Океан, охота на сияние и легенды саамов.
«Мне Стамбул предлагают за 25000 рублей на пять дней, перелет и проживание в центре, и гид, и завтраки, а тут мороз и такая цена, что там такого?» — выложила я в сторис анонс предстоящей поездки в Мурманскую область с призывом к желающим примкнуть к нашей авантюре, но кое-кто из подписчиков попытался обесценить наши инициативы. Тогда я не нашлась, что на это ответить, но теперь готова посвятить своему реваншу 12000 символов с пробелами. Итак, что там такого?
Нормальные авантюристы
Нашей экспедиции из четырех человек по разным соображениям нужен был еще один участник, но поиски оказались тщетными. «Где же нам найти нормальных авантюристов?» – сокрушалась Зуля. Но в итоге все сложилось как нельзя лучше. Со мной была лучшая компания для путешествий, даже по мелочам впечатлительная:
«Он уже «вау». Всего лишь –3 и чистое небо», – это Зуля и ее первое мнение о Кольском полуострове после высадки из самолета. Дело в том, что прогноз погоды в Териберке обещал нам температуру не ниже –9. Но в нем, как в банковском договоре, был пункт со звездочкой: –9, ощущается как –25. Кроме того, нас порядочно застращала гид из Мурманска Светлана, отправив самонадеянным южанам полное тревоги голосовое: «Вы едете на Север. Будете в Териберке, на берегу океана. Там могут быть все –30, –40 градусов. Ветер, в конце концов. Вы просто должны одеться тепло». После такого у меня развилась паранойя, что при любом раскладе я буду недостаточно тепло одета для Севера.
По факту же мы с выражением невежественного счастья на лицах бодро, вприпрыжку шагали из аэропорта, без шапок и в куртках нараспашку, даже не предполагая, что ждет впереди.
Эльвира проявила деловые качества уже в автобусе до Мурманска, задав насущный для всех нас вопрос: «А как у вас тут с северным сиянием?» Чем спровоцировала женщину пожилых лет на продолжительный ликбез.
Первую ночь провели в Мурманске, потому что на следующее утро ждали Светлану. В 7:00 красный минивэн стоял у подъезда, чтобы отвезти нас на Сейдозеро.
«Положите бутерброд, поздоровайтесь с местом»
Мы не воспользовались услугами турфирм, а всех тех, кто как-то мог скрасить наше пребывание на краю земли (так называют эти места), искали сами. Одна из местных турфирм отправила программу мероприятий в Териберке на три дня. Выходило очень дорого, поэтому был созван экстренный совет:
– Может, примем их программу к сведению и своим ходом будем двигаться? Как порядочные, но в меру жадные люди.
– Идеально.
И я рада, что мы составили программу по-своему, иначе бы никогда не познакомились с Андреем.
Как я и говорила, радость по поводу погоды была преждевременной. Нас привезли в ближайший к Сейдозеру поселок Ловозеро. Там ответственные за наши перемещения организаторы предупредили, что мы можем замерзнуть вусмерть, поэтому необходимо надеть на себя все, что есть, и то, что они приготовили для нас. Вот какие слои одежды были на мне в тот день: термоводолазка, теплая водолазка, теплый свитер, моя куртка, куртка экипировочная, термолосины, штаны с начесом, горнолыжные штаны, штаны экипировочные, три пары носков, экипировочные сапоги (пальцы на ногах к концу дня все равно окоченели). Миша — снаряжающий нас — велел нанести жирный крем на лицо.
На улице ждал снегоход с двумя капсулами на прицепе. «С вами поедет мой гид Андрей. Он саам и по природе своей стеснительный, вы его терроризируйте», – благословил Миша и добавил ценнейшее наставление в дорогу: «Если захотите в туалет в тайге, попросите Андрея помочь снять комбинезон, не надо экспериментировать с позами».
Я была одета очень тепло, зато iPhone от холода был готов отдать концы в любую минуту. «С ними всегда так. Андроиды лучше переносят. В Финляндии когда работал, там бабушки чехольчики для iPhone вязали», – терроризировать Андрея не пришлось.
Для того чтобы как-то сохранить в телефоне присутствие духа, приходилось запихивать его в рукав, в тот слой, что ближе к телу, а powerbank – в другой рукав (потому что иначе он не заряжал).
К Сейдозеру нас везли по замерзшему Ловозеру (одноименное с поселком озеро). «Весна и осень очень короткие. Мы как-то третьего июня на снегоходах ездили, это было самое позднее лето. Разжевывать на Севере времени нет: вчера – зима, сегодня – уже лето», – Андрей периодически останавливался в пути, чтобы мы успевали налюбоваться красотами, угощал чаем и историями.
