Человек, которого можно было бы не представлять. Если оглянуться назад и оценить вклад Джонрид Назирович в дагестанскую журналистику, то каждый поймёт что он лучший из лучших.
Время безжалостно к талантливым и интеллигентным людям. В двухтысячных годах он ушёл с головой в написание книг и преподавание. Сегодня Джонрид Ахмедов, из-за болезни отошёл от дел и находится в кругу семьи. Пожелаем ему здоровья и сил. У нас есть уникальная возможность представить читателям автобиографический материал Джонрида Назировича повествующий о дагестанской журналистике второй половины XX века. Биография автора связана и с историей газет «Дагестанская правда» и нашего «Комсомольца Дагестана».
Оглядываясь назад, вижу, что вся моя жизнь с самого раннего детства была сориентирована на получение журналистского образования, на то, что я должен стать творческим работником, писать книги и статьи об интересных людях и событиях родного Дагестана. Мой отец, Назир Агабекович, рассказывал мне о своём любимом дяде (брате его матери) Раджабе Амирханове, который жил в 1913–1914 годах в Баку и стал ближайшим соратником Саида Габиева, основал две газеты – «Заря Дагестана» и «Мусульманская газета» в городе Санкт-Петербурге. Он рано умер, и Саид Габиев тогда напечатал печальный некролог, в котором искренне писал: «Не знаю, кто больше любил «Зарю Дагестана» – я или он». Отец всегда с восторгом отзывался о своём дяде, наверное, имея тайную цель – чтобы его старший сын пошёл по журналистским стопам Раджаба. Более того, когда я родился, в начале 30-х годов ХХ века, он назвал меня Раджабом (у меня до сих пор хранится копия моей метрики с именем Раджаб, полученной из Центрального государственного архива РД). Но моя бабушка воспротивилась решению отца, сказав, что «это имя принадлежит двум моим братьям, они ещё молоды, у них могут появиться мальчики». Отец вынужден был искать новое имя.
Работая литературным работником тюркской газеты «Дагъустан фукъараси» («Дагестанская беднота»), он, печальный и грустный, поделился со своим другом, журналистом Алмасом Йылдырымом, гнетущей мыслью. Тот долго шарил глазами вокруг и вдруг просветлел:
– Назир, ты чего печалишься? На нашем столе лежит раскрытая книга. Посмотри на обложку её. Что там написано?
– «Джон Рид. Десять дней, которые потрясли мир». И что? Назвать сына Джоном?
– Да нет. Назовем его Джонридом, объединив имя и фамилию выдающего американского журналиста. Сейчас многие дагестанцы именуют своих детей необычными именами. Джонрид! – послушай, как хорошо звучит….
И отец согласился со своим другом. Так я стал носить это звучное имя.
Что же касается меня, то я уже в зрелом возрасте, начиная со старших классов махачкалинской мужской школы № 1 имени В. И. Ленина, избрал знаменитого американского журналиста своим кумиром – и с тех пор ни разу не изменял ему. Я читал и знаю все книги, написанные им или повествующие о нём. Они всегда со мной, в моей домашней библиотеке.
Во-вторых, немалое значение для меня имело то обстоятельство, что мой отец был в числе близких друзей и авторов статей первой лезгинской республиканской газеты «ЦIийи дуьнья» («Новый мир»), выходившей в Махачкале в 1928–1931 годах, и ответственным секретарём второй республиканской газеты, издававшейся с 1943 года. В-третьих, за год до окончания школы меня назначили редактором школьной стенной газеты, что, конечно, повлияло на избрание мной журналистского поприща…
Ребята наш класс называли «гвардейским», ибо отличительной чертой их было стремление к прочным знаниям. Поэтому неслучайно один из наших учеников (Артемьев) получил золотую медаль и четверо – серебряные. Остальные, в том числе и я, были близки к их успехам. Кроме того, у нас, ребят, была крепкая дружба, которую мы пронесли через всю жизнь. Серебряный медалист Владислав Фоменко окончил Московский энергетический институт, строил в Сибири Братскую ГЭС, стал Героем Социалистического Труда. Обладатель серебряной медали Сергей Самылов, окончив с отличием Московский механический институт, многие годы работал на предприятиях атомной промышленности. В этой сфере трудился и серебряный медалист Абдул Гусейнов, Демир Мирзоев, завершивший учёбу на факультете геологии МГУ, стал позже директором Института геологии ДНЦ РАН. Борис Дадашев после успешного окончания Московского энергетического института работал в Министерстве электрификации СССР. В Москве обучались и другие наши выпускники: Артемьев, Степанов, Серенко, Живодёров, Мамедзаде, Шульман, Ташлицкий, Абрамов и другие.
