C наступлением холодов утренние прогулки на свежем воздухе я с морского берега перенес в парк. И, думаю, правильно сделал: больному ХОБЛ (хроническая обструктивная болезнь легких) при сыром морском воздухе и пронизывающих холодных ветрах дышится очень трудно. И поэтому уже больше недели, как я свои 5000 урочных шагов делаю по аллеям парка Ак-Гель.
Не думал, что буду так рад видеть здесь через год знакомые лица тех, с кем встречался и здоровался лишь еле заметным кивком головы. Но увидеть живыми и здоровыми людей, с кем познакомился, беседовал и здоровался за руку, – это, я вам скажу, друзья мои, великое счастье! Дай Бог и вам его испытать!
Из прошлогодних знакомых первым в этом году встретил мужчину лет под сорок, среднего роста, с бледным лицом. В первый день я только поздоровался с ним и прошел мимо. А в следующую встречу остановил его, взял за руку и сказал: «Али, мы знакомы с тобой еще с прошлого года. Я рад тебя видеть в добром здравии и в этом году». Видели бы вы его лицо, сияющее от радости оттого, что я назвал его по имени! Видать по всему, Али глубоко верующий человек. Только через день я спросил у него, почему так бледно его лицо. Он сказал, что болел. Я буду просить у Всевышнего излечить Али: ведь он еще так молод.
Вторым, кого встретил рано утром в парке и в этом году, был мой сосед по квартире, товарищ по работе Абдурахман. Дорогой читатель, вы знаете его давно. Я лишь напомню вам о нем: Абдурахман Магомедов – один из редакторов «Дагестанской правды», известный в республике журналист и альпинист, лауреат Государственной премии РД по публицистике, лауреат премии Союза журналистов России «Золотое перо», «Народный журналист» от Общественной палаты. В парке Ак-Гель есть даже дерево Абдурахмана. Здесь он каждое утро занимается физкультурой не один десяток лет. И мне очень важно то, как он отзывается о моих, как он выразился, «документальных рассказах».
Но еще я не увидел здесь нашего с Абдурахманом общего знакомого Габиба, о котором мы с Абдурахманом писали каждый в своей газете. Абдурахман называл его в своих статьях орнитологом и кормильцем птиц. Его отсутствие, я думаю, связано с тем, что в парке нашем нет пока еще голубей, которых Габиб очень любит и кормит зимой каждое утро в течение двадцати пяти лет. Надеюсь, скоро в парке появятся и голуби, и Габиб с полудюжиной пакетов с хлебом.
Кого же я еще увидел из прошлогодних утренних завсегдатаев парка? Да, чуть было не забыл. Конечно же, красивую пожилую женщину, с которой в прошлом году я несколько раз приятно беседовал. Два-три раза видел ее и в этом году. Поздоровался с ней, но в разговор еще не вступал.
Из старых своих знакомых еще встретил небольшого спаниеля – породистую собаку благородных кровей. По своему окрасу, очаровательным висячим ушам и длинной шелковистой шерсти это английский кокер-спаниель. Это древняя порода охотничьих собак, известная еще со времен Александра Македонского: именно такой пес был изображен на монете царя Македонии в 350 году до н.э. Вчера я спросил у ее хозяев, молодой пары, разрешения сфотографировать ее. Собаке это, видимо, очень понравилось, и она позировала как кокетливая фотомодель. И мне показалось, что смотрит она прямо в душу мою. Говорят, взгляд спаниеля невозможно забыть.
Я сфотографировал еще одного своего старого знакомого — здорового рыжего кота. Вчера он лежал за забором, на самом берегу озера: то ли спал после ночной охоты, то ли в засаде сидел, закрыв глаза и притворяясь, будто спит. А сегодня он ластился к девочке трех-четырех лет, которую взяла с собой на прогулку молодая мать.
Вчера довольно близко к коту подплывали утки и чайки. А вот бакланы держались на порядочном расстоянии. Что-то много на озере бакланов в этом году. Я сегодня их насчитал десяток птиц в одной стае. Значит, в озере много рыбы. Говорят, один баклан съедает от 300 граммов до двух килограммов рыбы в сутки. Потому их и убивают. А в Китае и Японии, говорят, бакланов приручают и используют для добычи рыбы. Кого только не привлекает человек себе в услужение!
Я расскажу вам один случай, как меня уверяли, имевший место в жизни. Группа молодых ребят из селения Бакни Дахадаевского района отдыхала на берегу озера недалеко от одной российской деревни. Вдруг на озере стали стрелять. Подходит один земляк наш к русскому парню и спрашивает, в кого они стреляют. «Бакланов бьем», — отвечает деревенский детина с двустволкой в руках. А бакнинец бежит к своим друзьям и говорит: «Давайте уйдем отсюда, пока те не узнали, что мы бакланы (даргинское слово «баклан» по-русски значит «бакнинец» — житель селения Бакни). Ребята, видимо, не знали, что есть такая птица – баклан. К моему стыду, я тоже впервые услышал о баклане только тогда, как переехал жить в город и поселился около моря.
