Да и в нашем городе дни рождения отмечают все и у всех, начиная с годовщины рождения и до конца дней, отпущенных ему на этом свете. Только я, вы не поверите, отмечал свой день рождения всего лишь два раза. Хотя я об этом уже говорил, опять же подчеркиваю: в первый раз я отмечал день своего рождения, когда мне было восемнадцать лет, на станции Амударьинская Среднеазиатской железной дороги бывшего СССР, а во второй раз — в родном доме, когда мне было уже шестьдесят лет. Что? Оттого, что мало отмечал дни рождения, у меня что-нибудь убавилось, что ли? Нет, конечно. День рождения — это лишние хлопоты для родных и близких. И потому отныне я буду его отмечать только раз в десять лет. Мне достаточно будет, если удастся отметить этот день еще пару раз.
Вчера мне звонит мой друг, ровесник и односельчанин Магомед, и говорит, что он собирается отметить со мной день рождения. Когда я спросил его, кто еще будет с нами, он сказал, что еще один человек, его друг и одноклассник Абакар. «Ладно, — думаю я, — втроем можно отметить что угодно». Посидели мы в одном из ресторанов недалеко от озера Ак-Гель, выпили, закусили, вспомнили детство, юность и… разошлись. Так можно отмечать хоть пять раз в году.
А когда уже вернулся домой и лег на диван, чтобы отдохнуть, вспомнил я другой его день рождения. Это было в 1977 году в Ташкенте и исполнилось ему тогда ровно тридцать лет. Вот был день рождения!
А пока два слова о самом Магомеде Магомедовиче — заслуженном строителе Дагестана и моем друге.
Начинал он учителем. Когда учился в педучилище, считался подающим надежды борцом-вольником. Когда служил в армии, был старшиной флота. А когда работал в школе, говорили, что он лучший в районе военрук и тренер по вольной борьбе. А еще он прекрасный человек и отличный товарищ.
Я уже писал о том, что некоторые учителя из горных районов Дагестана во время летних каникул ездят на заработки с целью что-нибудь добавить к своему семейному бюджету. Вопреки высказыванию В. И. Ленина о том, что «учитель должен у нас быть поставлен на такую высоту, на которой он никогда не стоял и не стоит и не может стоять в буржуазном обществе», он же, учитель, всегда стоял и стоит у нас на самой нижней ступеньке иерархической лестницы. Не потому ли отец мой называл меня пренебрежительно «учетил» с ударением на последнем слоге?
Я тоже ездил в разрушенную землетрясением Армению, в студенческом отряде — в Подмосковье и в Узбекистан, в «хлебный город» Ташкент. И тоже с той же целью, а вовсе не «за туманом и за запахом тайги».
И там, в Ташкенте, в то время бригадиром строительной бригады работал мой друг Магомед Магомедович. Поехал я к нему с нашим общим другом и ровесником Расулгаджи.
Да, мой друг и бригадир Магомед Магомедович был большим по значимости человеком в этой строительной организации. Это потому, что Магомед умеет себя держать в обществе так, чтобы его уважали и считались с ним. Да и сейчас, в свои 68 лет, он, не имея специального образования, работает прорабом на строительстве и построил в нашем городе три высотных здания.
Я не буду рассказывать о том, каким вниманием окружили меня в ту мою поездку в Среднюю Азию мои друзья и односельчане. Большое им за это спасибо. И в первую очередь бригадиру.
Однако расскажу два-три случая из той нашей жизни и, конечно же, о дне рождения бригадира, который мы отмечали в Ташкенте, на дворе СМП недалеко от Куйлюкского базара.
Частым гостем Магомеда бывал прораб Грибов, худой и длинный человек лет под сорок. Да, именно длинный, а не высокий, как обычно говорят о человеке. Помните случай с Наполеоном Бонапартом? Однажды Наполеон из-за своего маленького роста не мог достать с вешалки шляпу. Один из его генералов предлагает императору свою помощь и говорит: «Позвольте достать вашу шляпу: я выше вас». Наполеон посмотрел на него и отвечает: «Болван! Выше всех здесь я. Ты просто длиннее меня». Вот и Грибов тоже был просто длинным, а не высоким.
Боже! Сколько он мог выпить за один присест! И не пьянел. Бригадир наш, как и Наполеон, маленького роста, и, конечно, пить с прорабом не мог. Он приглашал для этого меня или Расулгаджи. Мы тоже не могли пить столько, сколько этот Грибов. Интересно, жив ли он до сих пор или спился и умер? Если жив, дай Бог ему здоровья: хороший он был человек. И, главное, хорошо закрывал наши наряды.