Всю свою сознательную жизнь, взяв в пример журналиста и писателя Эффенди Капиева, я веду дневниковые записи. В одной из них я писал: «Мне кажется, что, учась в школе, мы не задумываемся над тем, что она нам даёт, какой след оставляет она в нашей жизни. С годами всё более и более отдаляемся от школы и, поверьте мне, все прошедшие годы родную школу, любимых учителей я вспоминал часто. Да и не только я, но и все мои однокашники признаются в этом. В школе зародилась дружба наших ребят, которая не тускнеет с годами».
В те послевоенные годы руководство страны отпускало нацреспубликам льготные места для поступления представителей местных национальностей в различные вузы СССР. В Дагестане приёмные экзамены проводились в здании тогдашнего Даггоспедуниверситета (угол Дахадаева и Даниялова), но конкурс у нас был более слабый. Если, например, в МГУ на каждое место на факультете журналистики претендовали 25 человек, то в Махачкале в конкурсе участвовали четыре человека на одно место. В результате вышли победителями: аварец из Чародинского района Омар-Гаджи Шахтаманов (позже видный поэт) и ваш покорный слуга. В конце августа 1950 года два пассажирских вагона, заполненные горскими студентами, едущими в Москву и Ленинград, на махачкалинском вокзале присоединили к проходящему поезду «Баку – Москва», и все мы на третьи сутки прибыли на Казанский вокзал Москвы. Встречавшие нас представители Дагестанского представительства развезли на автобусах парней и девушек по студенческим общежитиям. Студентов МГУ повезли мимо метро «Сокольники» к берегу реки Яузы, где по адресу ул. Стромынка, 32 был расположен большой четырёхэтажный замкнутый университетский городок, который мы называли «Стромынкой».
В первые четыре года мы жили в этом общежитии, а занятия проходили в главном корпусе и в здании, где помещались факультеты филологии и журналистики (ул. Герцена). На пятом курсе каждому из нас, гуманитариев, выделили одноместные комнаты со всеми удобствами в здании на Ленинских горах с тем, чтобы мы спокойно написали дипломные работы и успешно сдали госэкзамены. В сентябре 1950 года мы, группа дагестанских студентов, сфотографировались в фотостудии, которая находилась в Театральном проезде.
С первого дня учёбы деканат поручил мне быть старостой четвёртой английской группы, куда входили мой земляк Омар-Гаджи Шахтаманов, несколько кабардинцев и балкарцев, ребята из русских областей. Эту обязанность я выполнял до окончания вуза.
Все пять лет я учился упорно и прилежно, в основном на отличную стипендию. Занятия были настолько интересными, что за пять лет учёбы я ни разу не пропустил ни одного урока.
На факультете журналистики особое внимание придавалось обучению студентов написанию статей, корреспонденций, очерков, фельетонов, литературной обработке писем читателей и корреспондентов, прохождению практики. Я, например, два месяца подряд практиковался в многотиражной газете второго московского завода «Шарикоподшипник», на страницах которой было опубликовано немало моих материалов. Вместе с однокурсником Валерием Алексеевым мы долгое время сотрудничали с редакцией газеты «Московский комсомолец», где время от времени появлялись наши статьи и заметки. Дважды летом 1952 и 1954 годов я проходил производственную и творческую практику в редакции газеты «Дагестанская правда», итоги которой каждый раз обсуждались на факультете и были оценены на «отлично». Весной 1955 года мы с однокурсником из Литвы Альгирдасом Бручасом написали большую статью, посвящённую 200-летию Московского университета, и отправили в адрес редакции «Комсомолец Дагестана», редактору Шихсаиду Исаевичу Шихсаидову, который опубликовал её и впоследствии прислал нам гонорар и благодарственное письмо.
