Как мы уже сообщали, в начале этого года информационно-церковное пространство «взорвал» протодиакон Русской православной церкви (РПЦ) Андрей Кураев. Он заявил, что среди части епископов РПЦ существует острая проблема гомосексуализма. Дело не только в практиковании порока, который по заповедям Библии считается серьезнейшим грехом: «Разве вы не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют они » (Библия, Новый Завет, 1 Кор. 6, 9-10).
Дело ещё и в том, что гомосексуализм в этой среде часто носит принудительный характер: епископы пользуются беззащитностью молодых людей (например, иподиаконов или студентов-семинаристов) и склоняют их к мужеложеству, а те, опасаясь изгнания и прекращения церковной карьеры, терпят это. Обратиться в епархиальный церковный суд тоже бессмысленно – его как раз и возглавляет епископ.
Протодиакон Андрей Кураев заявил, что в Церкви существует целое «голубое лобби» (по его данным, 50 епископов из 300). Лобби – это не только сами геи-епископы, но и те, кто, опасаясь поссориться с влиятельными иерархами, не возражает им – то есть не мешает им проводить свою кадровую политику, не пресекает их пороки, не заступается за пострадавших и предпочитает всё «замять» в закрытом церковном сообществе.
Откуда информация у протодиакона Кураева об этом явлении? По его словам, в том числе лично от пострадавших. В своем блоге Кураев опубликовал ряд их писем на эту тему.
Позиция А. Кураева вызвала жесткую критику со стороны Московской духовной академии (Кураев преподавал там в качестве профессора богословия). Его высказывания в блоге и в прессе были названы «эпатажными», сам Кураев уволен с работы.
Резко критичными оказались и оценки Председателя Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского патриархата Всеволода Чаплина, который фактически поставил ультиматум перед Кураевым – раскаяние или самые суровые последствия.
Однако Андрей Кураев продолжает борьбу – как в своем блоге, так и в интервью многочисленным СМИ.
Из одного из последних интервью А. Кураева:
— После моих публикаций была пауза. Все ждали — как отреагирует патриархия. Патриарх молчал, но несомненно думал о случившемся, переживал. Я считаю, у патриарха был выбор: он имел все шансы стать лидером общественных симпатий, если бы назвал вещи своими именами, если бы подтвердил, что да, мы начинаем борьбу за моральное очищение церкви. Симпатии духовенства и народа были бы ему тогда гарантированы даже в случае, если бы эта борьба была только имитирована, но не проведена всерьез… Но, как я вижу по выступлению отца Всеволода, на роль врага назначили меня. Как всегда виноват не тот, кто насрал, а тот, кто шарахнулся от кучи.
— Я слышала и такое возражение: мол, священник может быть грешником и содомитом, важно не то, каков он человек, а как он исполняет свою непосредственную работу. Причащает, исповедует, служит. Это как водитель в автобусе, для пассажиров главное ведь не то, что он матершинник, а то, что он – хороший шофер, который довезет до места назначения. В случае со священником – до Царства Божия.
— Шофер везет тела, а священник – души. Как можно лечить чужую душу, смотря в нее грязными глазами? В случае со священником важны его глаза, его душа, его помыслы. Они должны быть чисты. А если там живет содомская страсть? Это как операционную палату превратить в гнойную свалку и в таких условиях делать операцию. Церковь это не кооператив, в котором в любой момент можно изменить устав. Церковь основана на учении Христа и Апостолов, на Священном писании, в которых четко сказано, каким не может быть христианский священник и епископ. А у этих людей своя какая-то особая Библия и, видимо, своя вера. Ну так вы отделитесь!
Помните, была такая советская песенка: «Снятся людям иногда голубые города. Соберутся голубые и уедут навсегда!» Ребят, уезжайте, у нас свобода совести, создайте свою особую церковь. В Америке, например, стоит храм в псевдоготической архитектуре, а рядом висит радужный флаг гей-движения. Когда я спрашиваю «Что это?», мне отвечают, что это gay-friendly храм, то есть тут приветствуют геев… Что ж, чужих мы не судим. Стройте себе отдельные клубы и храмы, но только не навязывайтесь нам в духовные отцы.
— «И эти люди запрещают мне ковыряться в носу…»
— Да, сегодня многие с ужасом говорят: это те самые люди, которые всего два года назад осуждали пляски в Храме Христа Спасителя и отправили плясуний в тюрьму.
— Кстати, очень многие, когда произносят фамилию Кураев, подразумевают фамилию Чаплин. И наоборот. Это единство и борьба противоположностей? Черное и белое. День и ночь. Инь и янь.
— Я думаю, что с сегодняшнего дня так думать перестанут и поймут, что мы с отцом Всеволодом не играли в «злого» и «доброго» следователя, исполняя хитрый заказ Патриархии. Я действую по единственному заказу – своей совести.
— А Чаплин говорит, что все дело в пиаре.
— Мне кажется, что этот человек живет в каком-то кошмаре и поэтому он проецирует свой собственный кошмар на остальных… Я не хотел бы оказаться на его месте. Он видит мир как сплетение бесконечных интриг, политтехнологий, подначек. А предположить, что христианский священнослужитель может действовать просто по убеждению, он почему-то не может.
— Неужели вы думали, что вам спустят с рук такие откровенные разоблачения?
— У меня была надежда на чудо. А вдруг? Вдруг хоть одна чешуйка все же отпала с бронированной шкуры дракона? Я выступил без стратегии и без заказа. Я просто не мог этого не делать. Мне 51. Впереди болезни, старость и бессонные ночи. Вот я просто эгоистически не хочу, чтобы бессонница усугублялась муками совести.
— А если, не дай Бог, вас все-таки отлучат от церкви? Куда дальше?
— В церковь. Молиться-то они мне запретить не могут. Я не собираюсь идти путем раскола. Несмотря ни на что, останусь в Русской православной церкви, не уеду за границу, зачем?
Вот ведь в чем еще причина – видите, Катюха мешает нам говорить, под кроватью конфеты ищет. Это внучка моя. Там за стенкой ее братик семимесячный ползает… Вырастут малыши, со временем я начну рассказывать им сказки и былины, героические истории про воинов и богатырей. И кто-то из внуков однажды обязательно спросит меня: «Дедушка, а с кем ты сам воевал?» Неужели я им отвечу: «Жил-был голубой Дракон, и вот он однажды на меня пшикнул, а я спрятался и убежал»? Мне будет просто стыдно сочинить такую сказку. Поэтому и нет у меня теперь выбора, кроме как с этим Драконом сражаться…
Екатерина САЖИНА
