Абдулатипов ворвался в дагестанскую политику три года назад, чтобы нарушить спокойствие Дагестанского королевства, где власть передавали чуть ли не по наследству и слова «коррупция» и «республика» были почти синонимами. За этот период практически надломлен хребет дагестанской клановой системы, повержены основные ее идолы. Переформат дагестанской политической культуры и клановой системы произошел с прилета винтокрылой машины. Потом он станет практически нарицательным в смысле жесткой борьбы с клановостью и коррупцией, которая за два десятка лет изъела плоть Дагестана и стала серьезной, наряду с терроризмом, проблемой республики.
Вертолета ждут и сейчас за десятком других чиновников и политиков, которые — кто ушел в тень, а кто все еще занимает должность. Всех пересадить в Дагестане не получится: республика грозит остаться без чиновничьего класса. Кадровый резерв есть, но есть тысячи «но». Настолько всё к приходу Рамазана Абдулатипова, на то время депутата Госдумы и ректора Московского института культуры, прогнило снизу доверху.
Абдулатипов не устает повторять, что в Дагестане нужно менять токсичную среду, которая формирует порочных людей. А они потом попадают во все сферы и ветви власти: силовую, исполнительную, законодательную и судебную.
Абдулатипов не приезжал в Дагестан с командой, он формировал ее наспех из того, что есть здесь, внутри республики. Потом приходилось от некоторых избавляться, скидывать балласт; другие предавали, подставляли; третьи пускались в споры вместо того, чтобы исполнять по-военному четко и быстро.
В результате за три с половиной года, хоть и сделано немало, остается еще непочатый край работы. Клановость и коррупция как будто бы ощетинились и огрызаются против новой политики обеления и очищения.
Когда чиновники оделись в черкески, вначале это было воспринято, как шутовство, но потом дагестанцы поняли, что они — наследники гордых и достойных предков, которым важна честь и достоинство. Важнее хлеба и зрелищ, к которым за годы буйного расцвета вульгарного капитализма нас приучила эпоха.
Кризис ударил невовремя. Ведь оценку политическим деятелям дают не просто предки горцев, а потребители, которые ощущают любой скачок цен в супермаркете и размер социальных пособий. Когда сложно свести концы с концами, возникают претензии к любому выступлению политика, а его потуги по укреплению идентичности и исторической памяти мало кого волнуют. Так уж устроен человек.
Абдулатипов, меж тем, говорит очень много из того, о чем стеснялись и не умели говорить политики дагестанского безвременья. Говорит серьезные вещи. Говорит о деколонизации дагестанской экономики, о том, чтобы вырвать ее из пут отдельных кланов; семей, которые не хотят отдавать ее из своего управления в национальное. О том, чтобы молодые люди не сводили религиозность только к внешним обрядам. О том, чтобы дагестанские региональные главы не превращались в удельных феодалов и не воспринимали народ на подведомственной территории в качестве рабов или подданных.
Счастье для семидесятилетнего аксакала политики – когда тебя понимают! С днем рождения, Абдулатипов!