Проект «Отцы и дочки» запустили в январе этого года дагестанские журналисты Светлана Анохина и Аида Мирмаксумова. «Мы хотим, чтобы отцы услышали, что на самом деле думают их выросшие дочери. Где отцовский авторитет и власть ломали их жизнь, а где поддержка спасала и давала силы жить дальше», — объясняют авторы его цель.
Аида Мирмаксумова:
— Дагестан, Чечня, Ингушетия, по сравнению с остальными республиками Северного Кавказа, более патриархальные. И там проект актуален. Почему? Из-за понятий, традиций. У нас нет общения со своими отцами, почти все разговоры проходят через маму.
В проекте два раздела: письма и анимация… Мы не ставим перед собой задачу реализовать его во всем мире, даже по России. Наша первоочередная задача — Северный Кавказ. Нам пишут письма девушки не только с Кавказа, но и из Москвы, Томска, Перми, Украины, Грузии, Армении. У нас есть более 20 писем, пока на 10 из них сняты ролики. На сайте публикуется все, но ролики мы снимаем не на все письма. Берем только те истории, в которых видно, как поведение отца, будь оно хорошим или плохим, сказалось на дочке, повлияло на формирование ее личности.
Мультфильмов будет пять. Пять историй, простых и ярких в то же время. В них мы попытаемся рассказать, что можно, иногда даже необходимо, идти против каких-то устоев, общественного мнения, можно и нужно вставать на защиту своего ребенка. И при этом получить поддержку отцов, братьев, дядек… Именно в этом ключе. Все истории — из реальной жизни. Надеюсь, что, глядя на мужчин-защитников, другие мужчины тоже задумаются и что-то переосмыслят.
На какие вопросы могут найти ответы отцы и дочки? Смотря какие вопросы они перед собой ставят, прежде чем смотреть ролики и принимать участие в проекте. У женщин, если есть желание просто высказаться, освободиться, потому что письмо — это своего рода терапия, то она перед собой не ставит какие-то вопросы, а просто пишет и освобождается.
Для отцов уже посложнее. Они могут увидеть на примере чужих семей себя и где-то поразмыслить, проанализировать, где-то порефлектировать.
Не знаю, какие вопросы они перед собой ставят, но, тем не менее, уже несколько мужчин написали нам или лично сказали, что проект заставил задуматься. И это очень хорошо, на мой взгляд, иначе зачем он существует. Мы хотим, чтобы отношение к дочкам поменялось, чтобы отцы наконец-то услышали их, увидели в них самостоятельных людей, дали возможность выбора, доверяли, самое главное.
Кадр из мультфильма «Не бойся, я с тобой». Художник-иллюстратор Ася Джабраилова
«Отцы»
«Я человек консервативный и в то же время сентиментальный. Поэтому мне проект интересен. У меня нет сестер, и только на примере супруги и ее отца я вижу, какими неоднозначными все-таки бывают их отношения. Многое из их рассказов видел, слышал, что-то даже сам проходил. Интересный формат писем. Возможно, кому-то стало легче, скинули ношу с плеч, выговорились. В то же время никто не пострадал персонально, не вынесен сор из избы и не выставлено грязное белье на обозрение. Не сказал бы, что это страшная проблема нашей республики — диалог или его отсутствие между отцами и дочерьми. Но есть недосказанность. И эта проблема — от невежества отцов, от их невоспитанности. Я знаю примеры, когда прям очень религиозный человек со множеством ограничений и запретов по жизни для своей в таком же духе воспитанной дочери оказывается самым прекрасным папой. Она всегда и во всем может найти поддержку. И знаю обратные примеры», — предприниматель Марат Сейд-Гусейнов.
