История опального наиба почти 200 лет будоражит воображение писателей, художников и режиссеров. Толстой посвятил ему свою знаменитую повесть, Данелия мечтал снять о нем фильм с Кикабидзе в главной роли. Но что мы знаем о драме этого человека? Эта статья – попытка максимально доступно описать зигзаги судьбы Хаджи-Мурада из Хунзаха.
Окаянные дни
В 1834 году Хунзах переживал не лучшие времена. Сперва древнюю столицу аварских ханов утопил в их крови имам Гамзат-бек. Ханшу Баху-бику обезглавили, двух ее сыновей изрубили, а третьего, еще совсем юного, утопили в реке. Спустя месяц кровью уже Гамзат-бека и его мюридов обагрились стены местной джума-мечети: хунзахцы, среди которых был и Хаджи-Мурад, учинили жестокую расправу над ними прямо во время рузмана. Тогда с подачи царской администрации управлять Аварией стали варяги-временщики, пока в 1836 году ханский престол на семь лет не занял Ахмед-хан Мехтулинский. Хаджи-Мурад, к тому времени прапорщик милиции, стал служить под его началом. Между ними сложились непростые отношения, которые достаточно описать поговоркой «Два медведя в одной берлоге не уживутся». Хаджи-Мурад всячески третировал Ахмед-хана, а тот, будучи мастером интриг, настраивал против него русских.
Последняя минута Хаджи-Мурата, Ванециан. А. В., 1952
Ищите женщину
Военный историк Василий Потто сообщает любопытную информацию об истоках их конфликта в очерке «Похищение Мехтулинской ханши»:
«Ахмет-хан увидел однажды сестру жены Хаджи-Мурата, Фатимат, молодую красивую девушку, и с чисто восточным деспотизмом пожелал иметь ее своею наложницей. Хаджи-Мурат воспротивился и объявил, что не отдаст сестру жены, хотя бы это стоило его собственной жизни. В свою очередь, молодая ханша (Нух-бика, супруга Ахмед-хана. – «МД»), оскорбленная легкомысленным поведением мужа, стала оказывать Хаджи-Мурату знаки особого расположения и возбудила ревность супруга. Вот на этой романтической почве, по словам стариков аварцев, и разыгралась та страшная ненависть и те гонения, которые обрушились на голову Хаджи-Мурата. Ахмед-хан употребил в дело все возможное, чтобы погубить противника. Оклеветанный им перед русским правительством в сношениях с мюридами, Хаджи-Мурат был заключен в каземат, где его держали прикованным к пушке, а затем отправили в Темир-Хан-Шуру пешком и связанного веревками, как государственного преступника. В день его отправления Фатимат, силой взятая в ханский дворец и зачисленная в штат ханских прислужниц, стала любовницею хана»,
— цитирует Потто дагестанский историк Патимат Тахнаева в своей книге «Хаджимурад из Хунзаха».
Точка невозврата
Что касается упомянутых злоключений Хаджи-Мурада, то дело было вот как. Местность, которой его назначили управлять, была крайне скудна лесом. Несмотря на это Ахмед-хан как будто бы нарочно поручил ему доставить непомерное количество дров в русскую крепость: по ишаку с каждого дома. Хаджи-Мурад в ответном письме написал, что его люди не в состоянии сделать это. Ахмед-хан обставил это как саботаж в пользу враждебного Шамиля и арестовал хунзахца. Русские на всякий случай приказали доставить Хаджи-Мурада в Темир-Хан-Шуру для дальнейшего разбирательства. Во время этого этапирования и произошел легендарный побег Хаджи-Мурада с прыжком в пропасть. Однако вопреки расхожему заблуждению он не утащил с собой на дно конвойных и не сломал ногу. Двое солдат успели отпустить веревки, за которые держали узника, а приземление Хаджи-Мурада после прыжка было не таким жестким. Стоит также отметить, что он не сразу направился к Шамилю. Почти месяц он провел в ауле Цельмес, где помимо всего прочего занимался перепиской с командующим в Дагестане Клюги фон Клюгенау, который не терял надежды вернуть его. Из этих писем мы узнаем о страшном оскорблении, нанесенном Хаджи-Мураду во время ареста, когда он был закован в цепи:
«Причина моего не приезда к вам не есть боязнь и страх, но бесчестье, нанесенное мне одним кяфиром, находящимся при коменданте в Хунзахе. Этот кяфир нанес мне несколько сильных ударов и вдобавок [помочился] на меня».
В это время Хажи-Мурад и принимает предложение Шамиля о забвении старых обид и переходе на его сторону. Шел конец 1840 года. Следующие 12 лет храбрец из Хунзаха проведет на службе в имамате.
В 1964 году антрополог и скульптор М. Герасимов восстановил скульптурный портрет Хаджи-Мурада по его черепу
Скажи мне, кто твой враг
Роковая участь Хаджи-Мурада заключалась в том, что он везде находил врагов. В имамате он умудрился настроить против себя не абы кого, а ближайшего соратника имама –Даниял-бека Илисуйского. Здесь надо упомянуть, что последний был женат на дочери Ахмед-хана Мехтулинского – виновника всех злоключений Хаджи-Мурада. Хунзахский наиб не успел отомстить ему – тот умер в 1843 году. И вот спустя три года он совершает дерзкий налет на резиденцию мехтулинских ханов в Нижнем Дженгутае, где его добычей становится Нух-бика – вдова Ахмед-хана Мехтулинского и по совместительству теща Даниял-бека Илисуйского. Самое интересное, похитить ханшу ему помогла та самая Фатимат – сестра его жены, которую Ахмед-хан в свое время сделал не то наложницей, не то второй женой. Управляющий Мехтулинским ханством полковник Орбелиани писал об этом в своем рапорте главнокомандующему так:
«Мстительность Фатимы против своей ханши объясняется тем, что она была некогда любовницею Ахмед-хана, после смерти которого ханша не смогла забыть своей ревности и для удовлетворения оскорбленного ее самолюбия назначила при своем дворе Фатиму для черных работ, не позволяя выйти замуж».
