О книге М. Гаджиева «Соль»
Передо мной – уникальная книга под загадочным и многозначительным названием «Соль». Автор — Марат Гаджиев. Профессиональный журналист и художник, любознательный фотограф. Без пяти минут писатель-прозаик. Не без основания можно назвать его и исследователем в области литературы и искусства, культуры и науки. Масштабу его знаний и позиций можно позавидовать. Поэтому книга и получилась поучительной с разных точек зрения и для разного круга читателей.
Читая ее, вы совершаете захватывающее путешествие не только по Дагестану, но и по Кавказу. Да и по России… Книга хитроумно построена: ее можно читать как с самого начала, так и с конца или с середины. Каждая глава — это самостоятельная история жизни и души того или иного человека, будь он рядовой труженик или знаменитый мастер своего дела, простой интеллигент или матерый ученый. Вполне солидарен с москвичкой Елизаветой Дейк, которая пишет: «Есть книги, с первых страниц которых понимаешь, что это — твое, как будто к тебе подошел кто-то, взял за руку и повел в увлекательное путешествие. Именно такое ощущение возникло у меня на этот раз, и оно не оказалось ни обманчивым, ни преувеличенным. Теплотой повеяло от самого названия «Соль» и краткого подзаголовка «Путешествия и встречи, которые сделали меня счастливым»».
Встречи, которые делают человека счастливым, — это важная авторская мысль, несущая в себе как личную, так и общественно значимую нагрузку. Если от встречи с другим человеком у тебя остается приятное впечатление, то нет никакого сомнения и в том, что и другой не остался в накладе, то бишь и ты на него повлиял положительно. Представляете себе, как изменился бы мир, если б все люди так влияли друг на друга?
Не знаю, как насчет влияния всех людей друг на друга, но те, кто познакомится с книгой Марата Гаджиева, не останутся без изрядной порции положительного заряда, душевного тепла.
Сейчас книги пишут все, кому не лень. О ком угодно и о чем угодно. Но мало, кто их читает. Во-первых, слишком низок их профессиональный уровень. Во-вторых, когда даже пишут опытные профессионалы, больше изощряются словесным трюкачеством, чем вкладывают душу в простые, доступные всем слова.
Как всегда емко и образно об этом сказал человек энциклопедических знаний, наш земляк академик Шамиль Гимбатович Алиев, чьим именем названа одна из планет солнечной системы: «Значение того или иного произведения определяется весом и весомостью человеческой души, вложенной в него». Произведения наши, к глубокому сожалению, становятся все больше и больше бездушными. На этом фоне появление книги Марата Гаджиева, согретой душевной болью о человеке, с заботой о его будущем является приятным исключением.
Приведу три разных примера из книги, по которым нетрудно судить об авторе как профессиональном журналисте, художнике и писателе.
Вот отрывок из предисловия: «О! Я рос и засыпал в разных часовых поясах, иногда совершенно не совпадающих с моим внутренним биоритмом. Не в одномоментном состоянии, а с ощущением перемен в каждой ступени моего возмужания менялись станции снов, дома и временные прибежища. Уносились поезда и авто, способные вместить упрямого индивидуума в полный рост со всем багажом. Телепортация в отдаленные уголки памяти позволяет заново пережить, услышать и восполнить пробелы.
Ландшафт земли колеблется от минуса к плюсу, и тектонические разломы просекают зрительное целое моего шарика. Не знание, а лишь предчувствие и желание творить больше и глубже изнутри толкают вперед к вершинам. Сколько мне отмерено? Успеть бы…»
Чтобы в двух небольших абзацах, говоря о таких сложных явлениях, как внутренние биоритмы, тектонические разломы, телепортация и прочее, суметь создать колоритный образ упрямого индивидуума и донести его до ума и сердца читателя, ей-богу, надо быть неординарным журналистом, виртуозно владеющим могучим русским языком!