«Нормальная дочка с нормальным отцом почему не говорит? Девочка не то что имеет право спросить у папы, как дела, она обязана это делать, она — дочь. Они ее родили, воспитали, вырастили. Не говорить с отцом со стороны дочки — это ошибка. И нечего бояться. Если боится, значит, чувствует свою вину. Надо прямо идти к отцу и разговаривать с ним. Самое надежное в достижении цели — прямой диалог. Шпаргалка — не диалог. Это, знаете, как: «Я на папу не смотрю, я спиной стою к нему и разговариваю с кем-то, чтобы он услышал»? Это что такое? Если нормальный папа этот видеоролик увидит, он обидится на всю жизнь. Я пока не умер, еще живой, что она делает за моей спиной, куда и что пишет? Но зависит и от отца, может дать правильную подсказку или не может. Бывает, что в семье мать грамотнее и умнее.
Что касается мультфильма, все вопросы должен решать глава семьи. А глава семьи — это муж, а не свекровь, за нее она замуж не выходила. Она вышла замуж за сына, и он должен отвечать за жену, за будущих детей, ограждать ее от нападок, защищать. Конечно, я только за диалог, но прямой. В любом вопросе побеждает диалог. Он тяжело идет, но он идет к победе. А то, что в мультике на просьбу папы к дочери «Аминка, ну хватит уже бегать, иди к нам» свекровь сказала «Нечего ей!», — это не диалог, это безобразие», — Хабибула Алиев, член президиума Совета старейшин при главе Республики Дагестан.
«Тема знакомая мне и типичная для Дагестана, тем более что я еще жил в те времена, когда это было сплошь и рядом. Сейчас вижу конечный результат. Сколько мы знаем сломленных девчат, сломанных судеб, это еще хорошо, если девушка сохранит свое достоинство в силу духовности. В отцовской среде, как мне кажется, изменений почти нет.
Отцы действуют не по зову сердца, а руководствуются стереотипом «стерпится — слюбится», помноженным на кавказский темперамент.
Нужен ли проект? Тему толкать надо, но осторожно. Думаю, в проекте не обойтись без индивидуального подхода к героям, так многие дочки обретут внутреннюю свободу. Только не всем она может пойти на пользу, не все сделают верные выводы. Сложный вопрос все-таки», — Шабан Абдуллаев, барабанщик.
«Проект, считаю, необходим, потому что он поможет лучше понять папам душевное состояние своих дочерей. В вопросах взаимоотношений между отцами и дочерьми много недосказанного, особенно в таких закрытых обществах, как на Кавказе. Отцы зачастую скрывают свое искреннее отношение и любовь к дочерям. Шаблоны поведения отцов в семье, в частности с девочками, на Кавказе обусловлены архаичным восприятием самой семьи и роли женщины в ней: вырастить, воспитать, выдать замуж и родить детей. В последнее время идет замена однотипных установок в сознании прогрессивными взглядами — девушки получают образование, устраиваются на работу, становятся независимы от будущего мужа.
Инженерного подхода к душевному состоянию дочерей быть не может, и надеюсь, что многие думающие отцы сделают выводы и станут не только папами, но и друзьями своих дочерей. Ведь образ мужчины у девочки слагается из образа отца», — Магомед Камилов, врач скорой помощи.
«Глупо говорить лишний раз, что проект интересный и актуальный, но мои первые впечатления до презентации, до живого чтения были странные, ни один из роликов в Интернете я не смог дослушать. Понимаю, что это связано с особенностями проекта, все-таки письма достаточно интимные, и никто, очевидно, не решается от своего лица прочитать, отсюда возникает некий такой игровой момент, это неизбежно, это то, что преодолеть авторы проекта не могут, — просто говорю о своих впечатлениях.
Второй момент — это просто некое пожелание определиться с адресатами, нужно бы четко определить, кому они в первую очередь адресуют проект, эти письма.
