминает аул-призрак.
Фото: WELCOMEDAGESTAN.RU
Сто лет одиночества
Село Малое Амущи в Хунзахском районе имеет все шансы стать аулом-призраком. После страшного землетрясения, которое произошло в Дагестане в 1970 году, амущинцы решили построить новое село неподалеку. Не прошло и десяти лет, как почти все жители переселились туда. Так возникло Большое Амущи, где сегодня проживает больше тысячи человек. Здесь нет плотной хаотичной застройки и узких улочек, как в старом селе. Дома стоят аккуратными рядами и утопают в зелени. Старое село на его фоне выглядит как каменный мешок. В прошлом году сюда друг за другом стали приезжать журналисты, чтобы успеть снять кадры с последней жительницей аула. Это Патимат Саидова, возраст которой давно перевалил за 90 лет. Бабушка, хоть и сгорбленная, но пребывает в ясной памяти, читает без очков и подкармливает местных кошек. За решением остаться в пустом селе скрывается семейная трагедия. В начале 90-х без вести пропал её старший сын. На фоне трагедии её супруга разбил паралич. И вот прошло 30 лет – женщина давно овдовела, её дети завели собственные семьи, а Патимат не покидает село в надежде, что её любимый сын ещё вернётся. Бабушку регулярно навещают дети, которые уговаривают её переехать к ним, но она непреклонна.
Фото: Шамиль Санаторский
Тляратинская мистика
Историческое название Тляратинского района – Семиземелье. Дело в том, что прежде здесь был союз семи обществ. На аварском так и будет – Анкьракь (семь земель). Это Анцух, Тлебел, Анцросо, Тлянада, Богнода, Джурмут и Таш. К слову, в каждом из них говорят на своем наречии аварского языка. Раньше аулы в них были связаны системой сигнально-сторожевых башен. В то время это был самый эффективный способ сообщить соседям о приближении врага. Тем более что здесь проходила граница с Грузией. Одна из таких башен сохранилась в заброшенном ауле Гебзуда, который относится к обществу Таш. Возраст местной башни – от 300 до 400 лет. Она располагалась выше всех здешних сооружений, доминируя над селом и прилегающей долиной. Кроме башни, здесь сохранились стены мечети и нескольких домов. В Гебзуде также есть зиярат местного святого по имени Байил-Шейх. С ним связывают ещё одну достопримечательность Семиземелья. Напротив зиярата виднеется гора, очертания которой напоминают профиль почтенного старца в чалме. Особенно это бросается в глаза, когда вершина покрывается снегом. Местные говорят, что это лик святого Байил-Шейха. В бытность главой Дагестана Рамазана Абдулатипова, который является выходцем из общества Таш, в Гебзуде, несмотря на труднодоступность, ежегодно проводился религиозный маджлис. В 2017-м в нем даже приняли участие около двух тысяч человек.
Шамиль Ибрагимов
