«Кефирники», Бесстыжие ванны, бюветы, терренкуры, чурчхела — если хоть одно из этих понятий вам незнакомо, пора подумать о незапланированном визите в Кавказские Минеральные Воды.
Покорить и покориться. Воды испить… Освободиться!
Название этой главы — мой нехитрый план действий, который я определила в голове перед поездкой в Минеральные Воды. Покорить — это, конечно, про горы. Покорить вершину могут многие, а вот осознание того, что момент победы над пиком на самом деле означает высочайшую покорность — это удел единиц. Я позволила себе слабость думать, что именно к ним и отношусь. Думаю, что не ошиблась.
Испить воды — для очищения тела, для того, чтобы почувствовать легкость и избавиться от лишнего.
Но главное — освобождение. От суеты, шума и забот, от болезненных взаимоотношений и неправильных мыслей, от всех тягот и дум.
Эта сторона Кавказа для меня когда-то была совершенно не привлекательной, потому что знакомство с этой землей я начала с Дагестана. И вдруг перед Новым, 2018-м, годом у меня появилась цель — посетить Минеральные Воды. Не раздумывая долго, 2 января, доедая салаты с новогоднего стола и допивая мартини, я заказала билет. Потому что не смогла больше откладывать поиск ответа на давний вопрос: почему Лермонтов, будучи русским до мозга костей, любил эту землю до смерти (ударение ставьте сами)? И я поехала.
Молчание Железной горы
Мой первый и базовый пункт — Железноводск. Это самый маленький и уютный из всех городов Минеральных Вод. Город, куда в любое время не то что доходят поезда, а просто не идут поезда. Дело в том, что вокзал уже лет десять, как не действует.
Железноводск расположен на южном склоне горы Железная – 600–650 метров над уровнем моря. Лес, вода и воздух — главные ценности этого курорта. Так пишут в путеводителях и ни капли не лгут. Но по мне, главное сокровище этой земли — люди. Отзывчивые и патриотичные, честные и трудолюбивые. Виталий — отличный фотограф, мой новый знакомый — признался, что жил и работал в самой что ни на есть гористой местности, на Урале, но всегда хотел вернуться в родные места.
Звезды здесь кажутся ближе, потому что городок находится в окружении гор, как в объятиях (а может, еще и потому, что в 11 вечера отключают уличное освещение). Бештау, Острая, Тупая, Медовая, Железная, Развалка… Местные жители даже не задумываются, называя горы, а я за целую неделю так и не разобралась в них.
После заката в городе уже ни души. Нет возможности «положить» денег на телефон, а банкомат в который раз зажевал чью-то карту. «А что я тут буду делать?» -испугавшись такой громкой тишины, задала я вопрос Виталику, когда он привез меня из аэропорта в город, встретив с вечернего авиарейса.
«Тебе здесь понравится, дождись утра», — со знанием дела ответил он.
Первая ночь в доме, где не слышно даже соседей, была очень спокойной. Я проснулась почти на рассвете и никак не могла уговорить себя не срываться с места прямо сию секунду.
Утром поехала в Курортный парк, в котором находится Пушкинская галерея, Славяновский бювет и Смирновский источник, Каскадная лестница в нижнюю часть парка, а главное — терренкуры (дозированные по длине, времени и углу подъема пешие подъемы в лечебных целях. — Прим. авт.).
У минеральных источников всегда оживленно, они работают трижды в день. В эти часы к ним приходят из санаториев так называемые «кефирники», чтобы попить свежую воду. «Кефирниками» местные называют туристов, проходящих санаторно-курортное лечение. «Это потому, что им обычно дают кефир на завтрак», — объясняют железноводцы. Другие, менее оригинальные, варианты названия туристов — «водники» или «водопойцы».
У бюветов стоят экскурсионные агенты, которые предлагают поездки по всему Кавказу и всевозможные походы в горы. Только вот Элиста и Дагестан в этих списках — самые далекие точки, и туда туристов почти не возят. А вот Чегет, Чегем, Домбай, Аушигер, Цейское ущелье, Эльбрус и Медовые водопады — лидеры посещаемости. А еще в парке много бездомных кошек и щенков, откормленных отдыхающими. «Хотел бы я родиться здесь котом», — услышала я мечтательное сожаление из уст хозяина моей квартиры.
Пять вершин — одна мечта
Бештау в переводе с тюркского означает «пять вершин». Самая высокая гора Минеральных Вод высотой 1400 метров была моей давней мечтой. «Не уеду, пока не дойду до вершины», — с этой мыслью я засыпала каждый день до того рассвета, когда с Виталиком пошли к горе. Предварительно в качестве разминки я поднялась на гору Железную высотой 853 метра, попала в самую метель и туман, но твердо убедилась, что горы — это мое. Железная — неудавшийся вулкан, лакколит, но по характеру очень своенравная особа.
