Дагестан – Страна гор и дружбы. Однако одним из серьезных вызовов продолжает оставаться религиозно-политический экстремизм и процессы, так или иначе связанные с исламом. Другой проблемой, которая дала о себе знать в 90-е годы и временами рецидивировала в последующие годы, – проблема этнополитического плана. Все эти процессы иногда серьезно бьют по дружбе народов и дружбе вообще. Дагестанцы становятся подозрительнее, разборчивее и осторожнее.
Дружба народов – блеф или реальность?
Дружба народов в СССР была своеобразным брендом. Национальная политика нездоровой перекройкой карты Российской империи в те годы заложила несколько мин замедленного действия. Эти мины начали потом подрываться в Карабахе, Приднестровье, Пригородном районе Осетии. А экономическая миграция добавила свою ложку в бочку советской дружбы народов. Дагестан всегда был эталонным в отношении согласия и маслиата между народами. В принципе, национальная карта и квотирование здесь начали играть социально-политическую роль только во вторую половину советского строя. Когда возник этно-дуумвират, правление республикой представителей двух народов Дагестана. После этого среди дагестанских национальностей определились так называемые лидеры и аутсайдеры. Появились титульные и нетитульные народы; среди титульных (по Конституции РД их 14) определились явные лидеры – это пятерка наиболее крупных народов Дагестана – аварцы (с андо-цезскими народами), даргинцы (кайтагцы плюс кубачинцы), кумыки, лезгины и лакцы. В последние годы табасаранцы подступают к численности лакцев и укрепили свои позиции в органах госвласти.
Шуточки в строю!
Народы Дагестана как бы живут в мире, как бы дружат, но никто не отменял «бытовой национализм», как бытовой сарказм, бытовую нелюбовь, бытовое опасение, бытовые неурядицы между представителями разных дагестанских народов. А еще есть стереотипы, которые составляют в мыслях разных народов образ того или иного народа. Шутят практически про все титульные народы. Особенно достается аварцам и даргинцам; ну и лезгинам перепадает. Например, анекдот про лезгинского джинна, который умеет готовить только чай. Намек, что от самого южного народа ничего не зависит. Или любовь к чаю?! Только не надо принимать все это близко к сердцу! Можно вспомнить десяток лезгинских олигархов, того же Сулеймана Керимова, и от души посмеяться: на самом деле все лезгины, от которых что-то зависело, – давно уехали за пределы республики. Шутка. Эти анекдоты беззлобные, отражают шутливое отношение друг к другу. Подколоть друга – милое дело.
Самоирония – это прекрасное чувство дагестанцев. Пока оно есть – всё будет хорошо. Но именно самоирония, а не ирония, переходящая в оскорбление национального чувства одного народа в отношении другого.
Шутки про народы и другие бытовые неурядицы, которые мы почему-то называем бытовым национализмом, чаще дальше слов не уходят. Хотя процессы в межнациональной сфере иногда дают о себе знать. К примеру, когда какой-нибудь богатый представитель аварцев желает построить завод в Юждаге или скупить оптом земли — этому, поверьте, не будут рады. То же самое – когда наоборот. Вероятно, это частности, которые не образуют стройную цепь явлений, тенденцию. Но все же. Надо быть аккуратным. Всякий раз, когда горячие и не совсем умные головы из разных народов пытаются столкнуться на национальной почве – возникают белобородые аксакалы в своих овчинных шубах и останавливают разгорающийся конфликт. Примерно так и должно происходить. Примерно так и происходит в большинстве случаев, только вместо белобородых лубочных стариков возникают депутаты, общественные деятели и прочие политики. И то хорошо. Такой коллективный аксакал. Такой Госсовет.
Один за всех и все за одного?
На неделе на своей страничке в социальной сети «Фейсбук» я выложил пост о самурских жителях, которые в очередной раз встретились лицом к лицу с властью. Я написал о том, почему бы представителям других народов не приехать в Самур, не встать плечом к плечу с самурцами и не защитить экологические интересы не только самурцев, лезгин, но как бы всех дагестанцев. Ведь Самурский лес является жемчужиной Кавказа, реликтовым лесом, достоянием всего Дагестана, одним из самых северных субтропиков России, уникальным природным заповедником, который, увы, статус заповедника так и не получил. По числу лайков под этим моим статусом представителей самых разных национальностей, полагаю, у нас с дружбой народов не совсем плохо. Хотя были и огрызающиеся, которые говорили, дескать, ваш лес — вы и защищайте!
Дагестанская дружба – какая она?
Но дружба дагестанских народов достаточно глубокая и потому, наверное, не совсем страстная, а спокойная и проявляется ярко в период жизненно важных и даже стрессовых ситуаций. То есть когда мы анализируем состав наших друзей, мы понимаем, что среди них есть разные, те, которые появляются раз в год, но готовы защитить и поддержать в трудную минуту. Дагестанская дружба, она именно такая. В остальное время мы готовы травить друг о друге анекдоты и даже конкурировать. Порой не совсем здоровой конкуренцией – за место под солнцем, сбиваясь в этно-маркированные группы и сообщества. Готовые зарубить друг друга. Но при этом не продолжать конфликт по национальному признаку, а исключительно по другим признакам. Да хотя бы по прыщику на носу противника.
