«В школах Дагестана буллинг есть, и он процветает…»
Попытка суицида, совершенная подростком в Буйнакске, отозвалась в душе каждого дагестанца. Первая и основная поддерживаемая версия – буллинг. «Молодежка» попыталась выяснить обстоятельства случившегося. Вывод: ни одна школа не должна остаться без психолога, случаев буллинга в школах Дагестана меньше не становится. Был ли связан с травлей буйнакский случай? Спойлер – мы так и не поняли. Надеемся, следствие объективно разберется.
Во вторник, 3 декабря, ученик 8 класса Академического лицея Буйнакска во время пятого урока выпрыгнул из окна третьего этажа лицея. Магомед (имя изменено – прим. ред.) попросился в санузел, а после направился к окну в коридоре и выпрыгнул из него. Мальчика с переломами доставили в больницу.
«Неблагоприятная обстановка…»
Версия о том, что именно буллинг со стороны учащихся лицея спровоцировал мальчика на отчаянный шаг появилась вместе с самой новостью о попытке суицида. «В лицее сложилась неблагоприятная обстановка, которая привела к тому, что один из учеников совершил попытку суицида», – написал в своем телеграм-канале спустя неделю после ЧП, 9 декабря, мэр Буйнакска Махач Абдулмуслимов. После тщательного рассмотрения всех обстоятельств произошедшего, сообщил глава города в этой же публикации, он принял решение отстранить от должности директора лицея Патимат Атаеву.
С целью подробнее узнать о неблагоприятной обстановке и подтвердилась ли информация о травле в лицее «Молодежка» в тот же день, 9 декабря, обратилась в пресс-службу администрации Буйнакска. Ответ мы получили классический: «Все еще идет проверка СК, обстоятельства дела выясняются».
Уполномоченный по правам ребенка в Дагестане Марина Ежова в комментарии нашему изданию сказала, что острых конфликтов у мальчика не было и буллинга систематического – тоже.
«Мы сразу выехали в Буйнакск, все знакомые с мальчиком характеризуют его положительно, – рассказала Ежова. – Острых конфликтов ни с кем из одноклассников ни в старой школе, ни в новой (ранее мальчик учился в школе №11 – прим.ред.) не было. Перевод также не был связан с буллингом – просто смена места жительства семьи. О каком-то систематическом буллинге в данном образовательном учреждении (в Академическом лицее – прим. ред.) речь не идет. По одной из версий, мальчик по ошибке взял похожую куртку, а когда обнаружил чужие вещи, испугался, что его обвинят и отец накажет. Подчеркну, это одна из версий».
Обоснованные выводы, подытожила омбудсмен, сделают следователи.
Комментарий Ежовой и вывод администрации Буйнакска о «неблагоприятной обстановке в лицее» друг с другом не совсем стыкуются.
За несколько недель до
14-летний Магомед (имя изменено – прим. ред.) вместе с семьей приехал в Дагестан из Узбекистана, мальчик страдает от сахарного диабета I типа. Его жизнь подчинена правилам, которые диктует хронический недуг: нужны особое питание, постоянные инъекции инсулина, мальчик страдает от постоянной жажды… Поэтому в школе к нему должно было быть особое внимание. В Академическом лицее, где и произошла попытка суицида, подросток учится с сентября этого года.
«Я детям в классе объясняла: «Этот ребенок не как вы, он особенный, ему нужно другое внимание». Каждый день на перемене он приходил ко мне в класс, спрашивал что-то, интересовался – ему в жизни все интересно. Он даже на узбекском нам песни пел, тандыры раздавал учителям, детям. Иногда продавал. Его мама в пекарне работает», – рассказала «Молодежке» классная руководительница Магомеда (она попросила нас не называть ее имя в тексте – прим.ред.). В общем мальчика она характеризует положительно.
По ее словам, о том, что его часто нужно отпускать в санузел, разрешать ему поесть на уроке в связи с требованиями его болезни, были предупреждены все учителя.
«Директор разрешила мальчику бесплатно есть в нашей столовой, а бесплатно, как вы знаете, кормят только учеников младших классов», – подчеркнула наша собеседница в попытке объяснить, что мальчик не оставался без внимания школы.
Признаков буллинга в классе, утверждает классрук, она не заметила. Но случаи, когда мальчик рассказывал, что его обижают, по ее словам, были.
«Разбирался каждый случай, связанный с ним. Однажды до меня донесли, что его «не оставляют». Я сразу же обратилась к мальчику, начала его расспрашивать, как именно, кто обижает. Якобы в туалете его заставляли курить электронную сигарету. Он назвал ученика из другого класса, как его зовут не мог вспомнить. Я повела его по этажам. Мы заходили в старшие классы. В результате он указал на мальчика из параллельного 8 класса. Честно говоря, не ожидала, что на него укажет: мальчик, вроде бы, спокойный, учится на отлично. У меня состоялся разговор с этим учеником»,
– рассказала учитель.