Хаджи-Мурад оставался безучастен к просьбам Даниял-бека отпустить Нух-бику. Он упрашивал Шамиля повлиять на дерзкого наиба, но имам отвечал, что не вправе отбирать трофеи. Пришлось Даниял-беку выкупить тещу за огромные по тем временам 5 тысяч рублей. Для человека его уровня то, как поступил с ним Хаджи-Мурад, было большим унижением, и он это не забудет.
Эпоха доносчиков
Первые сообщения о том, что отношения между Шамилем и Хаджи-Мурадом стали ухудшаться, звучат в контексте 1848 года, когда преемником имама был объявлен его сын-подросток Газимухамад. Хаджи-Мурад не был единственным наибом, которому эта идея не пришлась по душе, но народная молва подхватила именно его фразу, обороненную им по этому поводу: «Имамом будет тот, у кого шашка острее!» В это время Шамиль готовился разменять шестой десяток, а пылкому наибу было чуть больше 30. Сыграла свою роль и привычка писать доносы, которая установилась в имамате в те годы. Об этом ярко свидетельствует отрывок из письма Даниял-бека Шамилю: «Я знал, что клеветники будут ходить к тебе с доносами, как это привычно сынам этой эпохи. А как же иначе, раз обманщик оправдан, а благонадежный призван вероломным обманщиком, и многие из братьев хранят ненависть и зависть. […]Ложь стала общим явлением, и клеветничество распространено среди избранных и черни». Так или иначе, в 1851-м Шамиль и Хаджи-Мурад начали конфликтовать открыто. Наиб был уверен, что имам летом того года специально отправил его в заранее обреченный поход на Кайтаг и Табасаран, чтобы использовать этот провал как повод для его отстранения. Хронисты из окружения Шамиля обвиняют Хаджи-Мурада в том, что он должен был привести жителей этих мест к покорности, но вместо этого стал заниматься грабежами. Прозвучали взаимные обвинения в трусости и бездарности.
Даниял-бек возвращает должок
Хаджи-Мурад был отстранен от наибства и лишен трофеев, добытых в табасаранском походе. И вот к осени конфликт между ними перерос в вооруженное противостояние. Опальный наиб с верными людьми укрепился в ауле Батлаич на Хунзахском плато. Его в течение месяца осаждали не менее 500 шамилевских мюридов с убойным арсеналом, включавшим в себя и артиллерию. Между ними даже произошел короткий бой, были погибшие и раненые. В конце концов при посредничестве авторитетных лиц имамата между Шамилем и Хаджи-Мурадом было заключено перемирие. Далее произошла череда событий, которая показала, насколько это был непрочный мир. В конце концов он вознамерился скрыться в Чечне с семьей, но прозорливый имам уже принял меры. Дом Хаджи-Мурада в ауле Цельмес сжигают люди оскорбленного им Даниял-бека. Они конфискуют имущество Хаджи-Мурада, оставив без средств к существованию его беременную жену Сану, пожилую мать Залму и шесть детей. Впоследствии их бросят в яму, в которой они проведут зимние месяцы, питаясь одной водой и кукурузным хинкалом.
История жены Хаджи-Мурада
Хаджи-Мурад в это время переходит к русским. У них он пробудет несколько месяцев, съедаемый переживаниями о судьбе своей семьи. Царские чиновники, с которыми он обсуждал её спасение, только разводили руками. Так продолжалось до приезда Хаджи-Мурада в Нуху (ныне город Шеки на севере Азербайджана. – «МД»), где он узнал, что его жену Сану хотят выдать за Даниял-бека Илисуйского, как только она родит. Печаль опального наиба глубока: описан случай, как в один из дней после молитвы в нухинской мечети он плачет навзрыд. Хаджи-Мурад так и не узнал, что в той яме Сану родила ему сына, которого назовут в его честь. 23 апреля 1852 года храбрец из Хунзаха будет убит и обезглавлен царскими солдатами после безуспешной попытки сбежать в Дагестан. Сану и других пленников выпустят из ямы, когда станет известно о гибели Хаджи-Мурада. Затем через послов Даниял-бек предложит ей выйти за него. «Скорее сто раз умру, чем стану женой человека, поставившего капкан моему льву», – таким будет ответ Сану. Спустя время она станет женой духовного лица из селения Тлох (ныне Ботлихский район. – «МД»). Это Дибирмагома Дибирчо, знакомый Хаджи-Мурада. Он возьмёт Сану вместе с ее детьми. Свои дни Сану закончит в Тлохе в 1891 году, пережив Хаджи-Мурада почти на 40 лет.
*«Хаджи-Мурад, стой, стой, стой! (пер. с аварского) – знакомый каждому припев из знаменитой песни М. Синдикова про хунзахского наиба, слова которой взяты из поэмы «Горская повесть» Р. Гамзатова
Шамиль Ибрагимов
