…В конце 90-х я, молодой выпускник отделения журналистики ДГУ, вместе с тогдашним редактором нашей газеты Гаджи Абашиловым оказался в гостях в хорошо известном доме знаменитого писателя «недалеко от мэрии».
На тот момент уже приходилось слышать мнения: мол, Гамзатов – поэт так себе, средний, а «сделали его переводчики». Кстати, от аварских читателей, имеющих возможность знакомиться с творчеством поэта в подлиннике, слышал прямо противоположное: как раз-таки перевод часто НЕ передает всей яркости и сочности гамзатовских образов, не дает того эффекта «пробирает до костей», который ощущается при чтении в оригинале.
Но даже не владея аварским и не прочитав ни строчки поэта в подлиннике, я сразу, что называется, утонул в море обаяния Расула Гамзатовича.
Около часа мне посчастливилось общаться с этим удивительным человеком, который на ходу (на неродном для себя русском языке) мастерски придумывал колоритные речевые фишки и остроумно отвечал на вопросы. Твердо опровергая тезис про «переводчиков».
Выглядело это очень, я бы сказал, круто.
В какой-то момент Расул Гамзатович, перечисляя участников одного события, добавил «…и немногие другие». Я по привычке заменил это более распространенным шаблоном «и многие другие», причем произнес это вслух, будто поправляя великого поэта. Гамзатов это услышал, улыбнулся и настоял на своем – «…и немногие другие».
Без какого-либо высокомерия (его не было на протяжении всей беседы) знаменитый писатель преподал доходчивый урок: «прочь штампы из журналистики». Ученик из меня оказался слабоватый, но тот эпизод запомнился на годы.
Меня как-то смутил вопрос о любимом стихотворении «из Гамзатова». Поэзия Расула – такая массивная глыба… Как тут выделить что-то одно… И стихов ярких множество, и прозаический «Мой Дагестан» произвел очень сильное впечатление.
Не стану выдумывать: мне в целом очень близко у Гамзатова то, что патриотизм, любовь к Родине у него не перерастают в националистические мотивы.
Поэт объездил весь Союз, бывал во множестве стран за рубежом, с интересом, без оттенка превосходства и чванства знакомился с другими народами и их культурами. Был открыт в этом смысле, впитывал, вбирал в себя то, что считал интересным, полезным, нужным. Наверное, в том числе и поэтому полюбился множеству читателей самых разных этносов и гражданств.
Но он всегда помнил, где его корни и дом, и с удовольствием возвращался. Находясь в условной Японии, продолжал шептать будущие строчки о родном Цада.
Мне кажется, эту гамзатовскую тему любви к Родине глубоко передает, в частности, его стихотворение «Когда я, объездивший множество стран…»
Вообще, насколько я знаю, в массе аварских читателей есть своего рода показательный критерий, принят ли поэт в качестве одного из любимых или нет. Критерий очень простой: исполнение стихов поэта на застольях, собраниях людей – имеется в виду исполнение в песенной форме.
Расул Гамзатов – явный лидер в этом смысле: множество его стихотворений очень любимы в народной среде, и они охотно исполняются в вокальной форме.
С этой точки зрения определение «народного поэта» применительно к Гамзатову – это не просто официозное звание, а отражение фактической реальности.
Именно так. Народный поэт.
Альберт Мехтиханов
