94-летний ветеран Ильяс Казиханов рассказал то, что не прочтешь в учебниках истории
«Утром, когда село еще спало, мы, десять пацанов, уехали на поля отмечать окончание учебы: мы были первыми сельскими школьниками в Дагестане, окончившими десять классов. Возвращаемся — дети встречают: «Война, война!» 23 июня 1941 года у нас был выпускной вечер. Траурный».
«Нормальная была жизнь»
Я родился в Нижнем Казанище Буйнакского района. Это большое село. Сейчас там живет около 18 тысяч человек — больше, чем в любом горном районе Дагестана.
Мое детство пришлось на 20 — 30-е годы. Нормальная тогда была жизнь. По тем временам. Все было проще. Не как сейчас.
Конечно, техника была отсталая. В селе не было электричества, оно появилось в 1945 году. Я учился под свет керосиновой лампы. Хотя и керосин был дефицитом. Советский Союз только устраивался. Многого не хватало. Государство не успевало. Одежды было мало, сахара, конфет. Остальное мы сами производили. Совхозы на каждое семейство ежегодно выделяли 25 соток готовой, засеянной кукурузой, земли. То есть люди не только в совхозе работали, но имели и свой участок. Получали урожай с него плюс зарплату в совхозе в денежном или натуральном эквиваленте.
Отец у меня молился, Коран читал, мать молилась. Позади отца мы, дети, становились, тоже делали намаз. Никто не запрещал.
Ильяс Казиханов. Фото из личного архива
«Доносили из зависти»
А что касается НКВД, репрессий. Время было такое — образовалась новая система. Против нее выступали миллионы. Те же белогвардейцы, офицеры, пропитанные духом царской России, — у них задача была — уничтожить большевиков. Современная молодежь не знает, не понимает, что творилось тогда. Мы в свое время, не зная русского языка, наизусть учили Толстого, Пушкина, Некрасова. Сейчас все знают русский язык, а историю не знают. В этом и беда. Если бы советская власть сдалась, большевиков уничтожили бы, как бешеных собак. В этой обстановке отстоять страну одной агитацией, пропагандой, поглаживаниями было невозможно.
Доносы, конечно, были. Но так сами же люди доносили на своих соседей. Завидуя, что кто-то немножко лучше, чем он сам. Доносили неграмотные.
Война — 18+
Нас, окончивших все десять классов, в 1941 году было на все село всего 13 человек: десять мальчиков, три девочки.
Мы, десять пацанов-выпускников, собирались на следующий день после окончания школы, в воскресенье, 21 июня 1941 года, погулять на полях. Рано утром уехали — еще спало село. Возвращаемся — дети встречают: «Война, война!»
Мне было 17. А до 18 в армию не брали. Меня пригласили в военкомат и сказали: «Пойдешь детей учить в школу. Приказ пришел из Наркомпроса». И вот преподавал я в четвертом классе до декабря, когда мне исполнилось 18. К этому времени в военкомате уже давно лежало мое заявление с просьбой отправить на войну.
Меня направили в Тбилисское горно-артиллерийское училище имени 26 Бакинских комиссаров. Тогда туда все артиллерийские училища эвакуировали — Одесское, Ленинградское, Московское.
Сталин говорил: «Артиллерист — это интеллигент Красной Армии». Потому что много чего надо было знать артиллеристам. Мы в училище проходили теорию ошибок, теорию вероятностей, теорию ударной стрельбы, теорию шрапнельной стрельбы. Чтобы во всем этом разобраться, надо было грамотным быть, образование хотя бы десять классов иметь. Кто окончил десять классов, считались золотым запасом страны. Вузы же не успевали выпускать специалистов в нужном количестве. И из этой молодежи с десятиклассным образованием делали офицеров. Поэтому уже в 18 лет я был лейтенантом. Таких молодых командиров было много. Мой ординарец Пал Семеныч Юрченко из украинского Большого Токмака называл меня «сынок». У него сын был старше меня на 16 лет.
В Тбилиси я учился около полугода, и 15 июня 1942 года уже был на фронте. Сначала командиром взвода. Потом командира батареи перевели и меня назначили вместо него. Под моим началом находились 40 — 45 человек. Артиллеристов не бывает много, как пехоты.
Нас перебросили в район Пицунды, к Гаграм. Немец должен был захватить два стратегически важных города — Сухуми и Махачкалу. Тогда ему открывалась бы дорога к Закавказью. Немецкий план захвата Кавказа назывался «Эдельвейс» — «цветок любви» в переводе. Его выполнение было остановлено нами на вершине Кавказа.
А вскоре началось наступление советской армии под Сталинградом и на Северном Кавказе. Я участвовал в боях за освобождение Северного Кавказа. После этого нашу дивизию перебросили на Украину. Участвовал в боях за Донецк — «город Сталина», как он назывался тогда, Мелитополь, Каховку, Николаев, Одессу.
«Я за тебя при каждом намазе молился»
Артиллерия — такая наука, которая определила успех в этой войне.
Летом 1944 года под Талмазом в Молдове мы целый месяц готовили операцию, тщательно скрывая свой замысел от противника: только по ночам солдаты шли на передний край и готовили артиллерийские окопы, наблюдательный пункт. Как начинало светать, сразу уходили оттуда, маскируя работу. В ночь с 19 на 20 августа в абсолютной тишине и темноте подтягивали орудия на подготовленные огневые позиции. Каждому командиру батареи доставляли письмо со строгим указанием, когда открывать огонь.
