Наследник Низами

Цахурская литература начинается с поэзии легендарной албанки Махсати (у цахов – Магьи), которая жила и творила в XI – ХII вв.

Потом следует творчество великого Низами Гянджеви из Кума (цахско-албанское село Къум расположено у южных скатов большого Кавказа на Алазанской долине в 8 км западнее Кахи – ныне Кахский район Азербайджанской Республики).

Впервые в литературу вводится фрагментарно богословское наследие святого Султана шейх–Эмира Мишлеши (ХIII – XIV вв.). В этом же ракурсе представлено творчество другого богослова, Аллахверди из Цахура (ХVII – XVIII вв.), который известен в науке как автор «Цахурнаме» («Истории Цахура»). Личность историческая. [Ибрагимов: 2001, 12].

Литература цахуров этого периода представлена на иноязычной базе.
На рубеже XVIII – XIX вв. у цахуров получила развитие ашугская поэзия. Она в основном представлена на тюркском и родном (цахурском) языках.
На мой взгляд, сегодня в цахурской литературе наиболее активной творческой личностью является Валех Гамзаев. Его творчество нельзя рассматривать в отрыве от исторической эпо¬хи, в которой он пишет.
В. Гамзаев родом из селения Сувагиль Закатальского райо¬на Азербайджанской Республики. И сейчас там говорят на цахурском языке.
К великому сожалению, в настоящее время идёт активный процесс тюркизации и в тех цахурских селениях Азербайджана, где пока функционирует цахурский язык, необратимой становится смена цахурс¬кого на азербайджанский язык.

Валех Гамзаев — представитель народа, который дал миру бессмертного Низами, а это ко многому обязывает. Творчество Валеха философично, образы неожиданны и свежи. Поэт хорошо пользуется глубокими восточными традициями, удачно пробует свои силы в традиционных, признанных миром жанрах — рубаи, газели, косыды, гошмы, сонеты и т.д.
Валех Гамзаев — автор трёх книг («Ватан» («Родина»), «КIалендар» («Календарь»), «Хазна» («Сокровище»), написанных на цахурском языке. Готовы к печати книги «Песни гор», «Рубаи», для детей — «Загадки», «Алфавит», «Чёрная кошка».
Наряду с оригинальным литературным творчеством В. Гамзаев одновременно занимается и переводческой деятельностью. Им переведены на цахурский язык отдельные произведения дагестанских и мировых авторов: Р. Гамзатова, С. Стальского, А. Даганова, С. Увайсова, М. Давыдова, К. Мазаева, С. Гаджиевой, М. Саидова, Х. Хаметовой, Абдул Фатаха, А. Култаева, А. Абдулманаповой, М. Ахмедовой (Калюбакина), Ш. Алишевой, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, В. Корнилова, М. Ватагина, Дж. Г. Байрона, Ф. Шиллера, Ф. Скорины и др.
Он перевел сборник стихов цахурского поэта Мусы Фарруха Сувагильского с азербайджанского на цахурский язык
Сейчас поэт взялся за переводы поэм всемирно известного поэта Востока, этнического цахурца Низами Гянджеви. Первая поэма «Сокровищница тайн» уже переведена на родной язык.
В 2010 году перевел произведение «Конек-горбунок» П. Ершова на цахурский язык.
Сотрудники редакции газеты «Нур» поздравляют собрата по перу Валеха Гамзаева с юбилеем и желают новых творческих успехов!
Курбан Омаханов,
член Союза писателей и Союза журналистов России

Как увижу тебя

Как увижу тебя – так земля под ногами поката.
Как увижу тебя – так душа вольной птицей объята.
Как увижу тебя – солнце светит… нет туч и заката.
Небо чистое как никогда!.. Управляет им Вождь.*
Так откуда – с какой стороны на меня льётся дождь?
Я промок до пяты, кубарём покатился со ската.

Как увижу тебя – над цветами – в душе – я вращаюсь.
Как увижу тебя – так теряю дар речи, смущаюсь.
Струны рвутся на сердце, с покоем своим я прощаюсь.
Разгорается тело, лицо беспощадным огнём.
Боже! – как же душа моя песни поёт этим днём?

Как увижу тебя – всё плохое роднится со светом;
Все страдания, горести, вмиг исчезают с наветом.
Предо мною весь мир! – его вижу я розовым цветом.
Почему же я стал беспощадным таким, как чираг?..**
Кто окинет тебя «левым» глазом – тот сущий мой враг!

Как увижу тебя – небо плачет дождём, вдаль несётся.
Это вовсе ни дождь – это вёдрами пот с меня льётся.
Как увижу тебя – запевает душа… Ну какой
Соловей не споёт, увидав розу в сини такой?
Кто презреет тебя – тот не друг мне, а враг навсегда!
Ведь Любовь – как огонь; не к чему ей земля и вода.
________________
* Вождь – имеется в виду Всевышний.
** Чираг – светильник, плошка.

ДАГЕСТАН

Мне дай ответ, прекрасный Дагестан –
Из-за каких услуг меня грудишь ты?
Не выплачен мной долг; и всё ж, меня
Учтиво бережёшь, как сына – бдишь ты!

