ЛЮБИМОМУ ПОЭТУ СУЛЕЙМАНУ СТАЛЬСКОМУ
Мы в зале одном находились, вдали друг от друга.
Увы, не смогли обменяться словцом, Сулейман.
Прими же салам от меня и от нашего круга,
От чистого сердца с прозревшим лицом, Сулейман.
Да будет с тобою здоровье в лихие годины
И тысячелетия не обеляют седины.
Пусть дар твой взрастит общий сад –
все народы едины!
Духовной волною вздымаясь кольцом, Сулейман.
Прославился ты на весь мир.
Звонкой речью пленял ты.
В познаниях — нет тебе равных. Пути сочленял ты.
То чудо! — пером не владея, стихи сочинял ты;
И тем изумлен, что ты ходишь юнцом — Сулейман.
В стихах возвеличил натуру свою и упрочил.
Отец! — ты само совершенство! Ты старость отсрочил!
С тем званием, что Максим Горький тебе приурочил —
Тебя поздравляю. С победным венцом — Сулейман!
Замшелых столетий воочию видел обряды,
На них ополчением двинул стихов ты отряды.
По новой дороге культур, подбирая наряды,
Ты бодро шагай и держись храбрецом — Сулейман.
Эй, мира оратор, мудрец – ты свободой владеешь!
Ну, разве не жаль, что ты в ногу с эпохой седеешь?
Нури надевает чунгур, – ведь к нему ты радеешь!
Тебя восхваляя, предстанет певцом, Сулейман.
1934 г.
ПИСЬМО ДОБРОВОЛЬЦА
Письмо, поведай всем о нашей цели,
Ту речь, что вытекает с наших уст.
Друзьям, с кем вместе пили мы и ели,
Снеси привет, хоть жизни мёд не густ.
Скажи о том, что живы все, здоровы,
И жаждой мести сточены умы.
Коль спросит кто ещё, ответь: суровы
Поля; но фронт пройти готовы мы.
Кто порицает эти возвещенья —
Пусть не таит обиды и смущенья.
Мечтою я увенчан сокровенной —
Врага подвергнуть гибели мгновенной.
Да, Гитлер — это бешеная псина,
И яд его губительней токсина.
Не знать покоя нам, пока клыки
Ему не вырвем, выколов зрачки.
Став преданными Родине, Вселенной,
На Партию нацелив зоркий взгляд,
Пора омыть с лица земли нетленной
Фашизма, гнилью испещрённый, яд.
Но если пуля пса наш лоб настигнет,
Не причитайте скорбью, люди, нас.
За Родину падём в урочный час.
Поставленная цель черты достигнет.
Сто лет хоть под землёй сердца пробудут,
Их блеск не скроет плесени ярмо.
Пусть траур по Нури нести не будут…
Исполни завещание, письмо!
20. 07. 1943 г.
ГАУБИЦА
Я, как скакуна, тебя буду ласкать,
Как телу родному, служить, опекать.
Ты ярою львицей спешишь испускать
Дух вражьей орды, не щадя, моя гаубица!
Тебя испытал командир тут и там…
И целит наводчик по вражьим постам.
Мы, братья, идём за тобой по пятам,
Единой семьёй душу бдя, моя гаубица!
Одна у нас цель — уничтожить врага,
Чтоб дикость его поглотила пурга.
Останки собакам отбросить в снега —
Девиз наш, ко дню ночь сводя, моя гаубица!
Внемли: враг коварно-кабальный тиран,
Он Родине нашей сулил сотни ран.
Несносную боль его адский таран
Нанёс нам, в скорбях изведя, моя гаубица!
В нутро распроклятой войны мы вошли,
Фашистов крушили, вперёд только шли.
День новый – победа! Вот так и дошли
До цели, врага пригвоздя, моя гаубица!
В солдатских сердцах сила дышит страной.
Величье народа – за нашей спиной!
Колёса крути до Берлина, шальной
Твой залп чтоб звучал, нас ведя, моя гаубица!
Пока не достигнем победной черты,
В их логове будем ломать им хребты.
Мы Гитлера стопчем, исполнив мечты,
На славы вершину взойдя, моя гаубица!
8 декабря 1943 года
ОТЧИЗНА!
Все пятна отмыла с лица своего,
Былые «поминки» — все до одного,
Став новым примером для мира сего.
Решительны твои стремленья, Отчизна!
Идеи сроднила младых, стариков,
Свободу воздвигнув без пут и оков,
С триумфом зажгла фонари маяков,
Вещая нам их остекленья, Отчизна!
Шоссе проложила, построив мосты,
Комфортные сёла, столицы, посты,
Свет глаз для народа, который тосты
Гласит тебе без промедленья, Отчизна!
Под утро торопишься мир осветить
Лучами рассвета, людей навестить.
До звёзд своё имя сумев просветить,
Вселенной несёшь окрыленья, Отчизна!
Верёвкою жизнь не продлить. Каждый день
Брожу по просторам твоим, скинув лень.
Достойных людей ты обитель и сень!
Нури твои знает мышленья, Отчизна!
19 37 г.
Перевёл с лезгинского Мурад Саид
ДИДЕ*
С тобой говорить — языка не найду,
Меня ты печалишь, родная Диде.
Не сказывай сказок своих череду;
Я старые сказки сжигаю, Диде.
Ты ходишь к старухам на общую печь,
Ты ложь в тапраки** набираешь, Диде.
Вернёшься — меня принимаешься жечь,
Не надо, оставь, дорогая Диде!
Заботы твои обо мне — без конца,
Спокойного мига не знаешь, Диде.
Но злые желания в наших сердцах,
Одни только сплетни, родная Диде.
Я рад, что живу в столь свободной стране,
Где столько простора, родная Диде.
Но если… но если не рада ты мне,
Зачем же ты матерью стала, Диде?
И мучишь, и любишь, и мучишь опять,
Я знаю тебя, дорогая Диде:
Ты просто не можешь свободы понять,
Но как мы свободны, — подумай, Диде!
Вновь пятиконечная встала звезда —
То солнце земное, родная Диде.
Ты столько мечтала о райских садах;
Иди же со мною в коммуну, Диде.
1933 г.
* Диде (лезг.) — мать.
**Тапрак (лезг.) — шерстяной платок.
Перевёл с лезгинского Павел Панченко
СОЛНЦЕ
Нельзя с тобою никого
Сравнить во всей Вселенной, солнце!
Я восхищаюсь от того
Тобою неизменно, солнце!
Лишь голову я подыму
К живому блеску твоему,
Сияние твоё приму
С улыбкою блаженной, солнце!
Когда не смотришь ты с небес,
В слезах равнины, горы, лес;
Для них источник благ исчез,
Потух огонь священный, солнце!
Тогда цветы калечит град,
Печально соловьи молчат;
Ведь землю превращает в сад
Твой луч благословенный, солнце!
Не любят совы солнца свет,
Но нам нужды в них вовсе нет,
С земли сотрёшь ты скоро след
Породы их презренной, солнце!
Ты наша жизнь! С тобой слиты
Все наши думы и мечты.
Ещё славнее станешь ты,
Светильник наш нетленный, солнце!
Пусть тот ослепнет, кто привык
Не замечать твой ясный лик.
Никто не властен ни на миг
Тебя затмить надменно, солнце!
1947 г.
Перевёл с лезгинского Иосиф Бродский