В феврале этого года исполняется семьдесят пять лет со дня рождения одного из самых уважаемых людей в Дахадаевском районе. Это Хасбулла Магомедович Магомедов — кандидат медицинских наук, хирург высшей категории.
По окончании мединститута в 1963 году он много лет работал в Дахадаевской райбольнице главврачом, иногда и рядовым хирургом. Работал он и в больницах Махачкалы.
Сколько человек оперировал он за пятьдесят лет, скольким спас жизнь! Невозможно учесть.
Родина высоко оценила его профессиональную деятельность. Он заслуженный врач РФ и Дагестана, народный врач РД, отличник здравоохранения СССР, кавалер ордена «Знак Почета», лауреат премии «Золотой скальпель».
Хасбулла Магомедович воспитал пятерых детей. Все они врачи, а его сын – Магомед Хасбуллаевич – доктор медицины.
О работе хирурга и главврача, думаю, выскажутся его друзья–врачи, когда соберутся отмечать его 75-летний юбилей. Я же хочу рассказать о Хасбулле Магомедовиче как о хорошем человеке и моем друге в цикле маленьких очерков из его и моей жизни.
Старший брат
Хасбулла Магомедович более тридцати лет называет меня «мой юный друг», а себя при обращении ко мне – «твой старший брат». Я был наслышан о нем лет сорок назад, близко познакомились и подружились мы уже в 1980 году. Мы с Хасбуллой Магомедовичем встречались по праздникам, на свадьбах или просто так, когда я бывал в райцентре.
Все мои болезни, болезни членов моей семьи и моих родственников лечил главврач. Один из врачей райбольницы, мой хороший товарищ, однажды сказал, что дибгашинцы даже с грыжей идут только к главврачу. Он, конечно, имел в виду меня.
Кстати, о грыже.
После всех серьезных операций я столкнулся и с обыкновенной грыжей. При кашле в паховой части слева выскакивал какой-то неприятный бугорочек. Я прижимал его ладонью, прикрывал специальным поясным ремнем, но толку не было. После пятиминутки (в больницах это не пятиминутки, а часовки) я захожу в кабинет главврача. Хасбулла Магомедович всегда был и практикующим хирургом. Он осмотрел бугорочек, потрогал пальцем и говорит, что сегодня же будут меня оперировать.
Я отказываюсь, говоря «хватит с меня операций», оправдываясь тем, что не готов к ней. Он даже слушать меня не хочет. И, наконец, я сдаюсь и спрашиваю, кто меня будет оперировать. Честное слово, я тогда думал, что он направит меня к какому-нибудь молодому хирургу и ничего против этого не имел: грыжу оперируют даже практиканты.
На мой вопрос Хасбулла Магомедович ответил так: «Кто же должен тебя оперировать? Тебя будет оперировать заслуженный врач РФ, заслуженный врач Дагестана… (он назвал все свои регалии), твой старший брат Хасбулла Магомедович».
«Эй, Чойбалсан, Чойбалсан!»
Было это в 80-е годы. Тогда в районе был только один больничный корпус. Там, где теперь поликлиника. При больнице — одна большая хирургическая палата. Она была всегда полна больными, при них еще ухаживающие человек три-пять.
Я лежал в этой палате тяжело больным. При мне, как полагается, ухаживающий, пожилой человек и мой родственник. Свободной койки в палате не было, и потому ночами он спал на полу между рядами коек. Тяжело ему было. Он ухаживал почти за всеми больными. Веселый он человек, никогда не унывает.
Хасбулла Магомедович оперировал одного чабана из соседнего с нами селения. У него была залежавшаяся грыжа, и ему сказали, чтобы после операции несколько дней вовсе не двигался. А жене его велели кормить мужа только куриным бульоном.
Наивные люди! Они приняли каждое слово в прямом смысле.
Мой ухаживающий говорит: «Бульон больному, а петуха съедим мы». В наших больницах так и делают, угощают друг друга пищей, принесенной из дому.
Тогда не было инкубаторских куриц, в горах не было, и для бульона резали местного красного петуха или черную курицу. Мы так шутили. А если всерьез, я думаю, из кур, что продаются сейчас в городе на каждом шагу, настоящий бульон и не получится.
