– Я тебе не доярка, я дояр, – говорит десятилетний Магомед и дает ценные указания младшему брату Исламу: покормить индюшек.
Наше знакомство с семьей Гаджоевых началось в конце августа, в ту самую пору, когда тысячи мальчишек и девчонок доигрывают последние деньки летних каникул. А у Магомеда с Исламом все лето были совершенно другие, взрослые заботы где-то на окраине Буйнакского района…
– Утром меня будит дядя или дедушка, и мы с братом быстро делаем омовение и намаз. Потом идем гнать скотину на ту гору, на пастбище, – рассказывает пятиклассник, а в руках у него ягненок Митя прикидывается спящей кошкой. – А где-то в полдень дядя наш идет обратно за ними. А пока он там, мы загоняем других коров на дойку, а потом дядя приходит и доит коров, делает сыр, сметану, творог…
Магомед улыбается и рассказывает, посматривая вдаль, – наступило время возвращения дяди и брата с коровами. За лето ими было истоптано сотни километров больших и маленьких гор и полян, и каждый день был похож на предыдущий, но мальчишки действительно были счастливы и даже по школе «не так уж сильно скучали».
Мы сидим во дворе старого чабанского домика, построенного у скалы, отчего в «последней» комнате даже в лютую жару – всегда свежо. Маленький Магомед приглашает на прогулку по владениям. На голове шляпа с широкими полями, в руках палка – все как полагается у пастухов. Мы идем встречать коров, и разговор наш заходит об успехах в школе, мечтах и желаниях. И тут пришло время удивляться. Магомед не просто маленький чабан, он занялся птицеводством. И все началось с одной маленькой курочки.
– Я своих кур тоже сюда привез, пока папа в Унцукуле курятник достроит. У меня есть желание купить еще десять кур.
– А сколько у тебя их? Какой породы? И как ты купил первых кур?
– У меня пока две породы: леггорн и ломан браун. Я их на «Авито» нашел по пятьсот рублей и купил за 5000 десять штук. А деньги я собрал: мне на день рождения подарили и Ураза-байрам.
– А мечты у меня четыре, – продолжает юный птицевод. – Во-первых, содержать весь Унцукуль яйцами моего производства, а потом весь район, а вдруг у меня все получится, и тогда – весь Дагестан. А четвертая мечта, которая точно не сбудется, – содержать всю Россию.
В наш разговор лезет Тауска и переводит все внимание на себя. Это корова.
– Она не очень спокойная, с ней надо по-доброму обращаться. Сейчас я тебя научу доить, – говорит Магомед и показывает мне первые действия: вымыть вымя… Договорились на том, что лучше я все-таки пофотографирую…
– Это нестрашно совсем. Я видел много-много раз. Надо помазать руки молоком, чтобы они скользили и было легче доить. Я даже знаю, как сделать сыр. Когда я сильно боялся, все равно делал, и страх сам по себе уходил, – вот так Магомед почти наедине с природой выносит для себя первые жизненные тезисы.
– Дундулик, ногу убери, ой, не бей хвостом, – обращается он к Тауске, и та, смирившись, погружается в ужин. И все это действо со стороны наблюдают курицы. Через десять минут парное молоко будет пить драчливый кот, а Магомед приговаривать: «Пей-пей, я сам только что надоил специально для тебя».
А вокруг нас во все стороны великанскими размахами распростерлись поля, и их обрамляли уже где-то пожелтевшие горы, покрытые синим небом. И через месяц в старом доме останутся лишь следы хозяев – как приветы из недавнего прошлого, и в следующем году история обязательно повторится, потому что длится уже десятки лет.
– Когда я начал строить этот дом, здесь еще и дорог не было, – говорит Магомед-старший, пока внуки заняты хозяйством. – Только на лошадях можно было пройти, и на них мы перевозили материалы для строительства. Это было в начале двухтысячных годов. Мы здесь держали свой скот и скот друзей, родственников, сельчан, – и с тех пор ничего не изменилось. Сегодня под присмотром семьи около 350 коров. Дорогу сделали лет десять назад, и жить стало гораздо легче. Мы здесь с середины октября, и часто приходится выезжать за продуктами. Раньше это было проблемой, а сегодня уже нет.
Магомед работает пастухом всю свою жизнь, почти с тех самых пор, как начал ходить, и лишь два года перерыва – во время армейской службы.
– Мой отец был прирожденный чабан, он меня всему научил. И сегодня мои внуки учатся нашему семейному делу. У меня два сына и дочь, сыновья со мной работают, – говорит он, и наши армуды наполняются травяным чаем на фоне разговоров о том, что когда-то до революции земли, на которых сегодня находится дом чабана и пасется скот, принадлежали Унцукульскому району, а после революции отошли Буйнакскому.
– Стадо несет потери?
– Да, бывает. В позапрошлом году рыси нападали на телят. И волков здесь тоже хватает, – рассказывает Магомед.
А тем временем Ислам чинит «стариковский» деревянный пресс для приготовления сыра. Магомед, стоя на скамейке, ловит связь с большой землей:
– Сгущенка быстро заканчивается, хочу заказать…
Ясмина Абдулова. Фото автора
Читайте также На урбече. Как в 18 лет встать во главе семейного дела и преуспеть в нем
Подписывайтесь на наш Telegram-канал и страницу во «Вконтакте»