Ты дал мне все в угоду: твёрдый ум,
Любовь – для сердца, чувства, всё прощая;
Медали чести, мужества на грудь,
На сердце мне повесил, не смущая.

Хочу весь шар земной исколесить,
Чтоб каждый знал коков ты на реальность.
Тобой вскормлённых сыновей, сестёр
Представить – гор кавказских идеальность.

Тогда лишь рассчитаюсь я с тобой,
Когда моим пером блеснёшь на небе.
Не быть мне ношей для тебя тогда,
Когда повешу на альпийской вербе

Тот флаг, где твое имя станет вкруг
Великих достижений всего мира!
Когда начну ходить я, возлюбя
Тебя глазами чести, как кумира!

Ответ Самура

От белёсых ледников устремляешься в века.
Почему же из-за них покидаешь нас, Самур?*
Ты грохочешь, увидав в синем небе облака,
Презираешь мрак небес, грома гулкий бас, Самур.
Но ведь родины иной ты не приобрёл пока?..
Так зачем от нас бежишь каждый божий час, Самур?

Все цахурцы, как семья, собрались у твоих лон.
Погостить пришли к тебе, и отвешивать поклон.
Не приемлешь ты гостей, устремляешься в уклон.
Но спешишь-то ты куда?.. – Прояснился небосклон!..
И ответила река, окатив волною склон:
– О, друзья мои, всегда я молюсь за вас – Самур.

Я сочувствую, делю горе ваше – ведь люблю;
Горы, что разнят Цахур, на кусочки раздолблю!
Я от бешенства ослеп и от ярости не сплю!
Пока стыки двух границ не сойдутся, повелю
Своим волнам слёзы лить с гор на ровни и сошлю
Скорби к морю. Да, мне жаль, что я схизма рас – Самур.**
____________________

Я возвращаюсь домой.

Всё небо зашторено тучами. Дремлет дорога.
И я, возвращаясь домой, весь до ниток промок.
«Стервятники! – я всё равно доберусь до порога.
Меня не пугает ваш спёрто-враждебный дымок!»

Ждут дома детишки меня, прибывая в тени;
Что путь преградили мне сели, не знают они.
Пусть хлябью болот разливаются эти потоки,
Им не удержать меня здесь, хоть они и жестоки.

Мой дом – родословный очаг и застелен кошмой.
Лишь в нём ощущаю уют рядом с милой женою.
Хоть сотня джигитов окажется передо мною,
Им не удержать меня!.. Я возвращаюсь домой!

Не осуждённый грех.

Когда я землю принялся копать,
Разрушил муравейник ненароком,
И полчище взбешённых муравьёв
Размытой тенью выстроилось роком.

Одни таскали куколок своих,
Другие – слёзы лили и стенали.
А третьи, обнажили кулаки
И недруга жестоко проклинали.

Лишь потому я землю ископал,
Чтоб хлеба раздобыть себе – и только.
Я не намеревался разрушать
Ваш дом; хоть беден я, но не настолько.

Увы, у человека человек
Гнездовье родовое разрушает.
Не уж то не насытился досель
И кровью эту землю орошает?

Мятеж не поднимайте, муравьи,
Из-за того, что ваше снёс жилище.
Сейчас и наши отчие дома
Разносят, превращая в пепелище.

И наши дети не защищены
Днём сущим, потому они пугливы.
Ведь я личинок ваших не ловлю?
К моей лопате будьте терпеливы.

Кто инспирирует войну и бунт,
Тот ежедневно «плоть земли копает».
И сколько бы домов не разнесли,
Иск наказать скупцов – не поступает.

Одинокое древо.

На пустынном, высоком холме
Одинокое древо растёт.
Её тело, гнёт жизни впитав,
Мхом покрылось; паук сеть плетёт.

И, с ветра`ми борясь, всю листву
«Продырявила» на произвол.
Походить стала в ситцевый тент,
Укрывая им собственный ствол.

В жарко-знойное лето, она
Неподвижно пылает в огне.
Ведь не может под тенью древес
Ствол сокрыть, посидеть в тишине.

Не боясь ураганов, мятеж
Подняла, чтоб расти на Восток.
Много лет, как она тут стоит,
Свою грудь, превращая в щиток.

Знай: твой подвиг достоин хвалы:
Тебя не совратил злобный рок.
И когда я остался один,
Получил в назиданье урок.

Как и ты, я безмолвно горел,
Свою слабость сокрыв в поте мук.
Когда драться пришлось одному,
Показал силу каменных рук.

Дождь в долине

В долине хлыщет дождь неумолкая.
Цветы и листья принимают душ.
Тоскует ива, пряди опуская
Промокшие на грудь, теряя туш.

По тропам вдаль бегут, бурлачат воды.
Туманы примостились на челе…
Колотит клювом дождь лужайки, броды
Образовавшиеся на земле.

И вдруг, удары молний разразились.
От страха сердце съёжилось небес.
Косцы, впадая в панику, спустились
С вершин, и мигом под родной навес.

Совсем недавно, горы, что купались
в лучах злотого солнца, – за рекой –
Роняя слёзы, на руках остались
Дождливых облаков, забыв покой.

В покинутые горы и селенья
Вернулись воды в поприщах своих.
Но плачут кручи, – наши поколенья
Небезрассудно покидают их.