«Молодежка» в гостях у единственной в республике женщины-археолога Людмилы Гмыри
Весь ее кабинет уставлен артефактами человеческой культуры из разных эпох. Здесь спокойно уживаются свидетели тысячелетней давности и современности. Сегодня доктор исторических наук Людмила Борисовна Гмыря занята научным материалом. Все, что было раскопано и найдено, надо проанализировать, расставить все точки в истории, составить отчет о проделанной работе. А это дело не одного дня. Вести раскопки – только малая часть работы археолога.
Мы познакомились пять лет назад. Команда археологов под руководством Людмилы Борисовны раскапывала стену, обнаруженную в Дербенстком районе в низовьях реки Рубас. Впрочем, что именно находится под землей, выяснилось совершенно случайно – когда местный житель взялся обрабатывать землю. Плуги ломались один за другим. Решил – надо копать и выяснить, в чем же там дело! А там камни большие и вполне себе годные для строительства. Оно и назревало, но сын земледельца вовремя сообразил, что камни там не просто так. Своими мыслями парень поделился с директором местной школы Гаджикурбаном Байрамбеговым. Тот – к археологам. А владелец земли потом сильно извинился за нанесенный по незнанию ущерб. Тогда два месяца в 40-градусную жару археологи лопатами, лопаточками, мастерками, а затем и кисточками сантиметр за сантиметром откапывали драгоценные свидетельства истории, «оживляли» древние камни.
Тогда удалось вырыть трехметровой глубины котлован. И обнаружились камни, отличные от дербентских, плиты длиною более двух с половиной метров…
Как выяснилось, о древней стене говорилось еще в заметках путешественников XVII-XVIII веков. Они описывали стены на дагестанском побережье Каспия, и речь в них шла не только о Дербентском укреплении. Таркинская, Северодербентская и Рубасская. Особый интерес ученых вызывала именно последняя. Ее местоположение подробно описал немецкий врач Иоганн Лерхе, член русского посольства, направлявшийся в Персию в 1747 году. Конечно, ученые пытались разыскать этот памятник Сасанидской фортификации, но безуспешно. Последние поиски предпринимались в конце 90-х годов. Стали говорить, что немец что-то напутал и никаких оборонительных сооружений в районе Рубаса не должно быть, ведь рядом находится грандиозный Дербент. Но не тут-то было! На развалах обнаружили и другие следы культуры: крупные куски прокаленных кирпичей, обломки керамических сосудов и часть кувшина из белой глины, украшенного оттиском арабской надписи.
– В 2016-2018 гг. изучались все открытые сооружения этого комплекса. Оборонительная стена №2 была раскрыта на протяжении 28 метров при высоте постройки 2,5 м и толщине 3,5 м. Была выяснена конструкция прочного сооружения, также сохранившегося на высоту 2,5 м. Оно включало две массивные каменные базы-опоры, проход между которыми перекрыт плитами длиной около 3 м. К этому сооружению пристроена каменная стена №1, она раскрыта на протяжении 5,5 метров. Стена №3, пристроенная к длинной стене №2, за эти годы была раскрыта на протяжении 5 м. И было важно выяснить ее назначение. Если длинная стена продолжалась к северу в сторону Дербента, то стена №3 была ориентирована по направлению к берегу Каспийского моря. Это могла быть стена, перегораживавшая приморскую низменность, как в Дербенте. А могла быть и стеной башни. Все зависело от ее протяженности, – уточняет археолог.
В прошлогодней экспедиции ученые выясняли протяженность третьей стены. Увиденное сильно удивило – стена имела округлые очертания внутреннего фасада. Сохранилось десять рядов кладки из крупных удлиненных блоков, уложенных очень искусно ступенчатым способом. Пока не известно, относится ли она к башне округлой формы или это какое-то особое сооружение, напоминающее амфитеатр. Дальнейшие раскопки дадут ответ на этот вопрос. Археолог уверена – сооружение спроектировано высококлассными архитекторами.
Еще одно неожиданное открытие для ученых – массивная постройка в виде платформы из 35 крупных блоков прямоугольной формы. Блоки уложены плотно друг к другу и скреплены между собой специальными скобами. Назначение платформы еще не понятно. Для ясности картины необходимо полностью восстановить ее форму и размеры.
Раньше подобных построек никогда не находили. Но точно известно: раскрыто грандиозное сооружение округлой формы, соединенное с длинной стеной. «Если это так, то версия о назначении всего архитектурного комплекса на реке Рубас, возможно, изменится», – говорит ученый. Людмила Борисовна назвала стену «Хошмензиль» в знак уважения к людям, проживающим в этом селе. «Они нам всегда помогали, всегда интересовались, нужно ли нам что-нибудь».
В 2016-2018 гг. исследования проводились за счет гранта российского фонда фундаментальных исследований, в последний раз – на средства гранта экс-руководителя республики Владимира Васильева. На этот год средств для продолжения раскопок памятника полутора тысячелетней давности не нашлось.
Об истории и археологии Людмила Борисовна может рассказывать сутки напролет. Хотя в юности мечтала совсем о другом: представляла себя артисткой, потом летчицей. Не сложилось. То плакать не умела «по заказу», то вестибулярный аппарат подвел. После окончания каспийской школы пошла работать чертежницей в конструкторском бюро завода «Точной механики». Навыки пригодились в работе археолога. На выбор профессии повлияли преподаватели исторического факультета ДГУ Вера Дзагурова и Дибир Атаев. С ними начался интерес к истории Древнего мира.
Но прежде чем стать археологом она учила школьников истории и в летнике каникулы вместе с учениками работала в экспедиции Владимира Котовича, исследовавшего городище и могильник Таргу в Сергокалинском районе. Окончила аспирантуру Института археологии АН СССР в Москве, защитила кандидатскую диссертацию «Страна гуннов (савир) в Дагестане» (IV–VII вв.).
И 42 года назад ее зачислили в отдел археологии ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР младшим научным сотрудником. Людмилой Борисовной впервые в дагестанской археологии была проведена тщательная классификация самого массового археологического материала – керамики из слоев II–VIII вв. городища Андрейаул, основанная на анализе 30 тысяч фрагментов сосудов. Она не только определила характерные черты многочисленных форм керамической посуды этого городища, но и выделила своеобразные комплексы керамики, связав их с тремя периодами функционирования городища, условно обозначенными как «сарматский» (II–III вв.), «гуннский» (IV–VI вв.) и «хазарский» (VII–VIII вв.). Выделенные типы керамики Андрейаульского городища стали эталонными для всех памятников Дагестана этого периода.
Ясмина Абдулова
Читайте также И люди сыты, и памятники целы