К концу 1954 года заведующий кафедрой зарубежной журналистики Ясен Николаевич Засурский (ныне он президент факультета) предложил мне написать дипломную работу об истории прогрессивной печати Южной Африки. Я тогда неплохо владел английским языком и потому сразу согласился на предложение Засурского. Не откладывая в долгий ящик, я отправился в газетный зал Ленинской библиотеки, где была сконцентрирована вся мировая пресса. В течение трёх месяцев я изучил содержание двух газет «Умзебензи» и «Нью Эйдж» на английском языке, сделал необходимые выписки и затем в течение двух месяцев написал и отпечатал на машинке дипломную работу, которая после защиты была оценена на «отлично». Однако, чтобы получить красный диплом, мне не хватило одной пятёрки.
После завершения учёбы в МГУ в 1955 году я был направлен на работу в редакцию газеты «Дагестанская правда».
К работе я приступил 1 августа 1955 года. В то время газета выходила на русском языке, а национальные издания, потеряв свои названия, стали дублировать материалы каждого номера русского издания. Главным редактором этой объединенной газеты был Гаджи Апаевич Аликберов, его заместителями были редактор русского выпуска Александр Михаилович Пономарёв, аварского – Шамхалов, кумыкского – Керимов, даргинского – Сулейманов и лезгинского – Вагабов. Надо сказать, вскоре национальная пресса по решению ЦК партии снова обрела прежние названия и стала независимой от «Дагправды»…
В те годы в редакции «Дагправды» в качестве литработника трудился Хизгил Авшалумов (позже народный писатель Дагестана, автор многих книг). Узнав о том, что я написал фельетон «О любителях лёгкой жизни» из жизни выпускников Магарамкентской средней школы, не хотевших трудиться в местном колхозе, Хизгил Давидович оказал мне большую помощь в улучшении материала. При этом надо сказать, что тема мной была поднята задолго до того, как появилась в «Комсомольской правде» и других центральных газетах материалы о «стилягах».
В годы работы в «Дагправде» решением редколлегии я был премирован путёвкой на Московский Всемирный фестиваль молодёжи и студентов.
Что же касается других работников «Дагправды», то надо отметить, что одним из талантливых и плодовитых журналистов был Дмитрий Иванович Трунов – заведующий отделом информации, автор многих публикаций – как в газете «Дагестанская правда», так и в книгах «В стране гор», «Свет из России», «Дорога к свету», «Аулы мастеров», «В горах Дагестана», «Ниже океана, выше облаков», «Дагестанские умельцы», «Орлиный край». Многие разделы этих книг были опубликованы в «Дагправде» и национальных газетах. Как личность он был общителен, дружелюбен, любил рассказывать анекдоты и горские притчи и сказания.
Среди способных журналистов Дагестана одно из первых мест занимал выпускник Московского полиграфического института Марат Абакарович Амаев – заведующий отделом культуры «Дагправды». Одновременно он был внештатным корреспондентом, затем штатным собкором московской газеты «Известия», а позже корреспондентом ТАСС по Дагестану. Статьи Амаева вызывали большой отклик читателей.
Время от времени «Дагправда» и национальные газеты публиковали большие пропагандистские и научные статьи главного редактора Г. А. Аликберова, посвящённые главным проблемам развития экономики и культуры республики. Несколько слов о других сотрудниках редакции. Талантливо и интересно выступали в газете завотделом писем, главный фельетонист Виталий Горбач, зав. отделом промышленности Аркадий Вахсман, ответсекретарь Александр Финклер, его заместитель Саади Абрамов, литработник Пётр Косогоров, собственные корреспонденты Рашад Салаватов (Буйнакск и Буйнакский район), Магомед Салихов (Юждаг), Георгий Новицкий (г. Избербаш), зав. отделом собкоров Али Джамалутдинов и др.
(Продолжение в следующем номере).