«За каждой семьей в селе Кочхюр был закреплен участок дороги, которую сельчане строили своими руками», — вспоминает местный житель Улушан Муталибов. Он уехал из родного села, но память осталась. Сейчас это покинутое село считается самым старым в Курахском районе, однако достоверных данных, когда оно образовалось, нет. Улушан посвятил значительную часть жизни сохранению истории родного села и даже написал об этом книгу. Так, частная история становится общей и наоборот. Но обо всем по порядку.
Село расположено на вершине небольшой горы, окружено тремя речками и кладбищами, где можно встретить христианские и мусульманские могилы. Некоторые могилы, а также их конфессиональную принадлежность невозможно идентифицировать. До принятия ислама жители этих мест поклонялись огню, утверждает уроженец Кочхюра и автор книги «Кочхюр – родина моя» Улушан Муталибов. Он родился и вырос в Кочхюре, учился в школе до 7-го класса, а потом уехал, чтобы продолжить учебу, но каждое лето приезжал к родителям. Улушан предполагает, что его родному селу может быть 2 тысячи лет. Возможно, Кочхюр самое старое село на всей территории Южного Дагестана.
«Я помню»
В селе сохранились развалины джума-мечети, построенной, предположительно, в X-XII веках. В 1974 году эта мечеть как памятник архитектуры была поставлена под государственную охрану. Древность мечети подтверждается в письменных источниках: в книге «Кавказская Албания – Лезгистан» утверждается, что она была построена в 1300-1317 годах. По словам Муталибова, в селе было всего три мечети.
Кочхюрцы уходили из родного очага постепенно. Полностью село опустело в 1990-е годы. До наших дней сохранились целыми всего несколько домов, в них до сих пор останавливаются чабаны, пасущие отары овец в окрестностях села.
«Переселение жителей Кочхюра готовилось давно. В начале 1960-х годов нас хотели переселить на территории к северу от Дербента, но сельчане передумали и отказались. Позже кочхюрцы по несколько семей потихонечку начали переселяться на прикутанные земли, но никаких льгот от государства они не получили»,
— рассказывает Улушан Муталибов.
В некоторых источниках говорится, что массовое переселение кочхюрцев началось после произошедшего в селе землетрясения в 1966 году. Муталибов утверждает, что это не так, поскольку землетрясение не вызвало серьезных разрушений. В домах образовались трещины, но никто из местных жителей не пострадал.
«Помню, первое землетрясение было примерно в 1961 году, еще одно произошло в 67-м году. Тогда же был большой оползень, который заблокировал дорогу в село. С каждым годом село разрасталось в разные стороны, хотя мест для строительства практически не было. Одни горы кругом. Да и дорог тоже не было. В то время техники для прокладки дорог не существовало. Всё делали вручную. Я помню, за каждой семьей был закреплён участок 3, 5 или 10 метров, смотря какая это семья – большая или маленькая. Мы вручную прокладывали дорогу, расширяли узкую тропинку, ведущую в село. Первая машина ГАЗ-51 добралась до нашего села только в 1956-57 годах. Да и то приехала она не в село, а в местечко, называемое Барза. Уехать или приехать в Кочхюр было очень тяжело», — говорит Муталибов.
По всем данным это было самое большое селение Курахского района. Только пахотных земель – около 500 гектаров. Траву косили вручную на площади до 1500 гектаров. Местное население в основном занималось овцеводством, а также сажало пшеницу и овес.
«В 1939 году в селе было 365 домов – их подсчитали «подымно». То есть если над крышей шел дым, то засчитывали за один дом. Но, к слову, в одном доме могли жить две или три семьи. К 65-му году осталось около 200 домов, люди постепенно переезжали», — вспоминает Улушан Муталибов.
«Чтобы дети знали»
Школу в селе открыли в 1937 году. Безграмотных людей было много. Тогда под лозунгом борьбы с безграмотностью даже взрослых людей приглашали сесть за школьную скамью. В селе был медпункт и почта, а в школе работали как местные, так и прикомандированные учителя.
Детей с ранних лет привлекали к работе. В 3-4 классе их отправляли пасти телят и ягнят. А уже с 5-го класса дети пасли коров, правда, с ними обязательно был взрослый. Но, конечно же, для игр всегда оставалось время. Помню, что играли в прятки, в долине играли в мяч, а у небольшой речки была волейбольная площадка. Село, кстати, окружали три речки.
«После 7-го класса отец отвез меня в Дербент, в интернат имени Сталина, продолжить учебу, — поделился воспоминаниями Муталибов. – В Кочхюре школьная программа была только до 7-го класса. В Дербенте я отучился два года, а потом нас перевели в интернат села Ахты. Через два месяца мы сбежали оттуда в Курахский интернат, я его окончил, а потом поступил в Дагестанский государственный университет на радиофизический факультет.
