Патимат, 55 лет, аварка. По статье 159, ч. IV (мошенничество) осуждена на 2 года, в колонии, включая СИЗО, провела около 1 года. Свой срок отбывает в Кизилюртовской женской колонии.
– Родилась я в обычной семье. В школе, хотя и могла учиться очень хорошо, учеба моя была совершенно не стабильной – сегодня могла получить пятерку, а завтра – двойку. И это связано с моим хулиганистым характером, я была просто драчункой. Била всех пацанов в классе, и они, как и их родители, ходили жаловаться на меня моему отцу. Во мне играл детско-юношеский максимализм, и всегда хотелось верховодить.
В семье нас было шестеро, младший брат умер, осталось пятеро, я – старшая среди дочерей, до меня – брат. Хотя и была начитаннее, любознательнее всех, школу закончила средне. Еще с 14 лет, как у нас часто бывает, меня засватали, и, как бы ни хотела учиться дальше, не дали этого сделать – сразу после школы выдали замуж. Родила сына и, прожив вместе с мужем 5 лет, разошлась с ним. Хотя, будучи замужем, и не работала (у них в тухуме женщинам не принято было работать), я всегда умела делать деньги из ничего.
После развода поехала на Север, там зарабатывала почти тысячу рублей в месяц, когда здесь в среднем получали 120 рублей. Приехав оттуда, открыла свой швейный кооператив, занималась посредническими делами и т. д. В общем, жила и работала, ни в чём особо не нуждаясь. При этом наверняка переступала какие-то границы общепринятых тогда норм, может, оттого меня всегда и сопровождали предчувствия, что рано или поздно моя деятельность прервется примерно вот таким образом. Я уверена, что всё предопределено свыше, всё, что нам суждено, мы должны пройти. К примеру, сын проходит какой-то отрезок пути отца, дочь – матери, и т.д.
В нашей семье все были порядочными, достойными людьми, правда, отец был 5 раз судим, один раз сидел. В этой части я прошла горький отрезок его жизненного пути, оказалась вот такой вот непутевой.
Казалось, шла, если можно так выразиться, моя благополучная, обеспеченная жизнь – там имела, тут имела, брала в аренду кафе, ресторан или магазин, сама работала, крутилась-вертелась, выходила из любой ситуации, но без дела, без работы, без денег не сидела. И представляете, вот такая глупость…
В общем, работая в одной риэлторской фирме, мы дали своим знакомым (они продавали дом, а мы искали покупателей) законные, чистые документы. Они, оказывается, продублировали их, чистые вернули нам, а поддельные использовали в собственных интересах. Со временем их афера всплыла, завертелось дело (это целый детектив, не будем вдаваться в подробности. – А. А.). В итоге виновной оказалась я, процесс шел 10 месяцев, был суд, дали срок, и я здесь.
– И вот такая шустрая, активная, деловая Патимат оказалась в колонии. Позади обеспеченная, светлая жизнь, а впереди – годы, ограниченные этим забором…
– В первое время было ужасно, в числе прочего и из-за несправедливости. Еще на суде единственное, о чем спросила: «Где справедливость?» Но я искренне благодарна Всевышнему за то, что всё-таки села. Я очень многое обдумала, переосмыслила свою ту жизнь, день нынешний и будущее. Уже точно знаю, что я после буду делать, а чего ни за что не стану.
– Ты высказала поразительную мысль: «Я благодарна Всевышнему за то, что села». Может, я не так понял?
– Вы всё очень правильно поняли. Знаете, убеждена в том, что если человек перешел какие-то грани дозволенного и не получил за это, то рано или поздно всё равно получит, в любой форме. Я получила в такой. А почему благодарна Всевышнему за это? Потому что Он дал мне шанс задуматься о том, стоит ли мне дальше жить так, как жила до этого. Я очень жесткий, властный человек. А надо ли быть такой? Поняла, что нет.
– А грани дозволенного часто переходила?
