На современном медицинском небосклоне зажглось много талантливых молодых специалистов. Это новое поколение врачей. Они владеют иностранными языками, занимаются наукой, стремятся к знаниям, осваивают передовые методики, идут вперед, имея при этом главный ориентир — помогать тем, кому это жизненно необходимо.
Один из них — наш собеседник Асланбек Аслудинович Дубаев, выпускник Воронежской государственной медицинской академии, кардио-ангиохирург медицинского центра им. Р. П. Аскерханова.
— Расскажите об операциях, которые выполняются хирургами вашего отделения.
— Специфика сердечно-сосудистого отделения — ангиопластика и стентирование коронарных артерий при ишемической болезни сердца, ангиопластика и стентирование периферических артерий — сонные, почечные, подключичные и подвздошные артерии, артерии голени. Это малоинвазивные операции, которые осуществляются через небольшие проколы на коже. На открытом сердце тоже проводим как с подключением искусственного кровообращения, так и без него, на остановленном или на работающем сердце. К сожалению, на сегодня эти операции проводятся редко, поскольку на них выделяется федеральное финансирование, которое в нашей стране в данное время на частные клиники не распространяется.
— Современная медицина позволяет вам оперировать «запущенных», сложных пациентов, больных пожилого возраста. Границы кардиохирургии значительно раздвинулись?
— Кардиохирургия, вообще сосудистая хирургия — на сегодня одна из бурно развивающихся ветвей в медицине, она стремительными шагами идет вперед. Если даже 10 — 15 лет назад некоторые операции возможны были только открытым путем, с наркозом, то сейчас их проводят под местным обезболиванием. Раньше не было технологий, которые у нас есть сейчас, не было таких расходных материалов, протезов клапанов. Идет дальнейшее развитие, особенно если говорить об эндоваскулярных, интервенционных методиках кардиологии, появляются всё новые инструменты и технологии.
— Насколько важна команда в кардиохирургии? Или достаточно одного-двух именитых врачей?
— Команда – основа любой хирургии, это исключительно командная работа. Нужно, чтобы каждый человек на своем месте был хорошо подготовлен и знал, что он должен делать. Да, есть ведущие, но результат будет, если отделение – слаженный механизм. Потому что здесь задействовано несколько направлений медицины: кардиологи, анестезиологи, реаниматологи, врачи интенсивной терапии, медсестры, операционные сестры – конечный результат зависит от каждого.
— Количество проведенных операций говорит о том, что к вам приходят пациенты уже с «запущенным» сердцем?
— К сожалению, да. Успех лечения напрямую зависит от того, насколько своевременно пациент обратился к врачу. Если человек сразу же, при первых симптомах, пришел к специалисту, восстановить здоровье значительно легче, чем потом бороться с последствиями. Чем сложнее ситуация, тем труднее врачу бороться за восстановление качества жизни больного. Но в реальной жизни большинство пациентов приходит после инфарктов, даже после вторых инфарктов. Конечно, играет роль и отношение нашего народа к своему здоровью: будет одышка, болевые ощущения, покалывание в области груди — пациенты до последнего терпят и идут к врачу, когда совсем невмоготу.
— Помните свою первую операцию на сердце?
— Да. Это было на 4 курсе в городе Берлине, в Немецком центре сердца, куда меня направили в рамках программы «Специализированный студенческий обмен». Это был второй день моей практики. Как только пришел в клинику, мне сказали, что можно сразу идти в операционную, переодеться.
В течение тех нескольких минут на обработку рук я с трудом подавлял в себе волнение. Оно возросло, когда я узнал, что операцию проведет профессор Роланд Хетцер – один из лучших кардиохирургов не только в Европе, но и во всем мире. С другой стороны, было и понимание, что я представляю студенчество академии и должен с достоинством показать уровень обучения в ВГМА им. Н. Н. Бурденко. В мою задачу входило держать вывихнутое сердце, прижимая его ладонью правой руки, но не прилагать при этом большой силы, чтобы не травмировать орган.
Быстрые и отточенные движения профессора Хетцера — тончайшая ювелирная работа на сосудах. Пронзительная тишина в операционной, которая прерывалась только рабочим шумом аппаратуры и звоном инструментов. Биение сердца под моей рукой, которое становилось все сильнее и сильнее. В общем, ощущения были непередаваемые. Это впечатления, которые, наверное, запомнятся на всю жизнь! Я каждую секунду, каждое движение, каждое слово этого дня могу воспроизвести.
— Расскажите подробнее, как вы попали в Германию?
— Между воронежской медакадемией, немецкой клиникой «Шарите» и медицинским факультетом Гумбольдтского университета действует студенческий обмен как один из аспектов сотрудничества. После 4-го курса 4 студента по разным специальностям направляются на 3 месяца в различные клиники. Так я туда попал впервые, после 4-го курса, затем — после 5-го. Потом окончил вуз, получил диплом, прошел интернатуру частично в Воронеже, частично в Германии. После получил грант по линии DAAD на научные исследования на 6 месяцев, которые я провел в кардиоцентре Берлина. Затем подал заявку на еще 1 грант по линии научно-исследовательских программ сената Берлина, который тоже выиграл, и в его рамках вернулся в Германию на год.
— У вас была перспектива остаться там, но вы предпочли вернуться в Дагестан…
— Действительно, это хорошие возможности для карьерного роста. И многие ребята, которые были со мной, остались в Европе, кто-то переехал в США. Конечно, определенным образом и обстоятельства так сложились, но я всегда хотел работать дома. Есть какой-то порыв, чувство, его нельзя выразить определенным термином. Просто желание трудиться на родине. Но при этом быть всегда в курсе всех событий в медицине на мировом уровне. Постоянно ездить, стажироваться, учиться, смотреть, что меняется в медицине. Это очень важно. И возможность есть, потому что был освоен немецкий язык в свое время, в Германии я учился в институте им. Гёте, на вечерних курсах.
— Вам бывает страшно? У самого сердце не замирает, когда на столе лежит «сложный» пациент?
— Чувство волнения у хирурга всегда есть. Оно и должно быть. Потому что когда хирург волнуется, он очень хорошо готовится к операции, к тем сложностям, которые могут возникнуть в ходе нее. Это не боязнь, не неуверенность, хирургия – дело, которому я посвятил свою жизнь, и делаю всё для того, чтобы быть готовым к самым непредвиденным обстоятельствам. Но от волнения никуда не деться. Поскольку есть понимание, что перед тобой не часовой механизм, а живой человек, и от твоих действий во многом зависит его жизнь.
— Что бы вы посоветовали молодым людям, решившим стать врачами, возможно, хирургами?
— Как бы это банально ни звучало – больше читать. Доктор должен быть образованным, эрудированным не только в области своей узкой специальности. Он должен быть хорошим психологом, владеть языком для общения с больными.
Я бы посоветовал выучить как минимум один, а по возможности и несколько иностранных языков. Потому что нельзя находиться всё время в вакууме и считать, что мы достаточно знаем. Знание языка открывает двери для новых возможностей, позволяет преодолевать границы, общаться с иностранными коллегами, перенимать их опыт, делиться собственными соображениями.
Быть порядочным, хорошим, поскольку только такой человек сможет любить своих пациентов, относиться к ним гуманно. Очень важно сохранить эти нравственные качества, не стать черствым, несмотря на все проблемы и трудности.
Асият ИБРАГИМОВА