Художник, сценарист, режиссер и актер Александр Адабашьян в последнее время занимается возрождением детского кино.
– Появилось ли вновь в России семейное и детское кино?
– Наверное, можно сказать, что да. Но, к сожалению, всё это на зачаточном уровне. Один из участников фестиваля – не буду называть картину – рассказал, что они выехали в экспедицию, имея 50 тыс. рублей. С такой суммой начинать снимать кино… Конечно, на экране это всё видно, и это – ужасающе. Во всех картинах прет нищета, ограниченные средства, ограниченные сроки. Как следствие – артисты, соглашающиеся работать за бесплатно, соответствующие костюмы, реквизит, декорации…
– В московском кинотеатре «Октябрь» я отдал 1 тыс. рублей – за ребенка и за себя. Понятия «детский билет» вообще не было.
– Были бы цены человеческие, уверяю вас, зал был бы битком набит. Пойти с ребенком в кино сейчас – проблема. За исключением дорогих американских экшнов, которые отнюдь не детские. Удивительное дело – в Екатеринбурге шла ретроспектива старых детских картин, и был битком набитый зал. Это доказывает, что такие картины могут быть смотрибельными. Я помню советские времена, советские картины.
– Но платили тогда за билет 10 копеек, извините.
– Но это был полный зал. Детское кино должно быть дотационным и планово-убыточным. Надо понимать, что если оно и будет приносить деньги, то только в перспективе. Это не блокбастеры, которые в первую неделю отобьют всё – как «Легенда №17» или картины Бондарчука…
Знаете, я смотрю кино наше – по большей части идолами и учителями являются американцы. Я всё время не устаю повторять гениальную фразу Диккенса, которую я вычитал у князя Волконского: «Миссия Америки – опошлить вселенную». Так вот, эта миссия благополучно выполнена. Пускай даже нет точного определения понятию «пошлость». А мое доморощенное определение таково, что это понятие – количественное.
Как огромное количество сахара может испортить любое блюдо, так и красивее красивого, чувствительнее чувствительного, напряженнее напряженного – это и есть пошлость. Американская красивость, американская сентиментальность, американская мелодрама – это всё уже задвинуто в сторону пошлости. А мы, копируя, только усугубляем ситуацию.
– Вы не употребляете алкоголь, курите мало. В чем находите допинг?
– В себе, наверное. Главное – делать только то, что тебе интересно. Я никогда ничего не делал по заказу, на потребу. Также и с картинами, которые мы делали вместе с Михалковым. Нет ни одной картины, за которую надо было бы стесняться, оправдываться – что, мол, такое было время, поэтому приходилось выживать.
Мы делали, и можно делать сейчас кино, где ты выражаешь мысли, от которых не отступаешь. Например, «Свой среди чужих». Вроде бы кино о чекистах. Как это так – «кровавая гэбня»?! Ничего подобного. Это история о дружбе людей, которые свято верили в то, чем занимались и за что готовы были отдать жизнь. И действительно так было.
– Телевизор смотрите?
– Смотрю иногда новости, спорт. Иногда, по утрам, если успеваю, смотрю начало «Модного приговора», потому что там такие потрясающие человеческие истории, невероятные, житейские. Дальше мне уже менее интересно. А когда рассказывают о своей жизни – совершенно фантастические вещи бывают.
Иногда какие-то сериалы, какие-то старые картины по «Культуре» смотрю. А так, я вообще не смотрю общественно-политических программ, не хожу на эти ток-шоу, где один на один с кем-то надо беседовать.
– Что вы посоветуете нашим читателям?
– Попробовать начать с себя. Если вам тяжело на работе с вашими коллегами, то подумайте, легко ли вашим коллегам с вами. Особенно тем, кто не может вам ответить. Это как лакмусовая бумажка. Как вы общаетесь с уборщицей, охранником, водителем. Как вы общаетесь с детьми. От этого всё растет. Множество было уже анекдотов по поводу того, как начальник обругал своего подчиненного, а тот – своего подчиненного. И в итоге дома ребенок пнул кошку.
– А ваши пожелания?
– Главное пожелание – чтобы родители любили детей, а дети любили родителей. Ведь много общего у стариков и у маленьких детей, но общность эта очень похожа на общность весны и осени. То, что вызывает умиление в ребенке, вызывает раздражение в старике: обидчивость, наивность, капризы, мелочность, подозрительность…
Способом защиты от насилия является личная гигиена. Не надо ходить в места общих собраний, где всё распространяется воздушно-капельным путем. Не надо раздражаться по пустякам. Не надо есть из чужих тарелок. Не надо позволять властвовать надо собой чужим мыслям. Так же, как надо мыть руки перед едой во избежание холеры.
Мое детство прошло около стадиона «Динамо», я часто ходил на футбол. Тогда не болели «против» – болели «за». Сидели рядом болельщики «Спартака» и «Динамо». Если «Спартак» выигрывал, то спартаковец радостно подтрунивал над динамовцем, а динамовец незлобно огрызался. То есть не было этого понятия «против». Понимаете, сейчас стало основным – против кого дружить. Не с кем-то, а против кого-то. Я совершенно четко знаю – в какой газете, про какого режиссера и что будет написано. Кино можно не смотреть. То же самое и с телевидением.
– Спасибо вам огромное, и, может быть, на оптимистичной ноте – анекдот от Александра Адабашьяна?
– Могу простой киношный анекдот рассказать. Две мыши на складе грызут пленку, и одна другой говорит: «А сценарий все-таки был лучше!»
«Известия»