Музей истории города Махачкалы открыл новую выставку «Железная дорога и город», посвящённую истории возникновения и развития железной дороги в Дагестане. В экспозицию вошли фотографии и документы конца XIX – середины XX веков. |
Железнодорожная история увлекла создателей, её готовили около двух лет, и вот зазвонил колокол и встречающие собрались на перроне.
Удивительная метафизика. Фотограф запечатлел момент ожидания поезда, и люди смотрят прямо на тебя. Музейщики исхитрились и распечатали снимки начала прошлого века с максимальным увеличением, и это стоило того. Петровский вокзал, снятый со стороны нынешнего торгового порта.
И вот маленькие посетители выставки подходят и с удивлением смотрят на чёрно-белых людей, затем разворачиваются, и создаётся иллюзия их присутствия в том далёком времени.
Рядом уникальные снимки из архива семьи Погорельских. Внутренний интерьер того же вокзала. На первом этаже разноликие люди. Мусор и люди в лохмотьях. Лица не дружелюбны, видно, что они удивлены и не осознают, что войдут в историю в таком виде. Второй этаж – ресторан, оформленный в восточном стиле. Пальмы и фикусы создают роскошную обстановку. На спинках обтянутых кожей стульях перфорация в виде двух больших букв – ВК. Наша компания предположила, что это сокращение слова вокзал. Скорее всего, на все вокзалы изготавливалась стандартная мебель. Чтобы не утащили или ещё что. Работники ресторана столпились на втором плане. Но главный персонаж на фото восседает за покрытым белой скатертью столом. Он развернулся к фотографу и открыл свои роскошные усы. Пожилой, уверенный в себе человек восседает как хозяин. Надо понимать, это он начальник станции. Я так думаю!
Рядом, в отдельной рамке вынесено:
Прейсъ-Курантъ
на чай, кофе и закуски, продаваемые изъ вагона-буфета, состава Юго-Восточныхъ желъзнодорожныхъ дорогахъ,
в скорыхъ поездахъ.
Можно сравнить цены тех лет с нынешними и облизнуться. Бутерброд с паюсной икрой – 5 коп. Птица разная – 50 коп.
Но самым интересным на выставке стали вещицы профессионального быта железнодорожников. Такие, которые можно пощупать, примерить на себя, понажимать. Посетители могли оценить конструктивные особенности фонарей. Можно было примерить на себя фуражку, поднять фонарь и ощутить себя в роли стрелочника или станционного смотрителя. А телефон-коммутатор — одно загляденье! Кнопочки и клавиши нажимались, диск крутился, и были попытки дозвониться по релейной линии в Темир-Хан-Шуру или Дербент. Фотографии старых вокзалов и водонапорных башен, работников железной дороги. Интересный экспонат Технический железнодорожный словарь 1946 года издания. На стене чертежи — пассажирсiкий вагонъ III класса и Арестанскiй вагонъ. Казалось, что может быть радостней — отправиться в путь. Но отправляли и не по доброй воле, а под конвоем.
Целый, огромный мир, который задавал ритм стране, моду. Сколько судеб разъединила, связала железная дорога. Как провожали на фронт эшелоны и встречали с победой. Её рельсы и шпалы впечатаны в биографию народа, стали его кровью и плотью.
<…>
«К бронепоезду «Комсомолец Дагестана» в эти дни не просто добраться. Он маневрирует на самой передовой, и когда стремительный мотоцикл доставляет нас к нему, бронепоезд ведёт огонь по батареям врага. Земля содрогается от залпов. Оглохшие, со звоном в голове, мы долго стоим в вагоне, в узком холодном проходе между заиндевелыми штабелями снарядов. Бронепоезд покачивался, как корабль. Днём и ночью, подобно морякам в океанский шторм, бодрствует на нём команда. Все они, одетые в меховые полушубки, широколицые, с плотными, налитыми плечами, молодые бойцы. Начиная с машиниста, кряжистого, с трубкой в зубах и в кожанке, рябого парня, и кончая командиром бронепоезда, все они молоды. В их быту нет слова «сон». Бойцы поочерёдно отдыхают на зарядных ящиках…»
Из фронтовой книжки Э. Капиева
А вот эти слова из песни близки моему поколению:
Колёса диктуют вагонные,
Где срочно увидеться нам.
Мои номера телефонные
Разбросаны по городам.
Заботится сердце,
Сердце волнуется,
Почтовый
Пакуется груз.
Мой адрес —
Не дом и не улица,
Мой адрес —
Советский Союз.
Махачкалинцы вспоминали поезда детства. Ещё ходили старые паровозы на угле, и деревянные шпалы, пропитанные креозотом, настраивали на стук колёс. Вокзалы, полустанки, переезды /И я по шпалам, опять по шпалам /Иду домой по привычке/.
И оказалось, многие из моих друзей и хороших знакомых в Махачкале родились в семьях железнодорожников. Истории, как уголь, сыпались в раскалённую топку воспоминаний. У Светланы Рустамовой папа был машинист на дербентском участке. Она уверяла, как на ходу прыгала с поезда, потому как останавливать его было запрещено. И помнит, как набрав в отцовскую фуражку грибов в Самурском лесу, счастливая возвращалась домой. Мама, конечно, об этом не догадывалась.
Поезда, локомотивы стали олицетворением прогресса, вошли в оборот речи. Но если развернуться в сторону железки, то видишь грузных женщин-путейщиц в оранжевых жилетках с тяжёлыми инструментами. Тогда понимаешь, что в России без крепкого слова далеко не уедешь.
Интересно было бы в сохранившихся зданиях некогда железнодорожных станций воссоздать их исторический интерьер.
Кстати, на выставке присутствовал директор железнодорожного музея в Дербенте. Благодаря его стараниям, сохранилось большое количество материалов, связанных с работой этого участка дороги.
Директор музея Зарема Дадаева поблагодарила всех, кто помогал и участвовал в создании этого проекта.
Пакуйте чемоданы, дорогие мои:
Он выйдет из вагона
И двинет вдоль перрона.
На голове его роскошный котелок.
В больших глазах зелёных на Восток
Горит одесский огонёк…
Марат Гаджиев, фото автор