Проект называется «Отцы и дочки». Пока, насколько я понимаю, перекос — в сторону дочек. Авторы проекта с удовольствием опубликовали бы и письма отцов к дочерям, но тут, естественно, возникают проблемы. И мне кажется, это тоже нормально, дагестанская ментальность предполагает некую суровость — не тиранство, не всякие ужасы и так далее, а просто сдержанность, которая исторически в дагестанцах заложена, это я и по себе знаю. Сдержанность и эмоциональная, даже если отец искренне любит и понимает дочь свою, все равно вербализовать это не каждый сможет. Так что перекос, наверное, здесь будет неизбежен.
Будем надеяться, что авторы проекта выдержат некий баланс. Здесь важна сама идея, вообще необходимость диалога между отцом и дочкой как такового. Если эта идея прозвучит, особенно в расчете на будущих отцов, на молодых ребят, то цель проекта, мне кажется, будет достигнута. Я почему-то думаю, что главный адресат — молодые ребята, они как минимум получат некий толчок, который побудит их об этом задуматься, это уже хорошо», — Муса Гаджиев, доцент кафедры русской литературы ДГУ.
«Нам, мне кажется, надо научиться не быть трусами и говорить в лицо, что думаем. Но так как это слишком сложно понять ВСЕМ, а не только тут (на Кавказе), то такой проект, может, и окажется полезен в каких-то локальных случаях. По большому счету, существование подобных тем лишний раз доказывает, что с этим у нас непорядок. Хорошо это или плохо? Я не знаю. Проект полезен особенно для родителей, решивших все будущее за детей, очевидно. Они и так имена выбрали за них… Если говорить о тактичности, то есть менее очевидные формы для диалога с целью повлиять на умы. А если хотим практичности, то тут надо и ругаться, и в лицо тыкать, и иногда на религию ссылаться, все-таки она прогрессивнее обычаев. Только бить надо по сильному, а не по больному, а то только хуже. И все-таки от проекта может быть прок. Попытаться снизить социальную напряженность в вечном вопросе отцов и детей сложно, но можно», — Магомед Магомедов, студент юридического факультета ДГУ, 18 лет.
«Дочки»
«Мне кажется, что идея довольно-таки интересная. А почему бы и нет? Это своего рода возможность «докричаться» до отцов. Знаешь, просмотрев эти видеоролики, в каждом из авторов я как будто узнавала подругу, соседку, сестру. В нашем окружении сплошь и рядом эта недосказанность, я бы даже не побоялась сказать «недолюбленность» между отцами и дочерьми. И мне кажется, в семье, где отец (не знаю, в силу чего, скорее всего, кавказского менталитета) немного груб, строг по отношению к дочке, в будущем у женщины рождается много комплексов. Папа — это мужчина, который должен быть примером для женщины, каким должен быть муж, а их отношения с мамой — эталоном отношений. Не зря говорят, что мы ищем себе половинок, похожих на наших мам и пап.
Очень хотелось бы, чтобы отцы, возможно, увидев эти видеоролики, узнали себя и подумали: «А ведь, правда, стоит быть чутче, нежнее, что ли, со своими дочерьми, разговаривать с ними, прислушиваться, СЛЫШАТЬ их. Хотя, если человек живет полвека с железной позицией «Молчи, женщина, твой день — 8 марта», а 8 марта в Дагестане не отмечают, то что ему это все?» — делопроизводитель воинской части Зарина Галимова.
«Считаю, что проект хороший, но мы, как дагестанские женщины, должны соблюдать субординацию. Отец — это ценное. Отец должен быть авторитетом, и, мне кажется, на любые темы не нужно вести разговоры с отцом. Должна быть грань, будь то в поведении, общении, и во всем должна быть сдержанность. Если отец не будет воспитывать методом кнута и пряника свою дочь, то она никогда не станет достойной матерью и женой», — Хадижат Асхабалиева, краевед.
«Не нужен, потому что жестокость в семье такими письмами не разрешишь. Такие отцы всегда будут думать, что они воспитывают своих дочерей правильно и что только жестким воспитанием своих дочек отцы останутся уважаемыми людьми. Мужчины более сдержанные и не любят раскрывать себя в обществе. Папа, если хорош для жены, то и для детей хорошим будет. А «нехорошие» папы просто проект не посмотрят, а если и посмотрят, он не тронет их сердца. Отцы же — разные», — Исида Бахмудова, учитель.
