Глубокая осень. Опали кленовые листья, а ветер кружит их в хороводе. Обычный день. Все как обычно. И только для ребенка, которого бросили у детской больницы по улице Гагарина в 1980 году, необычно. Необычно потому, что так не должно быть. Ребенка ждут, готовятся к его появлению на свет, любят, растят, лелеют. А тот, брошенный, ребенок – это я. Сейчас сама уже мать, воспитываю четверых детей, старшему уже 15 лет, но мне всегда хотелось найти своих родных родителей.
Что я знаю о себе той, настоящей, так сказать? Да ничего не знаю. Даже имени точного. В справке было написано «Салаватова (Н)Аида Салаватовна». И даже не знаю, кто я — Наида или Аида. Сейчас-то я другая, другое имя, другие родители… И вроде как всё хорошо, и счастлива, но…
В душе пусто и одиноко. Это знаете, как бывает? Вроде, ешь суп, а он уже остыл, холодный и не кажется таким вкусным. Или как пресная еда: знаешь, что много соли вредно, но хочется — так вкуснее, привычнее. Конечно, для ребенка так же — расти в семье, где настоящие мама и папа привычнее и лучше, но не всем так везет. И, казалось бы, Дагестан — высоконравственная республика, да еще и в те годы, чтобы бросить ребенка… в голове просто не укладывается. А вот в чьих-то поступках уложилось…
Горькую историю свою узнала около десяти лет назад, от бабушки. Мне повезло – сразу, говорят, удочерили. Изначально нашли студенты, парень и девушка. Сначала даже ненароком подумали, будто я их ребенок. Мой отец до сих пор не знает, что я не его настоящая дочь. Да и муж не желает, чтобы все узнали.
Но мне очень хочется найти своих родителей! Поэтому прошу откликнуться письмом в редакцию «МД», кто что-либо знает о подкидыше по улице Гагарина 18 ноября 1980 года.
Мне хочется знать, кто я, кто мои родители, да даже — какие гены. Мой старший мальчик родился глухим, хотелось бы знать – это наследственное или нет…
Записала Регина Курбанова
