Вы когда-нибудь замечали, что парашютисты хромают? Едва ли. Во-первых, вряд ли к ним приглядывались. Во-вторых, хромать они начинают только в определенный момент (и вовсе не из-за желания посимулировать). А еще парашют имеет кое-что общее с автоматом Калашникова. А некоторые парашютисты на дух не переносят число 13. Хотя другим – норм, не холодно от этого числа, не жарко. Нюансами парашютного спорта с «Молодежкой» поделился президент региональной федерации Руслан Абдуллатипов.
Фото: пресс-служба Федерации парашютного спорта Дагестана.
– Как проходит подготовка к первому прыжку?
– Раньше спортсмены занимались по три месяца, чтобы совершить прыжок: досконально изучали матчасть. Сейчас — прогрессивный метод изучения. Вместо трех месяцев — три часа. В сжатом виде дается вся необходимая информация: история парашютизма, как действовать в воздухе, как приземляться, ну и так далее. Эта услуга сейчас платная, стоит в районе 4–5 тысяч рублей за прыжок. Но ребята, которые занимаются в нашей школе «Полет», прыгают бесплатно. Правда, есть два нюанса. Они «отрабатывают» свои прыжки, выполняя какую-то работу на аэродроме и в аэроклубе. Второй: есть критерии, по которым мы отбираем спортсменов. Парашютист должен быть дисциплинированным, физически крепким, морально и психологически устойчивым. Кстати, интересный факт: на данный момент прыжки у нас чаще совершают девчонки. Опережают парней. Не знаю, с чем это связано, но эта тенденция по всей стране.
– А с кем проще работать: с девушками или с парнями?
– Скажу так: девчонки информацию схватывают быстрее. Да и бесстрашия у наших горянок не занимать.
– А что там с возрастными ограничениями? И ограничением по весу?
– Прыжки можно совершать с 14 лет и до глубокой старости, если здоровье позволяет. Что касается веса: от 40 кг до 90 кг. Если меньше 40 весишь – тебя просто унесет. Больше 90 – можешь получить какую-нибудь травму при приземлении.
Фото: пресс-служба Федерации парашютного спорта Дагестана.
– Это правда, что парашютист на всю жизнь запоминает свой первый прыжок?
– Второй прыжок он запоминает еще лучше. Совершая первый прыжок, ты не понимаешь всех ощущений. Некоторые вообще в ступор впадают – не помнят происходящего в деталях: входят в самолет, а в следующий момент уже обнаруживают себя в небе с раскрытым парашютом. Хотя, как у нас говорится, «нужно с этим переспать». Дать чувствам время – наутро ты через себя все ощущения пропускаешь, и приходит понимание выполненного прыжка. Но когда человек идет на второй прыжок, он все равно лучше понимает, что его ждет, поэтому лучше его запоминает.
– Бывало такое, что человек, вроде бы готовый к прыжку, в последний момент наотрез отказывался прыгать из самолета?
– Конечно. В этом случае никто его насильно выпихивать из самолета не будет. Его просто сажают в проход к летчикам. А после приземления говорят: «Ну, полетал, друг, полетал. Будет желание – приходи еще раз». Кто-то всю жизнь этот барьер преодолеть не может. А кто-то раз – и прыгает.
Фото: пресс-служба Федерации парашютного спорта Дагестана.
– Самые экстремальные ситуации, которые могут возникнуть в небе?
– Совершенно разные ситуации. Как-то прыгали во Владикавказе – один парашютист попал в восходящий поток, другой – в нисходящий, их стало нести друг на друга. К счастью, разошлись. На самом деле, главное — выполнять все инструкции, которые были даны на земле. Тогда с огромной долей вероятности все произойдет безаварийно, без печальных последствий. Чтобы вы понимали – парашютный спорт на семьдесят каком-то месте по травмоопасности. Происходит иногда отказ основного парашюта, но для этого есть запасной. Вот, к примеру, круглые парашюты Д5, Д6 – отказ невозможен. Его узлом при сборке завязать можно, и то раскроется. Надежный, как автомат Калашникова.
– Парашютисты – суеверный народ?