«Наш менталитет не предполагает такого тесного общения отцов и дочерей. Они все же внешне держатся отстраненно. Это хороший проект. Очень трогательный. Очень сильный. Я думаю, что он поможет людям выговориться, сказать о чем-то, что очень болит. Очень глубоко. И они прячут эту боль. Что такого? Все есть у них в жизни вроде. А боль осталась, это недолюбленные дети. Несчастные девочки, которые прячутся за масками успешных женщин. И все равно они несчастны. Я думаю, выговорившись, они смогут отпустить эту боль. И им это нужно. И я сяду писать письмо. У меня нет претензий к папе, только боль, что его нет рядом. У нас тоже была патриархальная семья. Что не мешало папе быть исключительно добрым человеком.
Но в семьях патриархальных большой страх у отцов, что они могут разбаловать дочь. А дочь, как раньше говорили, — камень для чужой стены.
Выйдет замуж, что там будет с ней? Отцы очень любят своих дочерей. И это взаимно. Просто некоторые не хотят этого показывать. Или боятся показаться слабыми. А там же, где все не так… Если даже не признают отцы и те же самые дочки, этот проект, попадись он им на глаза, заставит задуматься. Даже если они будут это отрицать», — сотрудник пресс-службы администрации города Махачкалы Зайнаб Алимирзаева.
«Проект очень нужный, прежде всего потому, что мы живем в мире, где вечные непреложные истины, какие-то деструктивные силы пытаются размыть, развернуть и вывернуть, где простое и очень правильное чувство заботы и ответственности замещается вседозволенностью, а строгость и требовательность в воспитании воспринимаются как посягательство на свободу личности.
Именно отец для любой девочки — это первый, а поначалу единственный и самый лучший мужчина в мире. Именно с его плеч мы видим мир сверху, именно его мнение ставит последнюю точку в любом споре. Во всяком случае, так быть должно. И даже не нужны аналитические проспекты психологов — именно отношения с отцом становятся для наших девушек причиной многих комплексов и проблем в будущем. Девочка приходит в мир мужчин, и отец принимает на себя первый и самый важный удар — а можно ли этому миру доверять? Как сохранить доверие, как жить, если тебя предали, как создавать семью и воспитывать сыновей — ведь и они будущие отцы. Ответ на эти и многие другие вопросы, надеюсь, даст этот проект», — специалист по кадрам Сулгия Булгаева.
Семейный психолог
«Те, кто не интересуется своими дочерьми, живут в полной уверенности в правильности своих взаимоотношений с ними, они просто даже не будут смотреть проект и знать про его существование, а если и будут, неизвестно, к чему это может привести. Те, кто склонен слушать своих дочерей, — любят их, разговаривают с ними и вообще имеют контакт в семье.
Отцы, которые считают, что хорошо контролируют ситуацию, как правило, вообще не знают, чем занимаются их дочери. Но есть какие-то секреты, которые дочка не расскажет отцу, которые отец не будет слушать от дочери даже при очень хороших взаимоотношениях, это нормально.
Мне кажется, эти «игрушки» немножко не для кавказской ментальности, по большому счету. Кстати, здесь бывает, что очень нежно любят своих дочерей, да, очень нежно, всегда являются их опорой, но все равно существуют определенные схемы, установки, стереотипы. Они меняются от эпохи к эпохе, от времени ко времени. Нравы Дагестана во многом сейчас смягчены, смягчаются отношения родителей с детьми, раньше было сложней.
По опыту смотрю, что творится. Могу сказать, многое меняется, иногда приходит отец с дочерью на прием. 25 лет назад это было совершенно невозможно, сегодня такое бывает», — семейный психолог Сергей Чипашвили.
Патимат Амирбекова