Мои родители оставались в Кочхюре почти до 1987 года. Отец, Абдулмуталиб Муталибов, работал учителем русского языка и литературы, завучем, а потом и директором школы. Кстати, окончив в 1939 году Буйнакское педучилище, он был призван в армию. Пережил блокаду Ленинграда и участвовал в его освобождении. С первого дня был на войне, четыре раза ранен, домой вернулся только в декабре 1945 года. За боевые заслуги был награжден 18 орденами и медалями. После войны продолжил учиться и окончил Грозненский педагогический институт.
В 1987 году родители вместе с моим младшим братом переехали в Каспийск.
Фото: Магомед Магомедханов
Люди Кочхюра
Из села вышли где-то 17 ученых, доктора и кандидаты наук, более 280 человек с высшим образованием. Например, уроженка Кочхюра Зара Латифова в 1980-1984 годах была министром пищевой промышленности ДАССР, а позже министром социального обеспечения ДАССР. Самый известный уроженец Кочхюра – лезгинский поэт и ашуг Саид Кочхюрский (1767—1812 гг.). Он писал на лезгинском и азербайджанском языках. Кстати, выступал против бесчинства местных ханов, за это по приказу Сурхай-хана был ослеплен.
Уроженец Кочхюра Фазиль Асланов рассказал «Молодежке» о том, что Саид Кочхюрский был похоронен на кладбище родного села, однако никто не знает точное местоположение могилы. Многие его стихи, которые не входили в школьные учебники, в устной форме передавались от поколения к поколению. В Кочхюре также проживали дальние родственники поэта.
«Говорят, когда Саида ослепили, определённая часть села хотела идти войной на Сурхай-хана. Но их отговорили, потому что они бы ничего не добились, так как у хана было больше людей. Несколько лет после смерти Саида хан запрещал исполнять его стихи. В советские годы сельчане пели его песни и стихи во время полевых работ, иногда переделывали их и пели, высмеивая председателей колхозов. Многие его произведения рассказывают о несправедливости, гнете простого народа»,
— рассказал Фазиль.
Фазиль Асланов родился в 1961 году в Кочхюре и постоянно жил там до 1979 года. После уехал учиться в Махачкалу. Когда произошло землетрясение 66-года, он был пятилетним мальчиком.
— Я помню этот день, было очень страшно, – вспоминает Фазиль. — Больших разрушений в селе не было, появились трещины в домах. После этого события люди начали постепенно переселяться. Думаю, причина опустошения Кочхюра не только в его труднодоступности, в те времена государство проводило политику переселения горных селений на равнины, открывались новые колхозы. Наверное, поэтому местные власти не были заинтересованы в создании хороших условий для проживания в горной местности. Многие уезжали на учебу и уже не возвращались».
Асланов вспоминает, что в селе помимо старинной джума-мечети была еще одна. В обеих был склад. Религиозные сельчане тайком чистили снег с их крыш, пытались как-то поддерживать чистоту.
В 90-е годы старинную мечеть хотели восстановить. Предприимчивые кочхюрцы собирали деньги у односельчан и даже закупили стройматериалы, цемент, шифер, лесоматериалы, однако до восстановления мечети дело не дошло.
Возможно, этому помешал и тот факт, что мечеть находится под охраной государства как объект культуры и без разрешения нельзя проводить там какие-либо работы.
Многие кочхюрцы переселились на прикутанные земли в Магарамкентском районе, где образовали селение Бугдатепе. Покинутое село Кочхюр и Бугдатепе входят в Кочхюрский сельсовет. По словам главы сельсовета Анвера Джабраилова, некоторые выходцы из Кочхюра хотят восстановить свои дома или построить новые, но таких людей очень мало. На сегодняшний день в селе официально зарегистрированы девять человек, или три семьи.
Герой нашей публикации Улушан Муталибов написал книгу о Кочхюре и раздал родственникам и друзьям, чтобы, как он говорит, их дети, молодые люди знали, из какого они села и кто их предки. По его данным, сегодня кочхюрцы проживают также в селе Белиджи Дербентского района (166 хозяйств) и Дагестанских Огнях (172 хозяйства).
«Я знаю практически всех своих ровесников в Дагестанских Огнях, Белиджи, Махачкале. Бываем на свадьбах и похоронах друг у друга, сохраняем связи с односельчанами», — сказал он.
После завершения учебы в ДГУ Улушан Муталибов начал работать учителем физики в интернате Каспийска, а потом перешел на должность завуча. Уже позже он окончил в Москве институт дефектологии, работал в управлении образования Каспийска и первым заместителем главы города.
Дети и внуки Улушана каждое лето отправляются в Кочхюр и обязательно проводят там несколько дней.
11 января 2024 года Улушану исполнилось 78 лет. А 1 февраля в Русском драматическом театре Махачкалы на официальном открытии Года семьи в Дагестане глава республики наградил Улушана и его супругу Имамат благодарственным письмом – они живут в браке вот уже 54 года.
Шамиль Абдуллаев