– Я техник в обсерватории. Слежу за оборудованием, чтобы все работало.
– Значит, вы можете следить по блату и за космосом? – спрашиваю.
Андрей посмеялся:
– Вчера приезжали инженеры, поставили четвертую камеру. У нас стоит телескоп, он направлен на Верхнетуломский, там точно такая же обсерватория (Обсерватория ПГИ КНЦ РАН «Верхнетуломский». – Прим. авт.). И там луч, мощнейший луч бьет в космос, и мы подсоединились прямо в этот луч, считываем информацию с него.
– Офигеть…
– Это законно?
– Законно, – снова смеется, – но есть и секретная информация, всего рассказать не могу.
Сейдозеро – священное место для саамов – коренного народа этих мест. Согласно «Википедии», в Мурманской области их осталось около 1500 человек. В скандинавских странах живет гораздо больше. Андрей — наполовину саам, в прошлом он ездил в Финляндию изучать язык саамов.
По легенде, на Сейдозере пал Куйва – великан, который грабил и убивал саамов, за что был уничтожен саамскими языческими богами – «сожжен молниями, которые ударили из вод озера». После сожжения на скале у Сейдозера остался отпечаток его сожженного тела, напоминающий человеческий силуэт. Высота силуэта 74 м.
– Я сам жутко уважаю эти места. Я на Куйву даже не смотрю, – предупредил Андрей.
– Не смотрите?
– Но вы нам его покажете?
Показал: навел мой телефон на тот участок горы, где был засыпанный снегом силуэт, и смотрел на него только через камеру: «Вот плечи широкие, рука правая, вот голова, туловище, а теперь можете посмотреть туда…» Махнул в сторону Куйвы, а сам отвел взгляд: «Летом хорошо видно».
– Нам тоже нельзя туда смотреть? – Эльвира прониклась уважением Андрея к Куйве.
– Да почему, смотрите, смотрите, это я вас настращал так, – смеется.
Светлана тоже испытывала благоговение перед этим местом. Официальную версию, что «фигура образована мхом, мокрыми следами стока талых вод и другими мелкими растениями», она не признает, потому что сопоставила старые снимки с новыми и обнаружила, что изображение не менялось.
«Я привез отца, дочку и ее будущего мужа лет пять назад. И там, в горах, говорю: «Дети, идите, положите бутерброд, поздоровайтесь с местом». Все пошли, послушно положили, а отец не верит во все это. «Ай! Зачем это все, зачем?» И давай на снегоходе пятаки крутить на голом льду. Я-то более-менее умею, а отец-то в годах человек. Кувырк — голый лед. Потом год плечо у него болело, руль погнул: “Ну вот ты смеешься над такими вещами, а они работают. Причем очень быстро работают”», – рассказывал Андрей.
Он раздал нам монеты, чтобы бросили на озеро (мы все время находились на замерзшей воде) и загадали желание. «Серебро – к воде, а золото – к земле, – пояснил он, когда очередь дошла до меня. – Серебряные закончились, могу дать десятирублевую, но придется пойти к земле и там бросить».
– А, нет, спасибо, – говорю.
– Это Вазя, она ни во что не верит, – Эльвира попыталась донести до Андрея всю безнадежность моего циничного существа.
Светлана назвала это место местом силы и рекомендовала «расконнектить мозги, чтобы в ноль, чтобы отключить мысли».
Я про это напрочь забыла, потому что была занята окружающей тишиной. Она была абсолютной. Настолько, что когда кто-то рядом ходил, было чересчур громко, хотелось уйти подальше, чтобы хруст снега не мешал наслаждаться ею.
Ночью нас вернули в город, мы распрощались со Светланой.
Солнце Баренцева моря
«К тем местам надо уважительно относиться», – на следующий день мы сидели в чайном домике где-то под Мурманском, и наш инструктор по снегоходам Алексей делился планами встретить на Сейдозере Новый год.
Мы к тому времени уже успели подняться на снегоходах на сопку, или, как было указано в рекламном буклете, «покорить впавшую в зимнюю спячку гору, высота которой сравнима с высотой Эйфелевой башни». Восхождение предполагало, что на вершине мы увидим красоту окрестностей, но сопку окутало облако, на вершине был туман — такой, что в радиусе десяти метров ничего не разглядишь. «Итак, перед нами открываются великолепные виды на город, реку и лес», — прочтите эти слова Алексея с максимальной иронией. «Солнце Баренцева моря приветствует вас», – смеялся он, расправляя для нас заледеневшие шезлонги, чтобы мы любовались туманом сидя.