– Разные парашютисты попадаются. Есть свои моменты, на которые я обращаю внимание в день прыжков. Это скорее маленькие ритуалы. Например, однажды я перед прыжком надел новенький спортивный костюм. И тот прыжок у меня получился неудачным: я ушиб ногу. С тех пор перед прыжками всегда хожу в старой одежде. Это скорее традиция. Черные кошки и цифра 13 меня не пугают, явления как явления. Хотя во многих аэроклубах нет самолетов под номером 13. Или парашюта под номером 13. Там так идут номера: 11, 12, 12а, 14 и так далее. В нашем аэроклубе к цифрам всегда относились спокойно. Свой первый прыжок я совершил с парашютом под номером 13.
Фото: пресс-служба Федерации парашютного спорта Дагестана.
– Опытный парашютист и вправду может приземлиться на спичечный коробок?
– Даже не на спичечный коробок, а на рублевую монету. На соревнованиях по классическому парашютизму спортсмены приземляются на специальный мат, в центре мата расположен электронный датчик диаметром 17 сантиметров. Ну а в центре датчика – точка, куда и нужно приземлиться. Сейчас она размером с рублевую монету. Спортсмен должен коснуться ее пяткой. Участники этих соревнований перед прыжком надевают специальную обувь и, когда в самолет идут, стараются не наступать сильно на пятку. Если кто-то, не знающий тонкостей парашютного спорта, увидит эту картину, может спросить: «А чего они хромают все?»
– Недавно наша команда вернулась с чемпионата России. Как оцените ее выступление?
– Положа руку на сердце, посмотрев на тех, кто там выступает, – это заслуженные мастера спорта, действующие чемпионы мира, рекордсмены мира, а наши ребята с первыми и вторыми разрядами, – я подумал: «Ну хоть просто бы не стушевались, хоть какой-то результат бы показали, уже доволен буду». И ведь не стушевались! Да, в общекомандном зачете мы первые снизу. Но в личных не все так страшно – были спортсмены, показавшие худший результат. Наши парашютисты разместились на пятидесятых местах. Многие участники чемпионата России в этом году уже успели порядка 200 прыжков совершить. А мы выполнили по 20–30 прыжков.
Материально-техническая база у нас пока не та. Мы ездили на сборы, но выполнять прыжки пришлось не на тех парашютах. Парашют – индивидуальная вещь, как болид в «Формуле-1». Вот вы пилот «Формулы-1», всё же под вас подгоняется: руль, педали, подвеска под ваш вес. Парашют – такая же индивидуальная вещь, особенно новый. Нужно прыжков 50, чтобы стропы вытянулись. Там много тонкостей.
Но жаловаться не хочу. Есть люди, которые нам помогают. Мы потихоньку движемся вперед, прогрессируем. Прыжки с парашютом – это наш образ жизни. Недавно выиграли грант, благодаря которому 350 детей смогут прыгнуть бесплатно. Надеюсь, человек 10–15 из них всерьез увлекутся парашютным спортом.
Фото: пресс-служба Федерации парашютного спорта Дагестана.
– Значит, верите, что рано или поздно мы начнем на равных бодаться с лидерами чемпионата – Москвой и Рязанской областью?
– А что тянуть? В сентябре мы проведем очередной Всероссийский турнир «Кубок Каспия» памяти героев-летчиков Дагестана. Там и пободаемся. Наш спортсмен Мурад Гасанов вполне может выполнить нормативы кандидата в мастера спорта. В новейшей истории России у нас такого еще не было. Мы уже проводили такие соревнования в 18-м и 19-м годах. Было множество участников, в том числе представители других стран.
– В этом году в связи с событиями на Украине зарубежных парашютистов ждать, наверное, не приходится?
– В отличие от многих других видов спорта, на парашютный спорт события на Украине никак не повлияли. Ждем участников из Болгарии, Черногории, Италии, Германии. Небо — одно для всех.
Руслан Бакидов
Читайте также «Конь – животное высокоинтеллектуальное. Можно и поговорить»
Подписывайтесь на наш Telegram-канал и страницу во «Вконтакте».
