Началось всё с футбола. Матч был любительский, между друзьями-приятелями, но страсти кипели словно в финале чемпионата мира. В одном из эпизодов я рывком бросился навстречу сопернику с мячом – и рухнул, ощутив острую резкую боль в правом голеностопе. Придя в себя, понял, что я просто не могу наступать на правую ногу в принципе. Нет, боль не то чтобы «адская»: в Аду я не был и надеюсь по милости Всевышнего избежать этого страшного опыта. Но наступать на правую стопу было решительно невозможно. С поля помогли уползти друзья, они же потом поддержали в пути до машины одного из товарищей. Врач в отделении травматологии оказался заботливый, но очень строгий. Возможно, он хотел стереть с моего лица остатки жалкой улыбки, водя карандашом по рентгеновскому снимку: «Разрыв связок? Да, но не только. Смотрите сюда: это перелом, видите? Со смещением. Какой «домой»?! Немедленная госпитализация!» Меня нежно, на каталке с колесами, повезли в перевязочную. Врач «обрадовал» ещё раз: «У вас со смещением, сейчас я буду вправлять лодыжку». Наверное, я заметно побледнел, и мне дали понять: процедура эта проводится под местным обезболиванием. Сами уколы я ещё чувствовал, а вот что там дальше врач вытворял с моей ногой, даже не стал смотреть, откинувшись на спину. Ну, люди разные: некоторые изворачиваются так, чтобы всё увидеть лично и ещё требуют подробных комментариев! Я оказался более неопытным и робким. Разобравшись с голеностопом, доктор при помощи медсестры надежно заковал мою ногу в жесткий гипс. Мне сделали ещё один укол, видимо, успокоительный, но я уже успел сообразить, что в жизни на некоторое время произошли резкие перемены. Теперь я был отсечен и от дома, и от работы, и вообще от привычного ежедневного ритма. Мне следовало привыкать к новым условиям, а жене – разрываться между своей работой, детьми дома и беспомощным мужем в больнице. Первые дни пребывания в больнице сочетали как лечение, так и изучение моего организма. Ежедневное измерение температуры. Сдача крови. Кардиограмма. Беседы с медиками о текущем состоянии. Вообще медикам – врачам, медсестрам и санитаркам – большое спасибо. Даст Бог, о них я ещё напишу. Рассказывают о врачах, конечно, разное, но будем считать, что мне повезло: мне попались такие, которые не изображали, а добросовестно выполняли свои обязанности. Специальное устройство поддерживало правую ногу в направлении «наверх» – для уменьшения отека. Желаешь повернуться со спины направо или налево – будь добр, аккуратно перемени сначала и положение закованной ноги. Соседи по палате убедили, что питание в больнице хорошее. Добрые санитарки приносили мне еду прямо в палату и возмущались, когда, возвращая пустую тарелку, я норовил положить в неё пару мандаринов или плитку шоколада. Cупругу заверил, что можно уменьшить количество визитов в течение дня – во всяком случае, кулинарной необходимости в этом нет. Но и родные, и друзья, вопреки всем моим протестам, всё старались чего-то в палату принести. Потом с этим нужно что-то делать: конфеты и фрукты предлагаешь соседям по палате, чем-то угощаешь медиков, какие-то лакомства можно и самому попробовать, хотя, повторюсь, в больнице кормили сытно и качественно. Главной проблемой для меня, журналиста, стал неустойчивый Интернет. Вай-фая в палате не было, другие варианты отличались нестабильностью. Если бы я был каменщиком или там спасателем МЧС – ни о какой работе до полного выздоровления не было бы и речи, но вот набирать тексты можно в принципе и полулежа на кровати. Тем более что вроде есть о чем. Самым веселым делом в палате является возвращение пациентов после операций. Вокруг ходят целые легенды. Говорят, что потихоньку приходя в себя после наркоза, человек не отдает контроля своим речам – и тут у него можно выведать любые секреты и тайны. По одной из баек, некая ревнивая супруга настойчиво выясняла у своего мужа, не особо смущаясь других пациентов в палате: «Ибрагим! Ты мне изменял?! Изменял?!» Муж вроде сонно ответил «Изменял… Но жену не брошу!», оставив супругу на перепутье, радоваться ей или горевать. А в другом случае отец прооперированного пациента методично интересовался у сына, где он прячет деньги (!), но вразумительных ответов так и не получил. В общем, человек постепенно привыкает ко всему. Я вот за пару дней освоил костыли, которыми ранее никогда не пользовался: стыдно и стеснительно было напрягать санитарок с «уткой», научился ковылять в туалет сам. При неходячем или ограниченно-ходячем образе жизни день скрашивают визиты сочувствующих гостей, новые товарищи по несчастью (общительный человек легко и быстро сдружится с другими пациентами; да, на себя намекаю). При нестабильном Интернете ещё выручает чтение старых добрых «бумажных книг», которых я давно не открывал. А ещё больница приучает бережнее относиться и ценить жизнь и здоровье. Что творят дагестанцы с собой за рулем, в драках и в прочих подобных ситуациях! И пострадавших со всеми этими последствиями привозят именно сюда, все они чередой проходят перед тобой, а об особо тяжелых случаях пересказывают из палаты в палату. Тут и какие-то ужасные даже по звучанию диагнозы типа «оскольчатые переломы поясничных позвонков и левого бедра со смещением». И впечатляющие рассказы забинтованных автомобилистов о том, как «тот сволочь выехал на мою полосу и – прямо в меня!.. очнулся уже в руках медиков». Разбитые лица и переломанные ребра после жестоких драк, да ещё с радостью, что хоть жив остался, а драка не переросла в перестрелку – «щас каждый второй со стволом ходит». Страдальческие лица матерей, жен, родных и близких, которые взволнованно ждут «приговора»… В общем, берегите себя, люди!
