Проезжая по низменной Кабардино-Балкарии, я был поражен высоким качеством дорог и красотой идущих параллельно с ними, раскинутых вдаль полей кукурузы, подсолнечника и как будто срисованных с натуры садовых массивов плодовых культур. В горной части республики, представленной Балкарией, они в основном такого же качества, а по сторонам, естественно, уже мелькает горный пейзаж. Интересных моментов, любопытных фактов было немало, но не отметить один из них просто невозможно.
Дорога проходит прямо посередине одного из сел КБР Заюково, и длина его центральной улицы составляет 13 км, это мы отметили по спидометру. Я бывал во многих селах и поселках нашей республики, но ничего подобного нигде не встречал.
К примеру, центральная улица сел. Богатыревка очень длинная, что-то подобное или близкое к этому я видел, но Заюково…
И вот, выехав утром из Пятигорска, проехав всё это и оставив позади около 100 км пути, мы в сел. Былым Эльбрусского района КБР. Село расположено на высоте 1200 м над уровнем моря, прямо у трассы на г. Тырныауз, административный центр района и дальше до Эльбруса, в Баксанском ущелье. С двух сторон отвесные горные цепи (где-то здесь снимался эпизод фильма «Двенадцать стульев» с похищением колбасы отцом Федором), внизу зигзагом протекает река Баксан.
Но что меня более всего поразило с приближением к селению, так это зеленеющие то тут, то там участки капусты. Чего-чего, но увидеть здесь такую картину я совершенно не ожидал. Отдаленно это напоминает часть Левашинского района, где подобная картина издалека похожа то ли на виртуозно сотканный и растянутый по земле ковер, то ли на сюрреалистический рисунок, высвеченный на природе. А в реальности это, конечно же, результат тяжелого и профессионального труда.
Небольшую справку о сегодняшнем дне сельского поселения Былым дал его глава Магомед Тебердиев.
По последней переписи, в селении около 2,5 тыс. жителей, 467 хозяйств. Функционирует Дворец культуры, где действуют различные кружки. Там же работает хорошая библиотека, средняя школа, детсад, отделение связи, мечеть. Около 20 торговых точек, в них не продается спиртное. Производственных объектов, цехов, предприятий нет. В селении практически нет проблем с преступностью, оно полностью газифицировано.
Тут надо отметить такой поразительный факт: ни в низменной, ни в горной Кабардино-Балкарии нет ни одного негазифицированного населенного пункта. Питьевая вода в Былыме очень хорошего качества, с ней здесь нет проблем, такая же ситуация и с поливной водой. Основной деятельностью жителей является овцеводство (когда-то здесь был мощный овцеводческий совхоз «Былымский», такого крупного поголовья овец наверняка не имелось по всей Кабардино-Балкарии, соответственно Былым располагает очень обширными пастбищными угодьями), разведение КРС, выращивание капусты.
Молодежь выезжает на сезонные работы в Якутию, Магадан, Хабаровск и другие регионы России, а вот массового её оттока из селения нет. Для многодетной семьи администрация обязана выделить участок под индивидуальное строительство, а для его выделения молодой семье — нет возможностей, не хватает соответствующей земельной площади.
В числе основных проблем, с чем сталкиваются селяне-производители, а их большинство здесь, — сложности с реализацией главной товарной продукции — капусты. По предварительным подсчетам, в этом году может быть собран её урожай в объеме до 5 тыс. тонн. Предприниматели из Минеральных Вод выразили желание закупить в этом году в Былыме до 3 тыс. тонн капусты, конечно, если производителей устроят предлагаемые им условия и цены…
Мы также побывали в гостях у 78-летнего жителя Былыма Саида Махмудова.
— Саид, до сегодняшнего дня мы не были знакомы, приехали совершенно неожиданно и зашли к вам в гости. Как вы относитесь к гостям, в том числе к таким неожиданно явившимся?
— Положительно. Мы любим и рады гостям, с уважением относимся к ним. И всегда готовы встречать их с распростертыми объятиями.
— Мы пришли, и очень быстро был накрыт хороший стол. На нем есть всё, кроме спиртного…
— У нас очень отрицательное отношение к спиртному. В нашей семье никто его не употребляет, да и вообще в селении мало кто пьет.
— Если уместно так выразиться, ваши корни в Дагестане…
— Душа моя и сегодня там.
— В каком плане?
— Во всех планах. Мой отец из с. Согратль, я тоже провел там свое детство, хотя и небольшую его часть.
— Как?
— Так это надо с самого начала рассказать. Дело в том, что в Согратле у меня была неродная мать Хадижа, отец Магомед второй раз женился в Карачаево-Черкесии, и я родился там, в Теберде. По рассказам отца, тогда многие согратлинцы-ремесленники выезжали на заработки в соседние республики. По-видимому, так мой отец (он был сапожником) поначалу попал в г. Баксан (тогда селение) КБР, работал здесь, а потом перебрался в соседнюю КЧР, трудился, женился на татарке, и там родился я.
В 1946 г. (тогда мой сводный брат Ахмед вернулся из армии и решил забрать нас в родное селение) мы с отцом переехали в Согратль. Там жили около 2 лет, я закончил 2 класса, изучил аварский язык, его и сегодня считаю родным. Затем мы переехали в Гуниб, там были 1 — 1,5 года, оттуда по моей настойчивой просьбе (мне было очень сложно привыкнуть к тем условиям) мы вернулись сюда.
Почему именно в Былым? Да потому, что в этом районе работали рудники, здесь добывали уголь, молибден, шахтеры получали хорошие деньги и легче было жить. (Здешние месторождения молибдена, вольфрама считаются крупнейшими в стране, и г. Тырныауз, расположенный в 12 км от Былыма, в основном был ориентирован на это производство, но в наши дни практически всё заброшено. — А. А.).