– Сказать, что я целенаправленно занималась нехорошими, неправильным делами, делала кому-то плохо, – не могу, не было этого. Но часто пускалась в разного рода рисковые операции, дела – что по жизни, что по коммерции. Теперь понимаю: как женщина я не должна была этого делать. Кто-то, может, задумывается об этом, кто-то – нет. А я задумалась.
– И к каким выводам, мыслям пришла?
– Я уже никогда не буду такой жесткой, властной. Каждую минуту, которую мне дал Всевышний, буду радоваться жизни, семье, внукам и окружающему миру. Я всё время спрашиваю себя – зачем мне, женщине, нужен был риск? Зачем мне надо было думать, казаться, что я лучше кого-то? Тут только поняла, что не надо было всего этого делать, ни к чему всё это.
– Неужели надо было попасть в колонию, чтобы понять это?
– Хорошо тем, кто это понял там. К сожалению, я оказалась не в их числе. Если всё идет, течет хорошо (как в моем случае), то тебя ничего и никто не останавливает, ты начинаешь считать себя всем и вся. Если меня на воле ничего не останавливало, когда-то что-то в любом случае должно было остановить, по-другому не бывает. Как я думаю, Всевышний остановил меня вот таким образом и тем самым уберег от чего-то ещё более тяжкого, дал время опомниться, оглянуться, задуматься.
– И как же тебе здесь живется?
– Непросто. Тяжело. Но как бы ни было, какие бы условия ни были, женщина всегда должна оставаться женщиной, не только телом, но и душой. Но почему-то здесь многие деградируют, мне вот это страшно. На воле ты в любое время можешь уединиться, не общаться с теми, с кем не хочешь, а здесь, в ограниченном пространстве, у тебя нет такой возможности, это очень сильно давит, напрягает. Я ненавижу мат, пошлость и вульгарность, когда орут, кричат, но всё это постоянно витает в здешней атмосфере. Поэтому не вижу иного выхода, кроме как читать и уходить в свои мысли.
– Можешь вспомнить последнюю, прочитанную тобой, книгу?
– Я очень люблю познавательную литературу, классику. Сейчас читаю средневековую андалузскую прозу. Пока была в карантине, четыре раза перечитала книгу Г. Абашилова «Караван», там же прочла книгу доктора аль-Карадаги «Мы и другие».
– Все родственники, близкие – там, а ты, взрослая трезвая женщина, – здесь, в колонии. Этот факт не давит, говоря прямо, тебе стыдно?
– Очень стыдно. Хотя здесь я и подавляю в себе это чувство, но даже не представляю, как, выйдя отсюда, буду смотреть в глаза своим близким. Закрыв в себе этот стыд и сделав вид, что ничего страшного в этом нет, можно, конечно, в глаза любого смотреть. Но во мне-то всё это останется, от себя же никуда не уйдешь.
– На воле ты, с твоих слов, не испытывала особых материальных проблем, была вполне обеспеченным человеком. Подведя итог этой части своей жизни, что можно сказать – материальное благосостояние много счастья тебе принесло и стоит ли вообще так активно суетиться в погоне за материальным?
– И на первую, и на вторую части вопроса один ответ – нет, абсолютно нет. Я поняла, и что очень важно – на собственном примере, что материальная обеспеченность – далеко не главное в жизни. Самое главное – твое духовное состояние и благополучие близких, родных.
– И в завершение. Что бы ты могла на основе своего опыта посоветовать женщинам на воле, чтобы они, скажем так, не повторили твой путь?
– Всегда оставайтесь женщинами. Не старайтесь делать за мужчин их работу. Мужчины – добытчики, пусть они этим и занимаются, а вы занимайтесь семьей, детьми. Не поддавайтесь обманчивым соблазнам. Не делайте глупости.
Счастья всем женщинам, а счастье заключается в её семье, детях.
Другого содержания этого понятия я не вижу…
Абаш Абашилов