На следующий день мальчик из параллельного класса пришел вместе с матерью, которая была недовольна обвинениями в адрес своего сына. Классрук решила, что нужно пригласить также мать Магомеда (имя, напомним, изменено – прим.ред.), завуча по воспитательной части, социального педагога и вместе разобраться в ситуации.
«Я позвала их, – продолжила учитель, – началась беседа. Когда мы стали расспрашивать мальчика, он опустил голову и сказал: «Извините, пожалуйста, это я придумал «. Потом он еще сказал, что не мальчик из параллельного класса, а другой мальчик обижал и назвал учащегося с нашего класса. Я тут же зову этого мальчика, звоню его родителям. Родители приехали. Но и в этом случае он опускает голову и говорит, что этого не было. Здесь уже и директор присутствовала. На наш вопрос, почему он это придумал, мой ученик ответил, что хотел перевода в свою прежнюю школу №11».
Эта беседа, отметим, состоялась, в ноябре. В распоряжении редакции есть протокол заседания совета по профилактике безнадзорности и правонарушений среди несовершеннолетних обучающихся от 13 ноября, где описывается другой случай недопонимания, связанный с Магомедом и другими учащимися. Среди присутствующих на заседании помимо руководства лицея, детей и их родителей, классных руководителей, соцпедагога также указан инспектор ПДН. Это заседание, реакция классрука, по мнению редакции, говорят о том, что школа не включала режим «ничего не вижу, ничего не слышу», когда речь заходила о конфликтных ситуациях между учениками.
Одним из решений заседания, как указано в протоколе, было поручить классным руководителям провести профилактическую беседу в классах по теме «Толерантное отношение друг к другу». Родителям Магомеда было рекомендовано перевести сына обратно в школу №11, так как он того хотел. Переводить мальчика родители не стали. Родителей Магомеда также предупредили, согласно протоколу, что их ребенок «нуждается в серьезной работе с психологом». Отметим, в графе «с протоколом ознакомлены» также стоит подпись матери Магомеда.
«Молодежка» поинтересовалась, почему сама школа не позаботилась о психологическом сопровождении мальчика.
«Сейчас в школе нет психолога, уволилась примерно полтора месяца назад. Поработала дня два и ушла. Вакансия открыта, мы в поисках», – сказала классная руководитель. Отсутствие психолога – не проблема одного Академического лицея Буйнакска. В материале «Психологическое сопровождение» «Молодежка» рассказывала о дефиците педагогов-психологов в Дагестане и с чем он связан.
Фото: iStock.com / Светлана Зайцева
В преддверии и в тот день
Конкретных причин попытки суицида классная руководитель назвать не может.
«За день до случившегося, 2 декабря, ко мне подошла моя ученица со словами, что видела, как он (Магомед – прим.ред.) в гардеробной что-то искал в карманах курток других учащихся. Я оставила его после уроков и стала расспрашивать. Он признался, что «брал в долг». Очень просил не говорить родителям, отцу. Он хафиз Корана, его отдельно отмечали за это, ходит с отцом в мечеть. Видимо, было неудобно за свой проступок. Я спросила: «Почему ты это сделал? «. Он сказал, что сладости покупал. У него тяга к сладкому из-за диабета»,
– рассказала учитель.
С ее словами коррелирует версия, озвученная нашему изданию омбудсменом Ежовой. «По одной из версий, – отметила она – мальчик по ошибке взял похожую куртку, а когда обнаружил чужие вещи, испугался, что его обвинят и отец накажет».
Классная руководитель сказала ученику о необходимости с ее стороны поставить в известность родителей, мальчик просил не рассказывать.
«Я сказала: «Ты можешь маме сам объяснить, что этот случай произошел«. Мы условились, что он расскажет и попросит маму позвонить мне вечером. Мама в этот день не позвонила. На следующий день, 3 декабря, ребенок приходит ко мне после первого/второго урока с целыми 1000 рублями. Я спросила: «Зачем ты мне их даешь? «. Он ответил, что хочет вернуть и по своему желанию составил список, в котором указал, сколько он должен. Там даже до 500 рублей не доходило. «Мама же должна знать, что ты мне даешь эти деньги, что мы хотим вернуть эти долги. Я должна позвонить маме«, – сказала я ему», – рассказала учитель о беседе Магомедом.
Маме она позвонила. В этот же день во время пятого урока мальчик выпрыгнул.
На вопрос «Молодежки» жаловался ли Магомед на то, что в школе его обижают мать Магомеда ответила отрицательно. Также он пока не сказал ей о причинах своего поступка.
«Сейчас нет настроения, потом», – прервала она вопросы нашего корреспондента. На вопрос, есть ли у нее претензии к школе, мы получили реакцию «не знаю». Мы также попросили ее связать нас с отцом мальчика, но ответа не получили.