Фото: Виталий Бондаренко
А сердце держит путь на Бештау. На рассвете 8 марта мы с Виталиком начали восхождение. Подъем почти сразу за железноводским вокзалом. Дорога нелегкая: дождь, лед, мокрая земля… Зато есть цель — дойти. К шести утра мы дошли до седловины между Бештау и Малым Тау — небольшой выемки между двумя высотами. Это небольшая полянка перед финальным броском к вершине, где все тропы сходятся. Надо сказать, на Бештау нет канатной дороги, но это только придает подъему особую ценность.
На пике расположено отделение связи ГРУ, которое обнесено забором. Около него — лавочки для туристов. Из-за решетки иногда появляется бело-рыжий кот — житель горы, он известен всем, и поэтому я прихватила с собой несколько кусочков колбасы. Но в сырую холодную погоду он не появился.
На вершине встречаем туманный рассвет — только небольшой проблеск света, а для меня он куда ярче самых ясных московских восходов. На вершине и кофе кажется вкуснее, и виды просто волшебные, так что забываешь про насквозь промокшие ????.
«Равновесие и глубина» — так назвал Виталик фото, что в полной мере отражало то состояние на вершине. Я призналась ему, что равновесия, пожалуй, пока не достигла. Он ответил: «У тебя было мало времени…»
С вершины кажется, что города Лермонтов, Пятигорск, Железноводск и Минеральные Воды у тебя на ладони и ты выйдешь к ним, едва спустившись.
От станции связи ГРУ спускаемся к Храму Солнца. Это скалы, расположенные между Большим Тау и Козьими скалами горы Бештау. Там открывается потрясающий панорамный вид, и нам повезло: сквозь туман показался Кавказский хребет. А вот Эльбрус был тщательно скрыт за пеленой, будто отшельник.
Фото: Виталий Бондаренко
Спуск у нас был довольно сложный — по тропе Кавказского горного общества, скалистой дороге, которая выводит, в конце концов, на Бештаугорское кольцо. Это автомобильная дорога, построенная в 1927 году, чтобы добираться до всех городов и населенных пунктов, расположенных вокруг горы.
Обратный путь занял почти 5 часов по дождю. Спросите, стоило ли оно того? Даже думать не буду. Да!
Столица с нестоличным характером
Перед отъездом из Москвы я думала, что в Пятигорск не поеду, потому что это столица Северо-Кавказского федерального округа, а значит, город будет суетлив. Я еще не знала, насколько ошибаюсь. Пятигорск — уютный и довольно спокойный. От Железноводска до Пятигорска на маршрутке добираешься за 25 минут. Остановок обычно две: «Верхний рынок» и «Железнодорожный вокзал».
А дальше — на свидание с городом, от Цветника в гору!
Парк Цветник заложен в 1829 году по чертежам архитекторов братьев Бернардацци на участке, заболоченном от стекавших сюда с горы Горячей сероводородных источников. В Цветнике находится Лермонтовская галерея, двухэтажный бювет, Николаевские ванны и Грот Дианы, где любил проводить время Лермонтов. Кстати, за неделю до трагической гибели на дуэли поэт был организатором бала в этом гроте, о чем осталось немало воспоминаний участников веселья.
Город вообще полон узнаваемых мест. Вот бронзовый Киса Воробьянинов просит милостыню на бульваре. Это излюбленная жителями и гостями города скульптура. А у озера Провал поджидает Остап Бендер. Великий комбинатор собирал деньги с курортной публики, а на вопрос, с какой целью взимаются пятаки, отвечал: «С целью реконструкции Провала — чтоб не слишком провалился». Провал — естественная подземная пещера, сформированная под действием минеральных вод. А яркий бирюзовый цвет и необычный запах озеру придает содержащаяся в воде сера.
При спуске с Провала мы наблюдаем каскад вымоин в скальной породе машукского склона. Это Бесстыжие ванны, или, на современный лад, «дикие SPA». В них насыщенная сероводородом минеральная вода. Чем выше ванны, тем вода горячее, температура в течение года в ней колеблется от 32 до 45 градусов. Каскад, который я наблюдала, получал сток из открывшихся в 1831 году элитных Пироговских ванн. Бедное население не могло позволить себе их посещение, но это был не повод отказывать себе в лечебных ваннах. Тогда появлялись самовырубленные углубления в склоне. Сейчас купания здесь не разрешены, но даже в относительно холодную погоду вне туристического сезона каменные «ванны» полны туристов.
Кстати, про погоду здесь шутят очень тонко, даже поэтично:
— Какая погода в Пятигорске?
— Лермонтовская, наводящая на размышления…
В другой день в Пятигорск я ехала с вполне конкретной целью — подняться на Машук. Вместе с давним другом — фотографом Муслимом Алимирзаевым — мы пошли на туманную вершину. Высота Машука 993 метра, которую мы одолели за разговорами за час. На вершине туман, но люди идут туда и обратно.
Горы, с которыми невозможно проститься
Кисловодск — город-курорт федерального значения. И это совершенно справедливо. Чего стоят только Нарзанная галерея с ее поэтическими вечерами и Национальный парк «Кисловодский».