Спуск и подъем заняли около двух часов. А после – кофе с печеньками. «Вот мы уже два лета подряд ездим к вам в Дагестан, путешествуем по горам. Красиво. В этом году были в туристическом селе – забыл название – там местный житель лет пятидесяти провел для нас экскурсию. Говорил, что из своего села за всю жизнь ни разу не выезжал, представляете?» – рассказывал он, доливая мне кофейку. Вечером нас ждала Териберка.
«Левиафан»
– А как у вас тут? «Пятерочка», «Магнит» есть? – водитель такси, с которым мы прибыли в Териберку, был тут впервые, поэтому завел смол-ток со встречной бабулей в ярко-голубом пуховичке.
– Не, откуда нам.
– И заправки нет?
– И заправки.
Вы смотрели «Левиафана»? Пишут, что после успеха этой картины Звягинцева Териберка – поселок с населением меньше тысячи человек – обрела небывалую туристическую популярность. К счастью, я посмотрела картину после того, как купила билеты на самолет. Поэтому оставалось только негодовать, как после такой киношной безнадеги кому-то еще захотелось сюда приезжать. Но природа сама диктовала, на что обращать внимание и о чем думать: о ее потрясающем величии и горячем чае.
Светлана рассказывала, что в Мурманске не развито жилищное строительство из-за дороговизны стройматериалов. Однако часть Териберки оказалась густо застроена новыми коттеджами в древесном стиле. И, судя по ценам на «Авито», для сдачи туристам за дорого.
Мы же сняли квартиру посуточно (и это было гораздо дешевле, чем коттедж или гостиница) в той части поселка, что именуется Лодейное. Там как раз витала атмосфера «Левиафана».
Утром мы направились через природный заповедник на берег Баренцева моря. Дорога к нему лежала вдоль гаражей – полуржавых металлических коробок. На одном из них, ржаво-зеленом с дощатой оградкой, бодро развевался новенький (по ощущениям) российский флаг –воплощение того, как ощущение величия заражает человека в обход стадии комфорта.
Так что с северным сиянием?
Если вам кажется, что охота на северное сияние выглядит как-то особенно интригующе и захватывающе, то совсем нет: каждый вечер в девять ночи мы натягивали свои слои и выходили из дому. Потом сидели на лавочке, поглядывая на небо. Потом ходили. Потом снова сидели.
Патя как истинный фотограф подошла к вопросам съемки северного сияния сверхосновательно: она привезла свой фотофонарь, чтобы камера лучше фокусировалась на сиянии в темноте, пульт, чтобы делать снимки, не касаясь камеры, и избежать нечеткости. Стало очевидно, что также нужны фотоштативы, их, с целью последующей аренды, мы искали в Мурманске.
Мне поначалу было физически лень просто везти свою камеру (зачем, если можно все снять на айфон). Но на фоне Патиного технического энтузиазма лениться стало совестно. Потому я решила, что буду как в той притче про определение веры, когда жители деревни собрались вместе помолиться о дожде, но только один мальчик взял зонт: «Пусть камера будет моим зонтом. Ибо верю, что сияние мы увидим».
Мы увидели сияние. А камера моя – нет, потому что, долго не думая, отдала концы на морозе.
Беру всё
Претензии на то, чтобы эту статью разбирали потом в высокопарных статьях типа «тема северной природы в произведениях литературы», у автора публикации, конечно же, нет. Поэтому я постаралась максимально уберечь вас от описания пейзажей. Но было красиво. Каждую минуту. Я поняла, насколько безграничен диапазон чувства прекрасного: стоило мне подумать, что ничего красивее в своей жизни я уже не увижу, как природа подкидывала новый пейзаж.
Только после покупки билетов я узнала, что мы летим в полярную ночь, то есть будет короткий световой день. Было тревожно, что нам придется бродить исключительно в сумерках и ничего толком видно не будет. Но все сложилось, как надо. И зима там, на Севере, такая, что ей не нужно очень яркое солнце. Ей нужно оранжевое закатное солнце, непривычно продолжительное, которое будто бы забыло вовремя свалить с горизонта на покой.
Я многое пережила впервые. Впервые видела падающую звезду; звезды на небе отчетливые, как белые пуговки на черном бархате; кита в антураже Баренцева моря.
И да, может, я ни во что и не верю, но когда смотришь на всю эту великую красоту, невольно думаешь, что в идеях креационизма что-то есть.
Вчера (накануне выхода статьи) в чате Эльвира написала: «Девочки, когда мы поедем на Камчатку?»
– Что дальше? – строчу, улыбаясь. – Диксон? Магадан?
– Беру всё.
Вазипат Сатийаджиева
