Вечерело. Мы сидели за столом и пили чай. У Ларисы Петровны Яхъяевой столько сортов чая — аж диву даешься. Целая коллекция. К чаю были поданы блины, пироги, которые Лариса Петровна любит печь, и все это она делает быстро, с душой.
Высокая, стройная, она без устали рассказывала о своей матери, которой гордится весь Ногайский район.
— Моя мама, Екатерина Сергеевна Сыроежкина, приехала в Дагестан из Волгоградской области и в ауле Нариман провела всю жизнь. Учила детей русскому языку и литературе. До сих пор ее ученики вспоминают о ней с благодарностью. Подтянутая, аккуратная, элегантная, с ясными добрыми глазами, лучистой улыбкой, она пользовалась таким авторитетом среди коллег, сельчан, что многие ученики, подражая ей, избрали профессию учителя.
Мама часто приглашала детвору к нам домой почитать книги, журналы, которые в те времена были редкостью. Она устраивала литературные чтения в зимние вечера не только в школе, но и дома.
Наш двор был большой, утопал в цветах и зелени. Диковинные растения радовали глаза. Мама обожала цветы, а жители Наримана удивлялись, что в Ногайской степи можно вырастить такие прекрасные розы, канны, георгины.
Она была настоящим педагогом, не проходила мимо любого негативного поступка школьника. При встрече с родителями старалась говорить о детях только хорошее и давала полезные советы, как привить ребенку любовь к учебе и труду.
— Вы из-за матери стали учительницей? — перебила я эмоциональную речь Ларисы Петровны.
— У нас вся семья состоит в огромной армии преподавателей, — весело и охотно ответила хозяйка. — Брат Сергей Петрович трудится биологом в Тарумовской школе, я по стопам матери пошла — филолог, дочь моя Зарета Закарьяевна Аюпова тоже окончила педагогический вуз, мой муж Закарья Зайнутдинович и физику преподавал, и директором школы работал, и в районо… Мы с ним в Червленых Бурунах вместе в школе работали.
Я в интернате в Терекли-Мектебе училась. Директор Константин Моисеевич Орлов учил нас пословицами. А дисциплина была почти армейская. Занимались уроками до 19 часов. Все воспитанники интерната читали книги запоем. Кстати, я там научилась водить трактор. Мне и права выдали.
Из Наримана в Терекли-Мектеб пешком ходили. Мама хотела, чтобы я врачом стала. Я еле ее отговорила. После школы отправили меня в Воронеж, подруга захотела там учиться. Вот вместе с ней я и поехала. Сняли квартиру, стала учиться в университете, а затем перевелась в Дагестанский университет. Конечно, в Воронеже требования к студентам были строгие, жесткие, не то что здесь. В Махачкале «автоматом» ставили оценки. Здесь нужны были свои кадры, хоть какие.
Вскоре замуж вышла, родилось трое детей. Теперь уже внуков уму-разуму учу.
Лариса Петровна большая юмористка. Однажды она увидела огромный плакат с надписью «Труженники Ногайского района берегите лес!» и обратилась к своим ученикам: тому, кто обнаружит ошибки, поставит пятерку. Таким способом приучала детей к наблюдательности и грамотности.
На днях она пошла в парикмахерскую и обнаружила, что телефон замолчал. Причина ясна — закончились деньги. Вот она шла в парикмахерскую и напевала себе: «Я самая красивая, я самая умная, я самая счастливая, но на балансе моего телефона закончились деньги». А почему решила заглянуть в парикмахерскую, как всегда объясняет с юмором: «Ветер сильный выдул меня со двора».
Бывшие ученики звонят и предлагают свою помощь. А она им отвечает: «Если вы все, кого я учила, станете мне помогать, то я быстро умру». — «Почему?» — «От безделья».
— За кого из учеников испытываете стыд? Есть у вас такие?
— Он уже умер. Спился. Не смогла я его вразумить, — с горечью ответила Лариса Петровна и погрустнела.
— Вот вы про своих детей и внуков все знаете, что они любят, а какое ваше любимое блюдо?
Надолго задумалась, потом встрепенулась и тяжко ответила:
— О себе некогда было думать, даже не знаю, что и сказать…
Любовь Петровна привычку засиживаться допоздна с книгой так и не утратила. На вопрос, каких авторов предпочитает, в своей обычной веселой манере выпалила: «У внуков телевизора нет, они в Интернете сидят, поэтому приходится читать все, что под руку попадется».
Вера Львова