Меня всегда преследовало странное желание: заняться чем-то для меня несвойственным. Ну, к примеру, сделаться официанткой. Несколько лет назад я даже сделала робкую попытку к осуществлению своего желания. Прошла серьезное собеседование в кафе недалеко от дома, получила красное платьишко 48 размера (ибо моего 44 у них не оказалось) и уже была готова к выходу, чаевым и исполнению голубого желания, как попытка внезапно накрылась медным тазом в силу жизненных обстоятельств, под тяжестью которых я пала и ушла работать на радио, гнусно предав свое всегдашнее желание известного цвета. Возможно, попытка была чрезмерно робкой.
Сегодня 14 ноября. Я иду в коротком платье, с подведенными жирной черной подводкой глазами, почти красным контуром для губ, кожаной куртке, в карманах которой нервно болтаются руки в «позе фиги». Я тихо, совсем незаметно, радуюсь тому, что никто не видит моих трясущихся ног, потому что они надежно спрятаны в широких штанах. Никто не видел, как за несколько дней до этого я выискивала в Интернете вакансию в разделе «сфера услуг» , затем, найдя то, что мне нужно, быстро позвонила потенциальному работодателю, узнала подробности, договорилась прийти непременно «завтра» в определенное время. Никто не видел, как сразу после этого я позвонила своему главному редактору на радио и попросила перенести мою дневную психологическую программу на пару часов раньше, ибо тогда я успею вовремя прийти на новую работу. И не потерять старую. Как и договорились, пришла вовремя. В кафе. На должность «официантка». За чашкой чая хозяин кафе недвусмысленно изложил, что каждый день ему звонит и приходит масса девчат и парней (вторых он брать категорически не желал, ибо парни бежать протирать «лужицы» на столах клиентов не любят, не мужское это дело). Затем, по разным причинам, почти сразу уходят или совсем не приходят, а у него бизнес стоит. А я и вовсе пришла не сразу, как позвонила, потому он был вынужден взять ту, которая пришла раньше. В этот момент девушка по имени Патимат, сидевшая все это время напротив, наливавшая и повторявшая нам чай, широко и самодовольно улыбнулась. Ее глаза, почти исчезнувшие в черной жирной подводке, чем-то напоминающей мою, выглянули из-под густой черной челки, дьявольски сверкнули и тем самым оправдали мои самые худшие ожидания: вакансия была занята. Но я не собиралась так легко отказываться от своего «карьерного роста».
Я понимала, что чай в стакане скоро закончится, разговор тем самым исчерпается сам собой, и тогда… Надо срочно что-то делать. Иначе я никогда не получу эту должность.
— А давайте я у вас тут сегодня просто так побуду, вашей официантке помогу, сама опыта на будущее наберусь… А вдруг пригожусь? — делая глоток заварки, оставшейся на дне, обратилась я к хозяину кафе, силясь быть как можно естественной и ненавязчивой.
— Ну, оставайся. Тебе не помешает. Это опыт.
Со студенческих пор ненавижу слово «опыт», которое чаще всего употребляют почему-то люди пожилых лет, полагая, что это нечто ценное, на что смело следует тратить полжизни, а то и всю. Де-факто они хотят бесплатную рабочую силу, коей однажды хотела главврач одной из республиканских больниц, в которую мы с коллегой ходили-ходили, проводили ее персоналу за «спасибо» психологические тренинги (разумеется, надеясь заслужить тем самым себе «имя» и трудоустроиться в ее больнице), а она все молвила: «Для вас это огромный опыт. Огромный. Приходите…» На том и сошлись.
Спустя уже несколько минут, мы сидели с той самой Патимат в «курилке» (вообще-то, это склад и курить в нем, как известно, нельзя) и раскуривали «Парламент» крепкий. Вернее, Патимат раскуривала, а я этим дышала, что, по сути, одно и то же. Девочка с дьявольскими глазами оказалась замужем уже 8-й месяц и по-честному решила отработать свой калым. Так и сказала, мол, потратился на меня муж мой, золото, подарки разные, платье свадебное за 95 тыс. сам купил. Теперь, говорит, должна же и я зарабатывать. Вот такие честные понятия вам устами юной официантки, 19 лет отроду. Узнала я в курилке за 5 минут о Патимат многое. Говорит, работала в ресторане, да копала под нее старшая официантка, не замужем была, вот и обозленная, сцуко, дышать не давала, работать тоже. Не выдержала Патимат и ушла.
А спустя еще несколько минут, к нам стали приходить первые посетители. Они тут исключительно мужчины. Сначала, признаюсь, не шло мое тело вперед, дабы заказ принять. Не то боялось, не то загордилось, сволочь. Но тут кто-то в толпе посетителей позвал: «Девушка, пепельницу дай!» И знаете, что, мне непременно захотелось дать ему эту пепельницу. До того захотелось прислуживать людям, что пепельницы я затем меняла на всякий случай каждые 5 минут, заказы несла ловко в подносе, держа голову по ветру, спину ровно, улыбку до ушей. Я делала это настолько виртуозно, что хозяин скоро спросил:
— А где ты работаешь еще?
Ну не скажу же я ему, моему потенциальному работодателю, что на радио, а еще журналистом.
— Да пока нигде… Так… — очень естественно, на мой взгляд, соврала я.
Спустя еще мгновение, я неслась по помещению, словно «обслуживала» тут всю свою жизнь, желала всем доброго вечера, принимала заказ, «повторяла», убирала со стола, вытирала его, подчищала поднос. И теперь уже я делала это вполне себе уверенно не только в качестве помощницы Патимат, а полноценно, за нас двоих. Не удивительно, что хозяин, глядя на совсем пассивную, на моем фоне, погасшую Патимат, заметил:
— Это вроде твой рабочий день.
Стоит ли говорить, что мой коварный план по «самоспасению» в самовыдвижении на должность официантки в данное заведение завершилось полной победой! Уже в середине рабочего вечера хозяин, робко присев рядом, прежде рассказав о реалиях в данном заведении, кратко, но содержательно сказал: «В общем, я дам отбой другой претендентке. Приступай завтра».
Т.О.Ч.К.А.
Так, всего за несколько часов мне удалось осуществить свою голубую мечту и из скромной радиоведущей, журналистки стать виртуозной официанткой. Интриги, тайны, расследования из насыщенной жизни официантки, как говорится, читайте в следующем номере «МД».