Конечно, Нарзанная галерея была моей первой мини-целью. Хотелось прочувствовать атмосферу и попробовать тот самый настоящий Нарзан. Очень вежливые работницы галереи, очередь в кассу за стаканчиками по 2 рубля и спокойные отдыхающие. Вот так просто берешь стаканчик полезной живительной водички и идешь сквозь людей рассматривать картины в холле. Это — «воды испить».
У фонтана посередине галереи проводятся творческие мероприятия. Во второй приезд в Кисловодск я попала на вечер поэзии, где читали Гумилева и местных поэтов.
В начале Курортного бульвара расположена лестница и грот, которые соорудили все те же братья Бернардацци — авторы многих значительных построек в Кисловодске и Пятигорске. Наверху лестницы установлен скульптурный портрет Михаила Лермонтова и его строки, которые как нельзя точно отражают любовь к этим местам:
Хотя я судьбой на заре моих дней,
О южные горы, отторгнут от вас,
Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:
Как сладкую песню отчизны моей,
Люблю я Кавказ.
Эти строчки впервые для меня прозвучали на Кавказе от моего коллеги, друга и брата Низами Гаджибалаева в Дербенте. Но как я могла знать тогда, что здесь они звучат совсем по-другому! «Участь моя навсегда решена — в эти места я душой влюблена!» — пишу Низами, и он меня понимает: «Красиво там…»
Вход в Национальный парк «Кисловодский» начинается с асфальтированных дорог, которые быстро приводят к бурлящей горной речке и мостику, начинающему подъем в горы. Терренкуров здесь пять, разной сложности, плюс туристическая тропа и канатная дорога. Туристы шутят, что «канатки» — излишняя роскошь, а не средство подъема и спуска, потому что даже пожилые пары ходят несложными терренкурами в горы пешком. Первый подъем приводит на полянку, а затем и на смотровую площадку, откуда виден город. И здесь Кавказ явил мне чудо — дождь прекратился, и выглянуло солнце!
После короткого фоторепортажа (короткого не потому, что нечего снимать, а потому, что не хочется отвлекаться) шагаю к Красным камням. Камни действительно кирпично-красного цвета — песчаные скалы, поднятые действием тектонических сил со дна моря. В 1924 году студенты Ингал и Шхиян вырубили на них портрет Ленина, первый в этих местах памятник вождю пролетариата. Позже трехметровый горельеф погиб во время землетрясения. Сегодня на его месте расположен бронзовый портрет вождя в профиль.
Затем я спустилась по Каскадной лестнице, прошла по нижней части города и вернулась к началу моего путешествия — Курортному бульвару. Кисловодский парк не обойти за один день, но моя поездка была бы неполной, если бы я, по рекомендации Виталика, не посетила Мемориальную музей-усадьбу художника Николая Александровича Ярошенко. Это единственная, столь полно сохранившаяся на Юге России, дворянская усадьба XIX века. Здесь время будто остановилось: вот сейчас зайдет гостеприимный художник, горничная пойдет заваривать чай, а в гостиной соберутся художники. Но разговаривать с художником теперь можно только через картины. Из известных — «Шат-гора (Эльбрус)» (1984), «Всюду жизнь» (1888) и «Кочегар» (1878), но мне на сердце легла картина «Бештау» 1882 года. Мой тихий восторг нарушил сигнал телефона напоминанием о завтрашнем вылете. Время, стоп! Пожалуйста! Дай надышаться!..
Свобода внутри
Но время не останавливается. И искренние слезы — лучшее подтверждение тому, что благодаря этим горам я и вправду освободилась от тяжести и мелкой суеты.
Теперь о главном. Да, о людях. Они в Минеральных Водах очень искренние, открытые, готовые прийти на помощь. Хотя, может, и не умеют иначе? Помню один из вечерних приездов из Пятигорска, когда я даже не знала, где мне выйти. Женщина на соседнем сиденье маршрутки спросила, где я остановилась, и радостно воскликнула: «Это же рядом со мной, параллельная улица! Выходим вместе на Чапаева. Мой дом будет чуть ниже, а твой чуть выше — поднимешься по ступенькам».
А водитель маршрутки, с которым два вечера подряд я возвращалась в Железноводск, рассказывал, что в регионе маленькие зарплаты, работы, кроме как в санаториях, почти нет, но люди — патриоты, многие не уезжают. А те, кто уезжает, часто возвращаются, пересмотрев приоритеты.
«Понимаешь, КМВ — это что-то удаленное от Москвы и республик Северного Кавказа, даже как будто от всей Земли. Наверное, поэтому тут так душевно», — поделился размышлениями мой попутчик в электричке, а потом с интересом спросил:
– Постой, а ты какая-то не такая, не типичная москвичка…
– О южные горы, отторгнута от вас…
– Грустишь? Уезжаешь?
– Да… Но вернусь! Обязательно. Потому что мое сердце живет в горах. А я нет. Пока нет…
Мария Малова