Или вот еще два абзаца из главы «Станция «Рассвет»»:
«Мне сегодня с легкой радостью видятся эти дали, как бы сошедшие с картин Питера Брейгеля. Вон лошадь с телегой у столба. Там, за домами, блестит лед речки. А метрах в десяти – заколоченный домик. Мокрый и распаренный проношусь мимо, искоса поглядывая на охапки соломы, повалившуюся изгородь и провалившуюся крышу. Да, когда-то здесь был дом и уют.
Снег побелел, и под прихваченным холодом сугробом ветерок гоняет легкую поземку. За следующим поворотом и спуском стояла та самая телега. Крупный жеребец с гривой цвета соломы жевал овес. Он поймал меня огромным глазом, но жевать не перестал. Его копыта превратили снег в грязную жижу, куда примешались и его испражнения. Хозяин, видимо, запропастился…»
Когда читаешь все это, перед глазами встает большая живописная картина, выписанная рукой опытного художника. А ведь лошадь с телегой у столба, блестящий лед речки, заколоченный домик, повалившаяся изгородь, провалившаяся крыша, жеребец с гривой цвета соломы – это живые детали, без которых не может состояться ни один художник-живописец. Марат здесь словами живописует, как художник кистью. Достоинство автора как журналиста-художника не только в его остром глазе и тонкой наблюдательности, но и в философском осмыслении предметов и явлений, запечатленных в статистическом положении. Описав заколоченный домик, повалившуюся изгородь и провалившуюся крышу, он, как бы между прочим, роняет слова, на первый взгляд кажущиеся лишними, ненужными: «Да, когда-то здесь был дом и уют». Но эти слова, проникнутые глубокой тоской о былом, говорят о многом: о том, как не умеем беречь, что имеем, а потом плачем о нем! Подтекст этих слов такой, что он оживляет омертвевшую картину, делая ее дышащей быстротечной жизнью, и ты невольно становишься как бы незадачливым соучастником этой незавидной истории.
Такое не каждому, даже опытному журналисту или художнику, удается. Этим нужно дорожить. Это нужно ценить. В этом вечная тайна литературы и искусства.
И, наконец, еще один пример. Отрывок под названием «17 дюймов души» из главы «Идари»:
«Сквозь плоские кольца наушников мир настойчиво врывался телефонными позывами. Монитор слегка задребезжал, и по стеклу прошла рябь. Капельки голубой росы скатились по стеблю прямо на лаковые крылышки божьей коровки, вспыхивая рубиновыми искорками. Трубка, как маячок, не погасла, пока не утонула в чехле. Разговор окончен. Пропасть. Окно слилось с темнотой компьютерного зала.
На экране белоснежные вершины Альп чередуются с голубыми озерами и прибрежными скалами Ирландии. Шум приближающейся лавины, которая вот-вот накроет с головой, в последний момент обрушивается тишиной, заволакивая мелкими кристалликами светящееся 17-дюймовое пространство. Восторг! Гипертрофированное счастье. Реальность надвигающейся ночи все в тех же наушниках виртуального мира».
Так может писать только рука крепкого прозаика. Человека, приобщенного к вершинным достояниям современной цивилизации, но не потерявшего под собой реальной земной почвы. Человека, который, восторгаясь успехами в сфере информатизации и телекоммуникаций, не забывает воздать должное обычной божьей коровке, лаковые крылышки которой вспыхивают рубиновыми искорками.
В этом я вижу руку и душу Человека-мыслителя!
Такими примечательными сценами как в плане содержания, так и профессионального исполнения, мастерски выписанными, изобилует вся книга, прекрасно проиллюстрированная классическими фотоработами прославленного мастера своего дела Камиля Чутуева, фотографиями Готфрида Мерцбахера, археолога Рабадана Магомедова и иллюстрациями самого автора.
Естественно, книга не лишена определенных недостатков. Но они представляются мне такими незначительными, что не вижу смысла задерживать на них внимание читателя. Тем более, Марат Гаджиев, в отличие от многих самовлюбленных авторов, всегда самокритично относится к тому, что пишет, рисует и творит…
Доброго и долгого творческого пути тебе, дорогой Марат!
Магомед-Расул Расулов,
Народный писатель Дагестана
