Воспоминания Е. С. Гаирбековой, председателя квартального комитета №18 г. Махачкалы
В августе 1941 г. в нашем квартале, в здании школы №14, открылся военный госпиталь. Мы собирали постельное белье, посуду, цветы, помогали убирать здание и оборудовать палаты…
До сих пор с отрадой вспоминаю наших детей в те военные годы. У нас была тимуровская команда в составе 40 человек. Самым старшим, командиру тимуровцев Юре Щербатову и Зине Магомедовой, было по 14 лет, а самым младшим — Юле Суровой, Ляле Нагорной, Эдику Машкову, Халимбеку Халимбекову, Жене Гасилову — всего по пять-шесть лет.
Дети принимали участие во всех делах кварткома. Они всегда готовы были бежать куда угодно и брались за все, даже за то, что явно было им не по силам. И все это они делали с исключительной серьезностью.
Дети наполняли водой противопожарные бочки, ревностно следили за тем, чтобы во дворе поддерживался установленный порядок, собирали металлолом. Чисто и старательно тимуровцы писали для кварткома списки, отношения и повестки с вызовом на занятия, сами же разносили эти повестки по кварталам и, в случае необходимости, несколько раз бегали за опоздавшими.
Тимуровцы помогали семьям фронтовиков: получали хлеб и продукты по карточкам, рубили дрова, носили воду, помогали при ремонте квартир, принося известь, песок, кирпич и глину. За годы войны, к октябрю 1944 г., наши тимуровцы собрали для подшефного госпиталя 3000 предметов разной посуды, 2115 книг, 3000 листов бумаги и множество комнатных цветов.
В тимуровской команде был организован драматический кружок из восьми человек. Они читали стихи, пели и плясали. Слушая выступления нашей «художественной самодеятельности», раненые говорили взволнованно:
«Так и хочется скорее на фронт, чтобы биться с врагами за наших детей!»
С большим подъемом читала стихи Юля Сурова. Эта маленькая Юля, осиротевшая в начале войны, была эвакуирована из Ленинградской области. Ф. Сурова взяла ее из детского дома на воспитание. Через год, в пять лет, она уже стала тимуровкой. Однажды, когда Юля читала стихи в госпитале, один из раненых подарил ей красивый карандаш.
— По всем фронтам прошел, — сказал он растроганно, — все берег дочке подарочек. Теперь этой отдам, уж больно девочка хороша!
В одном со мной дворе жил маленький аварец Халимбек. Он твердо знал, что он — мужчина. В экстренных случаях по ночам, хромая, я отправлялась за ним, чтобы послать куда-либо. Мать будила Халимбека. Тот не мог понять спросонья, что от него хотят, и басом спрашивал:
— Куда? Зачем?
А затем, проснувшись и одевшись, торопливо бежал с поручением.
Летом 1942 г. в ночные обходы для проверки светомаскировки меня обычно сопровождал другой «мужчина» — 7-летний тат Имрам Абрамов. Усталый и сонный мальчик шел босиком, держась за мою руку, «охраняя» тетю Женю от собак.
Тимуровская команда существовала у нас до конца войны. До сих пор лежит в моих делах записка председателя горисполкома в Совет Осоавиахима: «Прошу отпустить 20 штук детских противогазов для команды тимуровцев кварткома №18 — эта команда заслуживает внимания и поощрения».
В конце войны, когда многих дагестанцев награждали медалью «За оборону Кавказа», ее получили семеро наших тимуровцев.
Теперь все это взрослые люди с высшим образованием. Думаю, что и сейчас, как и в детстве, они откликаются на все события общественной жизни.
Опубликовано: Дагестан в годы Великой Отечественной войны. Воспоминания участников событий. Отв. ред. Г.Д. Даниялов.
Махачкала, 1962. С. 389–392.
На фото: здание школы №14 в Махачкале, где в годы Великой Отечественной войны размещался госпиталь.
Фото: Лысенко Ю. М.
