Новгоробл – поистине чудесное место между Питером и Москвой. Я так и не узнал бы о нем, если не подвизался на строительство дороги, соединяющей столицы. Если бы не пришел в очередной раз в центр занятости и не увидел объявление о наборе группы рабочих. И если бы не начитался в свое время о выходе из зоны комфорта.
Новгоробл – мое сокращение Новгородской области. Правда ведь, фонетически навевает что-то фэнтезийное? «Земли Новгоробла…» Ну и правильно! Потому что место поистине сказочное.
Фото: Из личного архива автора
Я смотрю на это небо и сравниваю его с махачкалинским почти каждый день. Здесь оно такое низкое, такое широкое и такое необыкновенно синее… Кажется, ты не прокладываешь дорогу через лес, а попал в какой-то храм с высокими потолками, расписанными специальным оттенком синего. В Махачкале же даже в самый ясный день осеннее небо серовато-синего цвета, далекое-далекое. Как будто намеренно отдалилось, чтоб не видеть этот город.
Впрочем, небо не единственное, что меня поразило этой осенью в моей поездке на строительство дороги между Москвой и Питером. Лес. Я никогда не видел таких высоких деревьев. И таких прямых, ровных. С кроной ближе к верхушке – такое я видел впервые. В Дагестане деревья как деревья, растут вкривь и вкось, и большая часть ствола бывает покрыта листвой (если говорить о весне-лете).
Наша группа молодых пацанов из Дагестана прибыла в пункт назначения 31 августа. И я мог вдоволь насладиться процессом смены лета на осень. В Махачкале же деревья в основном желтеют, а там – хоть тут же бросай лопату да пиши картины или сочиняй стихи! Настоящее буйство красок. Как будто на картине сумасшедшего импрессиониста, у которого в палитре только желтый, красный и производные. Взрослые мужики, не первый год выезжающие на этот объект, и те не оставались равнодушными к такой красоте и фотографировали ее на свои телефоны.
Лось. Как-то мы возвращались со стройки в городок, и вдруг наш автобус остановился. Это водитель заметил в лесу лося и затормозил, чтобы и остальные увидели. Оказывается, это такое большое животное – лось. Размером с микроавтобус, наверное. Ну, просто огромный, по сравнению с тем, как, наверное, представляет себе человек, который никогда его не видел. А таких был полный автобус.
Контракт я заключил до 1 ноября. И опередил своих махачкалинских друзей в созерцании первого снега. Скажу сразу, снег там обычный. Морозы не сказать чтобы крепкие в это время. Но воздух влажный, и минус 1, минус 2 ощущались как минус 10, без всякого преувеличения. Хотя и в Махачкале тоже воздух влажный, но мне тамошние холода показались холоднее наших. Может быть, потому, что мы с самого утра и до позднего вечера находились на воздухе.
А воздух. Ощущение, как будто там другая (своя) атмосфера, в прямом и переносном смысле. Сказочная, говорю же.
И эту сказочность не могло испортить ничто. Ни 11-часовой рабочий день. Ни то, что нам всем не доплатили по паре тысяч (кинули, проще говоря). Ни тараканы в столовой, ни расположение какого-никакого магазина в 20 минутах езды от нашего городка.
Фото: Из личного архива автора
О! О! О тараканах. Как-то раз мне попался один усатый наглец, который явно принял кружку с моим чаем за горячую ванну да там и сварился. Заметил я его только тогда, когда уже выпил чай и увидел на дне болтающуюся туда-сюда мертвую тушку (если так можно сказать о тараканах).
Но кормили, в принципе, неплохо. Правда, в употреблении было только два вида мяса – куриное и свиное. Поварихи, узнав, что мы не едим свинину, давали нам двойную порцию второго или первого без нее.
Завтракали мы в городке. Каша. Иногда блинчики с тремя начинками на выбор – мясной, творожной, из вареной сгущенки. Кофе-чай-какао. Йогурт либо плавленый сливочный или шоколадный сыр. Или баночка тушенки. Со свининой, как вы понимаете. Один дагестанец придумал собирать ее и продавать русским. В итоге все собранные нами за два месяца банки так и остались в шкафу у этого горе-предпринимателя.
Обедали мы уже на объекте. Туда на автобусе в больших бидонах привозили первое и второе. Самым неинтересным, на мой взгляд, был ужин. Какие-то непонятные салаты либо копченая рыба, либо картошка с хрюшей, либо вообще какие-то кишки… Часто вместо нормального ужина ребята-кавказцы довольствовались булочкой с цукатами и чаем.
Средоточием жизни в городке были курилки. Там стояли беседки, где и собирался местный годекан. Там я стал свидетелем забавной ситуации.
Был такой парень с нами, Муртуз. Прославился как самый трудолюбивый дагестанец. Он действительно там пахал. О нем были наслышаны все – и простые рабочие, и прорабы. Ему даже предлагали остаться, стать мастером. Но что-то не получилось в штабе с оформлением, и Муртуз был вынужден вернуться домой вместе с остальными.
А еще этот Муртуз был заядлым игроком. Делал ставки на футбольные матчи. И не поверите, но один из его прогнозов оправдался и он выиграл немаленькую сумму, неплохой такой смартфон и раздал каждому из нашего потока (да-да, каждому! А нас было немало!) садака в виде плитки шоколада.
И вот подошел этот Муртуз к одному из русских взрослых мужчин и попросил сигарету. Тот не отказал. За что Муртуз его поблагодарил: «Саул!» Мужчина, услышав это, вдруг широко раскрыл глаза и начал мотать головой, типа «нет». Ну, Муртуз понял, что его не поняли, и добавил: «Спасибо!» Ситуация разрядилась.
Это к вопросу о взаимоотношениях на стройке. Это была такая себе модель СССР. Там же целый интернационал трудился – дагестанцы, осетины, армяне, татары, узбеки, само собой, русские, украинцы и белорусы. Несмотря на то, что чувствовалось какое-то напряжение по отношению к кавказцам, в целом все друг с другом общались нормально. Ну, примерно, как гномы, эльфы, люди и хоббиты в Средиземье.
Ислам Ахмедов