Это должно было произойти одновременно. Начали в шесть утра. Вся эта махина — 250 орудий на километр фронта — в течение полутора часов била по переднему краю противника. Против нас стояла румынская армия, которая воевала на стороне Гитлера. После этого нашего наступления Румыния объявила войну уже Германии. Мы так разгромили их передний край, что ни один наш солдат из пехоты в этой Ясско-Кишиневской операции не погиб. В последние годы этой войны мы научились, как сказал Сталин, бить врага наверняка.
Немцы тоже очень умно стреляли, сильно знали это дело, совершали внезапные артиллерийские налеты. Я всего дважды был ранен, хотя сколько вокруг меня снарядов рвалось! Отец говорил: «Я за тебя молился каждый день, при каждом намазе. Поэтому тебя уберегло».
Весь Союз под одним одеялом
Иногда устраивали баню в полковом масштабе. Мы же месяцами не купались.
Заняли мы как-то станицу Новодмитриевскую. Заходим в один из домов. Хороший двор, комнаты, кухня. И печка с железным листом вместо чугунной плиты. Мои хлопцы затопили печь, начали над ней одежду встряхивать. И такой звук и запах, как будто жарится что-то: вшей – полно! Это неудивительно, в одной и той же одежде ночью спишь и днем носишь, особенно зимой.
Спали иногда прямо на ходу. При наступательной операции в Румынии шли мы в основном ночью (около 40 километров покрывали), потому что днем противник бомбил. И в один из таких маршей мне командир батальона говорит (он меня Илюшей называл): «Илюша, слышишь, как солдаты спят?» Прислушиваюсь — действительно, похрапывания слышны: на ходу спали от усталости и продолжали идти.
Если ты в пехоте стрелок, больше неприятностей увидишь, потому что тебе приходится непосредственно в бою участвовать. Страшных картин на войне было очень много. Но это преодолимо. Это забывается. Почти сразу. Особенно если ты молод. Привыкаешь. Никуда не денешься. Ничего уже не боишься. И немцев не боишься.
Мне война временами снится. Но не какие-то военные эпизоды, а друзей вижу в этих снах.
Мы почему победили в той войне? В моей батарее был весь Советский Союз: русские, украинцы, белорусы, армяне, грузины, татары, балкарцы. Мы под одним одеялом спали. Ни один другому не говорил: ты такой-сякой.
«Красная Армия будет вас резать»
Немецкая агитация против Красной Армии шла мощнейшая. В декабре 1944 года мы окружили Будапешт. Это было как раз 23 декабря, в день моего рождения. Решил я его отметить, пользуясь возможностью. Пригласил командиров трех батальонов. Начали они подтягиваться. Семья, в доме которой мы остановились, была большая — мать, дочери. Гляжу, ревут они. Я старшине сказал: найди-ка мне переводчика. Спрашиваем у плачущих женщин, в чем дело. Те показывают листовки, которые немцы распространяли среди местного населения. В них говорилось: «Когда Красная Армия придет, вас всех будут резать уже через час». И, представьте, собираются у меня офицеры: у одного клинок, у другого тоже что-то из холодного оружия оказалось. Вот тут женщины и заплакали, подумав, что действительно резать их пришли. Я говорю переводчику: «Скажи, что Красная Армия — освободительница. Никого не трогает». Хозяйка повеселела на глазах, от радости повытаскивала из закромов соленья разные к моему дню рождения.
Мы ни одного европейца не трогали. Советские солдаты и офицеры вели себя очень порядочно.
Я со своей батареей прошел Украину, Румынию, Молдавию, Югославию, Венгрию, Австрию, Чехословакию. Нас даже в Германии приветственно население встречало.
А какой нам прием оказали в Югославии! 20 октября 1944 года мы освободили Белград. Мы с командиром первого батальона капитаном Кудалеем одними из первых вошли в город. Местные обнимают, целуют нас: «Братья!»
Югославия, мобилизованная Иосипом Броз Тито, была единственной страной Европы, которая оказывала сопротивление немцам. Тех же французов — страну с 4,5-миллионной армией — немцы оккупировали за 39 дней! Что французы эти 39 дней делали? Разве что до Парижа бежали.
Голландию немцы захватили за один день, Швецию — за два дня, Норвегию — за два дня, Данию — за один день. Вы представьте себе силу советской армии, которая остановила эту 7-миллионную армию фашистской Германии!
Война с продолжением
9 мая 1945 года война закончилась. А через месяц нас эшелон за эшелоном начали увозить. Мы даже не знали, куда едем, зачем. Сказали, нашу гвардейскую дивизию для парада в Москву приглашают. А в Москву мы даже не заехали. Обходными путями переправили нас на восток страны. Мы почти месяц ехали. И в конце июля прибыли, наконец, в Чойбалсан — город в Монголии. 8 августа 1945 года, в десять часов утра по дальневосточному времени, мы начали боевые действия против Японии — моя батарея открыла огонь по их позициям. Против нас стояла мощная квантунская армия численностью в миллион человек, не знавшая поражений. В течение 12 дней наши войска эту армию разгромили.
Половина пленных японцев из этой квантунской армии, — много их было, — погибли в Сибири, куда их отправляли работать: замерзли.
После войны — в «художку»
Домой я после войны приехал на побывку только в сентябре 1946 года. До 1960-го продолжал службу в Тюмени. Уйдя со службы, некоторое время нигде не работал. Зато потом успел много где: и первое в республике художественное училище возглавлял, и главным агрономом в минсельхозе Дагестана был.
Ислам Абакаров
Читайте также: В Махачкале праздничный парад посетило более 12 тысяч человек
«Молодежка» в соцсети «ВКонтакте»: https://vk.com/md_gazeta
«Молодежка» в Facebook: https://www.facebook.com/mdgazeta/
«Молодежка» в «Одноклассниках»: https://ok.ru/mdgazeta