И вот дагестанская дружба – она настоящая, мужская дружба. Классовый момент в эту дружбу, конечно, порой, вторгается, развращая ее. Выражается это в вышеупомянутом примере наезда крупного латифундиста или олигарха на жизненное пространство, национальную территорию, хотя таковых вроде бы нет. Но каждый народ представляет свое село и свои земли как свою исконную этническую территорию. И с этим ничего не поделаешь. Сравнивать дагестанскую экономику с этническим окрасом и американскую, в которую могут агрессивно инвестировать японцы, китайцы (при этом занимая большие кварталы и социальные ниши), да кто угодно, конечно, некорректно. Это к вопросу о том, что «почему эти … (название народа) возмущаются, когда туда приходит такой-то инвестор». Возмущаются, как правило, иноязычному инвестору. И тут хочется, сказать: «Это Дагестан, детка!» Вы хотите ломать Дагестан? Вы хотите ломать его полностью? Вы не видите в этом здравый смысл? А я вижу. Потому что когда-то палестинцы продавали богатым евреям земли. Были братьями, стали заклятыми врагами. И никакой Авраам – отец евреев и арабов — здесь уже не поможет. Поэтому в мудром Дагестане все инвестиционные проекты должны быть с оглядкой на этническую принадлежность инвестора.
Они написали убийство
Социальные сети вошли в нашу жизнь огромной милостью высоких технологий и удобством. А потом, как было писано в одном статусе из Интернета: «Мне нравятся люди социальных сетей: им можно не отвечать, от них не пахнет, и в случае чего их можно заблокировать». Но иногда люди из социальных сетей развиртуализируются – чтобы попить чаю или принять участие во флешмобе. Иногда происходит и трагедия, как вечером 4 декабря. Простой дагестанский парень Магомед Велибеков сделал замечание в адрес френда за то, что тот некорректно и оскорбительно отозвался о его народе. Я сейчас намеренно не буду обозначать национальную принадлежность парня и его визави. Слово за слово, как это бывает в сетях, дело дошло до перепалки, вначале в виртуальном пространстве. Затем назначили «стрелку»: к Магомеду приехали трое ребят, как потом оказалось, вооруженные. Велибеков, будучи спортсменом, легко справился с обидчиками своей нации; пока двое валялись на земле, третий выхватил оружие и всадил в спину уходящего парня пять пуль. Выстрелы оказались смертельными. Велибеков, отец двух детишек, вскоре умер. Преступников задержали, сейчас они в СИЗО, но некоторые дагестанцы выражают обеспокоенность, что, если у негодяев окажутся влиятельные дяди и тети, то они могут избежать строгого наказания.
Мы очень часто позволяем себе шутки, несовместимые с честью горца, дагестанца, в адрес других людей, пользуясь тем, что человек по ту сторону монитора. Не понимая, что по ту сторону – живой во плоти человек и он может вдруг развиртуализироваться или ты с ним когда-нибудь потом встретишься лицом к лицу. Мы часто не осознаем того, что, задев честь нации «человека из Сети», мы можем навлечь на себя кару небес. Религия, нация, семья и честь другого человека священны и неприкосновенны – это пора понять всем!
Эти подлые и трусливые мрази (уж простите за эмоции) какую-то часть своей жизни проведут за решеткой. Возможно, кто-то из родственников захочет по закону кровной мести отомстить за своего брата. В Дагестане некоторое количество отморозков не понимает, что ислам и всякая другая религия запрещают лишать жизни другого человека, и убийство – самый тягчайший грех, наказание за которое наступит как в этой земной бренной жизни, так и в вечности.
Голос Бога или сатаны?!
Другим риском и вызовом Дагестана является религиозно-политический экстремизм. Это история про то, как ислам использовали злые люди. Конечно, этнополитические процессы и проблемы «дружбы народов» ни в какое сравнение с проблемой экстремизма и терроризма не идут. Однако и в экстремизме, и в национализме существует общее ядро неприятия и обособления от иных. Это яркая характеристика обоих деструктивных движений. Представители и экстремизма, и национализма (нацизма, шовинизма) считают себя избранными системами, группами, которые по какому-то, ведомому только им, праву избранного могут вершить судьбы людей вплоть до того, чтобы лишать их жизни.
Истинный дагестанец!
Чтобы понять, каким должен быть дагестанец, можно заказать в библиотеке кучу литературы дагестанских поэтов и писателей; пролистать историю Дагестана; прочитать о героях разных эпох. Но вот на этой неделе исполнилось 85 лет выдающемуся дагестанцу, писателю Ахмедхану Абу-Бакару. Он — один из немногих экранизированных литераторов, по сценариям которого было снято десятки фильмов: добрых и немного наивных дагестанских фильмов, где на примере положительных героев показан образ настоящего дагестанца. То, каким он должен быть! Посмотрите!
В абубакаровскую эпоху не было ни экстремизма, ни этого религиозного лицемерия и жестокости, а тем более, не было деления на титульных, правых и левых народов. Дагестан дружил! По-настоящему! Без показной фальши и социальных сетей… Верните это время!
Ханжан Курбанов