— Выходит, уже 66 лет вы живете в этом селении. А чем занимались?
— Все эти переезды в детстве плохо повлияли на мою учебу, я отстал в ней. В Былыме закончил 7 классов, потом поступил в училище, стал электриком и всю жизнь проработал по этой специальности в Былыме, Тырныаузе. С 1997 года нахожусь на пенсии.
Женат, моя супруга балкарка. У меня сын, он со своей семьей живет со мной; две дочери, обе замужем, живут в Нальчике.
— Ну и в нескольких словах – как жизнь?
— Прекрасно. Всё нормально.
— В наше время мало кто так говорит, многие жалуются…
— Буду сидеть и жаловаться на жизнь, а что это даст? Ничего не делать и жаловаться — не выход, надо работать. Многие говорят, что нет работы, а я утверждаю – есть; кто живет в селении, у того она есть. Я вот инвалид II группы. Мне делали и шунтирование, и всё сопутствующее, но всё равно не сижу без дела, тружусь.
— Пенсия какая у вас?
— Тысяч 12.
— Это мало или много, по труду ли она?
— Если жить только на нее, мало.
— А если…
— Если есть какая-то подсобная помощь, то можно жить.
— У вас какое хозяйство в прибавок к пенсии?
— Огород в 30 соток, там выращиваю капусту, несколько грушевых, вишневых и абрикосовых деревьев. Две коровы. Три овцы, десяток-полтора кур.
— В среднем какой урожай капусты вы получаете с этой площади?
— Ну сколько там будет? Тонн 30.
— И куда вы его сдаете, как идет реализация?
— Вот с реализацией дела обстоят плохо, тут и начинаются все трудности. Приезжают, закупают сами, вывозим, продаем, но всё равно тяжело. Выращивать продукцию не сложно, мы это умеем, с реализацией же не так всё просто.
— А с молочной продукцией как обстоят дела?
— Продаем айран, сыр. Выносим продукцию прямо на трассу и реализуем. Плохо, что нет специализированных пунктов закупки сельхозпродукции. При наличии таких пунктов, перерабатывающих предприятий ничего бы не стоило увеличить производство, и у людей была бы какая-то стабильность, уверенность.
— Вам немало лет, тем более, II группа инвалидности, а ведете такое нешуточное хозяйство. Не легче ли, оставив эту головную боль, сидеть дома, наслаждаться заслуженным отдыхом?
— Это не для меня, по своей воле так никогда не сделаю. Если оставлю работу, буду сидеть дома, почувствую свой возраст, инвалидность и всё остальное. Я всегда должен быть в движении, что-то делать. Я люблю работать.
— Ваш отец аварец, мать татарка, супруга — балкарка. Интернациональная семья. А вообще у вас какой подход к этим вопросам?
— Ко всем общий, одинаковый. Я не делю людей на этих и на тех, лишь бы человек был человеком, нормальным, порядочным. Ну не должно быть между людьми раздела по национальному признаку. Я езжу по всей республике, встречаюсь с представителями разных национальностей и никогда нигде не встречался с признаками национализма, только дружелюбие и понимание.
— Какими языками вы владеете?
— Русским, аварским, балкарским, татарским, кабардинским.
— Живя в мононациональном селении, не имея практики общения, как сумели сохранить навыки аварского языка?
— Я всю жизнь любил его и люблю сегодня. Общения, конечно, было мало, хотя раз в год-два ездил в Дагестан, иногда сюда приезжали земляки. В этом селении жил наш земляк Ибрагим Толбоев (он умер 2 года назад), я часто ходил к нему специально, чтобы поговорить на аварском. Сейчас в этом плане очень сильно помогает наше дагестанское телевидение.
— Два года вы не были в Дагестане, но наше телевидение смотрите…
— Постоянно и с удовольствием.
— Можно передать чувства, которые вы при этом испытываете?
— Они непередаваемы… Смотрю, узнаю, познаю… Я познаю такой разнообразный и красивый Дагестан, раньше я не знал всего этого. Мне очень приятно.
— На ваш взгляд, насколько это возможно здесь оценить, Дагестан меняется?
— Меняется, и в лучшую сторону. Мне очень нравится Абдулатипов…
— Что в нем вас привлекает?
— Мне близка его образованность, интеллигентность. Мне нравится его политика.
— Если судьба, как сегодня нас, сведет вас с ним и выпадет возможность пожать руку, что бы, интересно, вы ему пожелали?
— Я в восторге от этого вопроса. Пожелал бы продолжать в том же духе.
— Дагестанцы и балкарцы — мы схожи в своем укладе жизни или…
— По сути, между нами больше общего, объединяющего, чем отличного.
— Ностальгия, тоска по родным местам… Это чувство знакомо вам?
— Еще как…Я здесь, а душа всегда там…
— И нескромный вопрос: когда вспоминаете Дагестан, смотрите наше телевидение, слезы наворачиваются на глаза?
— Вы знаете… вот и сейчас они подступили… Конечно… И эти чувства, и слезы — их не сдержать…
— Мы еще час-два, наверное, побудем здесь и уедем, а какие впечатления останутся у вас об этой встрече?
— Как бы кусок родины, родины отца был со мной. Я и моя семья всегда рады гостям из Дагестана. Как дороги мне эти встречи, эти воспоминания.
Я очень сильно любил отца, и он отвечал мне тем же. В 1963 году он умер, и похоронил я его здесь, потому и не уехал отсюда… А если бы он был похоронен в Дагестане, я со своей семьей жил бы именно там…
Абаш Абашилов
P. S. Выражаю благодарность Магомеду Махмудову за содействие в организации поездки.