Классная руководитель тоже общается со своим учеником. О причинах поступка она его не спрашивает, ей не рекомендовали это делать, чтобы не травмировать психику ребенка.
«У моего ученика в больнице появился планшет. Он связался со мной, попросил добавить его в нашу школьную группу, так как скучает, как он сам сказал, по друзьям. Попросил номера телефонов одноклассников. Он им звонит по видеосвязи, рассказывает о своем состоянии, другие ученики интересуются его делами, здоровьем … Вот такое общение у нас сейчас в группе», – отметила классрук.
Не можем не упомянуть и сказанное Болатом Изутдиновым. В своем телеграм-канале общественный помощник главы Дагестана Сергея Меликова Изутдинов сообщил: «Ко мне попало видео, на котором кто-то из школьников снимает его в кабине туалета, как он справляет нужду. По этическим соображениям выкладывать видео не буду. Почему именно этого мальчика снимали? Крепких мальчиков, которые могут за себя постоять так не снимают. Для чего сняли это видео? Для дальнейшего унижения? Манипуляции? Шантажа?».
Об этом видео, шантаже, никто из тех, с кем говорила «Молодежка», не упомянул. Следствие разберется.
Сигналы от психолога
Учителя, говорит детский, семейный психолог Джамиля Джахпараева, могут не замечать буллинга в классе. А дети, которых буллят, по ее словам, не говорят об этом родителям. Стаж работы Джахпараевой более 15 лет, образование высшее психологическое – ДГУ и ДГПУ, ведет частную практику.
«Необходимо пригласить психиатра, психиатр должен дать свое заключение. Если все нормально, необходимо пригласить психолога, сотрудников, которые занимаются семьями. Посмотреть, какая обстановка в семье: благоприятная, неблагоприятная, есть ли насилие в семье и только на основе всего этого можно сделать правильное заключение и понять, как помочь ребенку», – сказала Джахпараева «Молодежке».
Наша собеседница в своей практике, по ее же словам, часто сталкивается с буллингом. В школах Дагестана, утверждает она, «буллинг есть, он процветает, его много».
«Но никто про буллинг в тех масштабах, в каких он есть, к сожалению, не говорит. Дети, которые подвергаются травле никогда не говорят об этом своим родителям. Что делать? Увеличивать в школах ставку психолога. Но даже если этот психолог есть, он чаще просто тесты проводит…
Часто ли я, как психолог, сталкиваюсь с буллингом? Часто. После диагностики ребенка, после разговоров с ним, мы выясняем, что его буллят в школе. Родители большей частью, процентов 80%-90%, бывают не в курсе. Ребенок не говорит им, потому что контакта с родителями у него изначально нет. Они боятся своих родителей, в первую очередь. Реакция какая бывает часто: «А ты что, не можешь дать сдачи? «», – отмечает психолог.
Учитель, по ее словам, чаще всего не видит буллинга, а когда ему об этом сообщают, удивляется.
В Дагестане, говорит Джахпараева, нет объективной статистики по самоубийствам: семьи не любят выносить сор из избы, так как считают это позором для семьи.
«Попытаться отследить ситуацию с суицидами, попытками суицидов, мы можем, проанализировав социальные сети. В последний год в дагестанских социальных пабликах участились сообщения, связанные с темой суицидов подростков. Например, как и в случае с мальчиком из Буйнакска, мы слышим, что кто-то выпал из окна. Один из последних случаев: девочка из четвертого класса выпрыгнула из окна. Не помню, из какой школы. Из-за оценки родители поругали. Девочка с переломами попала в больницу. Случаи разные и нужно бить тревогу, чтобы соответствующая работа в школах и с родителями проводилась. А настоящей статистики нет. Только в соцсетях мы можем наблюдать и видим, что число растет с каждым годом. Самоубийства сейчас начинаются с десяти лет», – констатировала Джахпараева.
Наличие объективной статистики и не замалчивание, считает она, помогло бы серьезнее подойти к превентивной работе в школах и спасти жизни других отчаявшихся.
«Я тут сказала только о выпрыгивании из окон, когда скрыть трудно. Чаще дети режут вены, принимают таблетки – это очень скрывается родителями. Ко мне приходит молодежь, рассказывает даже о нескольких попытках. А там, где есть две попытки, будет и третья. Число случаев в Дагестане растет», – сигналит психолог.
P.S. Коллектив школы и часть родителей не согласились с решением главы города уволить директора лицея. Директор, заявляют они, мальчика без внимания не оставляла, пыталась ему помочь. Принимать кадровые решения, считают они, нужно по результатам полноценного расследования со стороны следствия. Во время беседы с корреспондентом «Молодежки» –11 декабря – классная руководитель сообщила, что заявления никто не отозвал, в том числе она.
«Если с моей стороны была совершена ошибка, если я неправильно себя повела, что-то упустила, я готова получить замечание, выговор… Почему именно директор?», – подытожила она.