Дагестанцы как рабочие на стройках Узбекистана ценились высоко, потому что выполняли любую работу. Бывали случаи, когда трое рабочих разгружали вагон с цементом за раз, не вылезая из него, пока не выгрузят весь цемент. Имейте в виду: цемент не в мешках, а рассыпной, и на улице жаркое южное лето. Я много раз слышал и такое выражение: «Где работают дагестанцы, там подъемный кран не нужен». Потому и платили им больше, чем другим рабочим.
Магомед всегда старался дорого продать труд своих земляков-рабочих. Однако наряды выполненной работы часто урезывал инженер ПТО по фамилии Гефеле. Что только ни делал бригадир, ничего не получалось: Гефеле не пропускает наряды. И пришлось нам пойти на крайние меры: написать на него жалобу в вышестоящие органы. Бригадиру в конторе кто-то знающий посоветовал сделать так.
Я и написал эту жалобу как самый грамотный в бригаде рабочий. И писал я ее две-три ночи подряд. Говорили, что когда читали ее там наверху, заплакал даже сам Гефеле, вызванный для наказания, поняв наконец, как жестоко он поступает, не пропуская наряды «бедных дагестанцев». Его же выгнали с работы и рассказывали потом, что он уехал на свою историческую родину — в Израиль.
Рабочие хорошо понимали старания Магомеда и были ему благодарны. А Гаджиали, сосед мой и друг, был благодарен вдвойне. Вот стоим мы вместе с Гаджиали утром, а бригадир распределяет рабочих по объектам. Гаджиали говорит мне, как бы невзначай, примерно так: «Что бы мы делали не будь Магомед Магомедович нашим бригадиром? Это его стараниями мы получаем такие большие деньги» и что-то еще в таком роде, будто бы только для моих ушей. Такое повторялось много раз.
А Магомед слышит и потом спрашивает меня, что это Гаджиали говорил. Я и передаю ему слова Гаджиали. Да, конечно, прав И. А. Крылов, писавший в одной из своих басен: «…А в сердце льстец всегда отыщет уголок». Бригадир зовет Гаджиали в свой вагон, наливает стакан водки, на закуску дает кусок дыни из холодильника. Гаджиали залпом выпивает водку, закусывает дыней, моргает мне одним глазом (вот что значит знать психологию человека) и идет на работу.
Меня же бригадир на работу не посылает. Мне предстоит более тяжелое задание: поделить трапезу с прорабом, говоря по-простому, пить с ним. Я говорю Магомеду, что не осилю это задание один и прошу оставить со мной и Расулгаджи: мы вдвоем, может быть, и сумеем выполнить его поручение.
Гаджиали — действительно хороший психолог. А за глаза называл он бригадира Азраилом, то есть ангелом смерти. Мы стоим недалеко от вагона бригадира опять же утром, дожидаясь отправки на работу. Выходит Магомед из вагона, одетый во все белое. Гаджиали громко здоровается с ним, а мне говорит очень тихо: «Вот вышел Азраил в белой одежде». Магомед это не слышит и снова спрашивает меня, что говорил Гаджиали. Я отвечаю как всегда, мол, он хвалил бригадира. Гаджиали опять достаются стакан водки и кусок дыни. Действительно, вот что значит быть хорошим психологом!
А день рождения бригадира мы отметили отменно! К 30-летнему юбилею ему выписали хорошую премию.
И чего только не было на праздничном столе! Я до сих пор помню узбекский лагман. Когда ты его ешь, один конец вермишели переваривается в желудке, а другой все еще находится в миске. Помню также манты, самсу и, конечно, плов по-узбекски. В тот день его готовили повар-узбек и наш Гриша — лучший специалист по узбекскому плову с курдючным салом. Были люля-кебаб, шашлык, уха и хаш. Вместо бешбармака по желанию начальства приготовили дагестанский чабанский хинкал с чесноком и мясом молодого барашка.
А сколько сладких дынь было на столе! Круглых, овальных и продолговатых всевозможных оттенков желтого, зеленого, оранжевого, белого, коричневого цветов. Они издавали кружащий голову аромат. Есть даже такое выражение: «В Узбекистане, Киргизии и Таджикистане дыню любят, как женщину; в Туркмении — уважают, как президента». Хорошие слова! Хотя, честно говоря, насчет президента и Туркмении я ничего не понимаю.
Вот и все, что вспомнил я вчера после того, как отметили мы день рождения Магомеда.
А сейчас я хочу поздравить с днем рождения всех тех, кого должен был поздравить, но не успел по какой-либо причине, и всех тех, кого буду обязан поздравить в будущем, но, может быть, тоже позабуду. Итак, с днем рождения, дорогие мои…
Гаджимурад Раджабов