Вот и они, мои старые знакомые, старухи и собаки, огромные псы неизвестной породы. В прошлом году их было три старухи и пять «собак охраны», как они выразились, когда я попытался сделать им замечание по поводу собак. А в этом году их опять три старухи, но и три собаки. «Они не кусачие. Это наша охрана», — сказали мне женщины в прошлом году.
А кто может гарантировать, что здоровенная псина — смесь бульдога с кавказским волкодавом — не нападет на человека? Старушки, видимо, забыли, что собака — ближайший сородич волка. Кто-либо когда-либо видел дрессированного волка? Нет! Не видел. Видели дрессированных тигров и львов, но волков нет. «Волк, сколько ни корми, все в лес смотрит», — говорится в народе, и он дрессировке не поддается. А эти старушки об этом просто забыли и расхаживают с ними по парку.
Я поздоровался с ними, но они даже головой не кивнули: видимо, узнали во мне автора прошлогодней статьи о них, в которой я предложил им убираться со своими собаками в собачий парк. Они как те шесть монахинь с парохода «Эспань» из одноименного стихотворения В.Маяковского. Поэт возмущается тем, как они были одеты и как себя вели на пароходе. Монахини кажутся ему воронами. Воронами мне же кажутся эти собаки и охраняемые ими личности. Я, опять же, обращаюсь к ним, но уже словами поэта: «Ангелицы, попросту ответ поэту дайте – если люди вы, то кто ж тогда вороны? А если вы вороны, почему тогда не летаете?»
Однако ж публика этого года резко отличается от публики прошлого года. В этом году в парке молодежи больше стало. И спортсменов тоже: бегунов, боксеров и бойцов, которые, думаю, представляют смешанные единоборства. Это и радует мой глаз, ибо люблю я единоборства.
Но тех, с кем был близко знаком, здоровался за руку, беседовал, я люблю и уважаю, — мне просто необходимо их видеть каждый день. Потому и хожу по аллеям парка и под такт шагов пою: «Человек человеку — друг, человек человеку – брат…» Да вот она, эта песня:
Человек человеку – друг? Друг!
Человек человеку — брат? Брат!
Ну а как так вышло – да просто так –
Что попал человек впросак!
Мы ругаемся часто — зря? Зря!
Мы влюбляемся часто – да? Да!
Но должны мы однажды просто так
Помогать человеку за так.
В жизни много бывает
верных друзей –
Ведь с друзьями на свете
жить веселей.
Ну а если твой друг
попадет впросак –
Помоги ему просто так!
«Но есть и другая песня, — скажете вы, — и там говорится, что человек собаке друг». Да, есть и такая песня в мультфильме «Бобик в гостях у Барбоса». И называется она «Человек собаке друг». Но к тому, что я сейчас пишу, она никакого отношения не имеет. Так что, оставим ее на следующий раз.
Я во всем согласен с авторами первой песни, принимаю каждого человека своим другом и братом и, если не смогу ему чем-то помочь, то всегда готов хотя бы поздороваться при встрече. Вот потому и написал этот рассказ, где решил как-то выказать любовь свою к человеку.
И еще я, в отличие от своих товарищей, и по выходным дням хожу в парк. Сегодня же в парке очень неуютно: ветрено и почти никого нет. Нет даже Абдурахмана. Обычно в ветреную погоду он прячется за музеем Махачкалы. Но сегодня и там его нет. Из двух девушек-спортсменок в парке только одна. Боксеров тоже нет. Пришел лишь один бегун. Зато я увидел здесь первого голубя. Интересно: узнал он меня или нет? Может быть, и узнал: ведь и я в прошлом году кормил голубей.
Но и мне уже пора домой: вот прошагаю последнюю сотню шагов и… Вдруг на аллее, примыкающей к забору, опять появляются они, вдвоем из того воронья, но уже с шестью безродными псами из «охраны». Я же, чтобы не встречаться с ними, выхожу из парка и иду домой по проспекту Петра Великого.
И вспомнил я тут фильм Георгия Данелии «Мимино». Там шофер Хачикян говорит на суде о незнакомом ему человеке: «Я к нему такой личный неприязнь испытываю, что кушать не могу». Я тоже, друзья мои, хочу сказать напоследок, что испытываю личную неприязнь к этим воронам в образе старух и собак. Да простит меня Бог.
А в парке самом есть уже изменения к лучшему. Во-первых, заплатаны дыры на асфальте; во-вторых, систематически убирается мусор с территории парка; и, в-третьих, выкорчевали и выкинули прочь засохшие деревья. Видно, что парк Ак-Гель живет и не собирается умирать.
Гаджимурад Раджабов,
фото Абдурахмана МАГОМЕДОВА