На другой день утром у окна с улицы (больница была одноэтажная) стоит жена нашего больного грыжей и подает огромную кастрюлю. Мой ухаживающий подбегает к окну, открывает его и поднимает крышку кастрюли. «А где петух?!» – невольно восклицает он. «Мне сказали только бульон, и поэтому петуха съели дети», — отвечает удивленно бедная женщина. Раздался громкий смех. Больному подали кружку бульона и забыли о нем.
Он не встает на третий день, четвертый, пятый и всё ест свой бульон.
И вот на шестой день во время утреннего обхода Хасбулла Магомедович подходит к нему с громким возгласом «Эй, Чойбалсан, Чойбалсан! Сколько ты будешь лежать?» — легко хватает за шиворот и поднимает с постели. Это так главврач играет на зрителя. Опять в палате раздался громкий смех.
После слов главврача я посмотрел на Меджида (так звали больного) и нашел на его лице огромное сходство с монголами. Ну, Хасбулла Магомедович! Сразу определил, из каких кровей был его больной.
Хасбулла Магомедович – очень тонкий психолог и хорошо понимает юмор. Он также знает, насколько важен смех для выздоравливания больного. Что бы он ни сказал, его слова ничуть не обижают человека, и, наоборот, они бальзамом действуют на больных. Если даже он ничего не сделает, одни его слова вылечат больного. Все так говорят.
Записка от махачкалинской подруги
Хасбулла Магомедович ездил со мной в Ростов с намерением без очереди положить меня в клинику профессора Вадима Ивановича Русакова.
Это было в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Хасбулла Магомедович взял в Министерстве здравоохранения Дагестана направление в клинику, у Ибрагима Ахмедхановича Шамова записку лично к самому В. И. Русакову с просьбой оперировать его родственника, т. е. меня.
Холодным февральским днем я, мой брат Магомед и Хасбулла Магомедович приехали в Ростов–на–Дону. Я с рваной уретрой, с трубкой в мочевом пузыре, с бутылкой от трубки в кармане и с унцукульским костылем в руке. Таксист привез нас в гостиницу «Дон».
В гостинице тогда почти всегда не бывало мест. И на этот раз за стеклом висела табличка «мест нет». Нам пришлось ждать.
Видимо, Хасбулле Магомедовичу надоело ждать. Он берет наши паспорта, свой кладет сверху, подходит к окошку администратора гостиницы и говорит: «Здесь вам записка от вашей махачкалинской подруги Светланы Ивановны».
Строгая администраторша взяла паспорта, широко улыбнулась и спрашивает, как здоровье ее подруги, здоровы ли ее дети, работает ли ее муж на том же месте. Я стоял там же и всё это слышал.
И действительно сам поверил бы тому, что на самом деле была эта загадочная записка, если бы не видел, как Хасбулла Магомедович положил в свой паспорт советскую двадцатипятирублевку. Очень скоро нам выделили в гостинице два номера, одноместный и двухместный.
Наутро мы, хорошо отдохнувшие, поехали искать клинику Русакова (так она действительно называлась). Оказалось, что клиника была на ремонте и профессор Русаков оперирует больных в урологическом отделении областной больницы.
Хасбулла Магомедович очень скоро вышел на главврача этой больницы, нашел Русакова, узнал, на всякий случай, что методом Русакова оперируют и другие врачи–урологи.
Но меня оперировал сам В. И. Русаков – хирург-уролог с мировым именем. Я до сих пор горжусь этим, как солдат гордится своей первой медалью. Меня оперировал сам Русаков!!! И всего этого добились вы, многоуважаемый Хасбулла Магомедович!
У входа в Ростовскую областную больницу дежурила одна старая женщина – вахтерша. Как хорошо о Хасбулле Магомедовиче она отзывалась! В первые дни после операции она приносила мне бульон (мы с ней договорились) и однажды как–то спросила меня, кем работает тот человек, который приехал со мной. Она имела в виду Хасбуллу Магомедовича. Когда я сказал, что он главврач районной больницы, она воскликнула: «Только врач может быть так прекрасен!»
Не знаю, что там Хасбулла Магомедович ей наговорил, знаю только, как она заботилась обо мне после этого. «Может быть, у нее тоже была добрая махачкалинская подруга?» — подумаете вы, дорогой мой читатель. «Нет, — отвечу я, — она была сама доброта».
Гаджимурад Раджабов
заслуженный учитель РД
