В общем, ребята, однажды в школе нам дали возможность поучаствовать в самоуправлении.
Мы были преисполнены важности, ходили по кабинетам, пресекали ералаш, исполняли свой ученический долг и ничуть не замышляли шалости. То есть не пользовались своим «служебным положением». Мы были почти взрослыми, на нас (вроде) смотрели с уважением, и даже обидные прозвища не липли к нам, как прежде, потому что мы были выше этого – когда делаешь добро, не замечаешь зла. Вернее, смотришь на него сквозь пальцы.
«В конце концов самоуправление когда-нибудь закончится и можно будет играть по прежним правилам! И тогда мы им покажем!» Как-то так обратился ко мне мой школьный друг, когда он устал отбиваться от насмешек, и в глубине его доброй души затаилась черная месть. Эта идея снизошла на него настолько стремительно, что он стоял и проверял, не оставила ли она у него шишку на лбу. Тут ему бы крикнуть: «Эврика!» Но он закричал: «Поймаю — выстегну!» — и погнался за тем, кто метким снайперским броском причинил ему этот вред. «Чтобы я еще кем-то управлял, Тима?! Они же дебилы!» — сказал он мне тогда в сердцах, когда, запыхавшись, вернулся, судя по всему, проиграв тот спринтерский забег.
С тех пор прошла туева хуча лет, а эта его фраза до сих пор вытатуирована на сердце. Сейчас, конечно, много разных возможностей, тимбилдинга, продуктивности и других страшных слов вот этого вот всего. Но иногда все это меркнет перед твоим первым управленческим опытом.
К чему это, собственно говоря?
Затея с Дагестанской школьной республикой, в принципе, может послужить хорошим управленческим опытом для детей, но может быть и совсем наоборот. Ведь у нас как работает добровольно-принудительное добро? Сегодня конкретной школе хватает сил, средств и времени заниматься детьми еще и в формате ДШР, а какой-то другой школе – нет. Нет этих сил, нет и желания. Масштабирование по-дагестански – это такая вещь в себе.
А если школа не тянет этот «факультатив», то и проводиться он будет через пень-колоду. А там и разбитое о невзгоды быта школьное сердечко, и административно-управленческий кошмар, и быстрое осознание, что управлять — это больно, неблагодарно и ни к чему не ведет.
Нет ничего больнее, чем — неуспех.
Но мы ведь тут ради оптимизма?! Поэтому надеюсь, что в отдельно взятых школах идея ДШР приживется и даст результат. Нам нужны социальные лифты и свежие управленческие кадры.
Не только же спортсменам за всех отдуваться.
Тимур Магомаев
