На днях Патимат Муртазалиева, начальник краеведческого отдела Национальной библиотеки, показала мне простенькое издание Пушкина «Кавказский пленник» 1937 года на кумыкском языке, напечатанное на латинице. Любопытное издание не только из-за шрифта и модернового оформления. На 17 странице, как это и полагается по закону, стоит штемпель ещё старой знакомой нам Пушкинки.
А сколько, кстати, ему исполнилось бы сегодня, 6 июня 2014?
Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве 26 мая по старому стилю, соответственно, 6 июня 1799 года.
Предварить это письмо хотелось бы пожеланием. Хочу пожелать нашей столице хороших памятников классикам российской и дагестанской литературы. Давно пора измученный гипсовый образ Александра Сергеевича отлить в бронзу, но ведь у нас всё притягивают к юбилейным датам. А ему сегодня 215 лет.
Я жил тогда в Одессе пыльной:
Там долго ясны небеса,
Там хлопотливо торг обильный
Свои подъемлет паруса;
Там все Европой дышит, веет,
Все блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин
И грек, и молдаван тяжелый,
И сын египетской земли,
Корсар в отставке, Морали.
(А. С. Пушкин. «Евгений Онегин»)
Но вот одно одесское приключение, в 26 лет названное командировкой «считать саранчу», засело у меня в голове не знаю почему. Эта командировка была одним из обстоятельств, ускоривших разрыв Пушкина с графом Воронцовым и затем высылку его из Одессы в село Михайловское. Но что более важно, именно здесь Пушкин распрощался с карьерой госслужащего и стал первым профессиональным поэтом в Российской империи. В Одессе поэт провел 13 месяцев — с 3 июля 1823 г. по 31 июля 1824 г. Здесь им были написаны две с половиной главы «Евгения Онегина», поэма «Цыганы», закончен «Бахчисарайский фонтан», стихотворения: «Свободы сеятель пустынный», «Невинный страж дремал на царственном пороге», «Зачем ты послан был и кто тебя послал», «Ночь», «Демон», «Телега жизни», «Придет ужасный час» и «Кавказский пленник».
Его дело «о саранче» за несколько столетий обросло версиями.
Источником для освещения этого эпизода является дело „О саранче“ канцелярии Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора, которое позволяет нам заново рассмотреть служебные отношения и командировку поэта на фоне общей борьбы с саранчой в Новороссийском крае в 1823 и 1824 гг.
В Крыму, несмотря на все принятые меры, бедствие приняло еще бо́льшие размеры. «Саранча распространилась в ужасном количестве… Река Салгир была остановлена в течении своем упавшею в нее тучею сих вредных насекомых, и 150 человек несколько дней и ночей работали для очищения протока. Более 300 четвертей собрано оных в одном пункте. Некоторые дома около Симферополя до того наполнены ими, что жители принуждены были выбраться из них».
В числе чиновников, командированных графом Воронцовым на борьбу с саранчой, был и Пушкин.
По возвращении же из командировки Пушкин явился к графу Воронцову в его кабинет. Разговор был самый лаконический; Пушкин отвечал на вопросы графа только повторением последних слов его, например: «Ты сам саранчу видел?» — «Видел». «Что, ее много?» — «Много».
В своё время Натан Эйдильман написал о письме-отчете Пушкина, наделавшем много шума. «Саранча летела, летела. Села, всё съела и дальше полетела». Но оригинал письма никто не видел.
Из всех современников Пушкина один только В. З. Писаренко говорит об этом. Многие пушкинисты считают, что не мог поэт такими стихами докладывать после своей поездки и по той простой причине, что саранча в то время не летела, а только ползла. Не знаю, как вас, а меня это очень веселит. И я, вспоминая классику, повторяю: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын».
Воронцова поэт внес в историю своей эпиграммой, которая имеет несколько редакций:
Полу-милорд, полу-купец,
Полу-мудрец, полу-невежда,
Полу-подлец, но есть надежда,
Что будет полным наконец.
Марат Гаджиев