Я вспоминаю свою мать, благодаря которой остался жив, которая оберегала меня в первые дни войны, которая после гибели отца вырастила и воспитала меня вместе с младшей сестрой. Оставшись вдовой в 25 лет, она мужественно, достойно перенесла все невзгоды военного и послевоенного периода
Немного истории. Как известно, 1 сентября 1939 г. началась Вторая мировая война нападением фашистской Германии на Польшу.
После бегства правительства Польши в Румынию и распада польского государства правительство СССР 17 сентября 1939 года отдало распоряжение главному командованию Красной Армии выйти на границу Западной Украины и Западной Белоруссии.
В этом походе пришлось участвовать и нашему отцу, уроженцу с. Хунзах ДАССР, уже кадровому офицеру Красной Армии Иманшапи Ахбердиеву, в то время командиру кавалерийского эскадрона 3-й кавалерийской дивизии.
Поход продлился 12 дней, и за это время Красная Армия продвинулась на 150 — 300 км на запад. Отец забрал свою семью на место новой службы, в городок Каменка-Струмилово, недалеко от границы, к западу от г. Львова Киевского особого военного округа.
Мне тогда исполнился один год. Находился я там вместе с семьей до начала войны.
Шел 1941-й. По воспоминаниям матери Патимат, тучи войны продвигались к границам СССР. Участились военные провокации, поэтому накануне войны в наших войсках часто проводились учения.
Весной 1941 года отцу присвоили очередное воинское звание капитана и повысили в должности…
В субботу 21 июня 1941 г., вечером последнего дня мирной жизни, мои родители вместе с семьями комсостава войсковой части смотрели популярный кинофильм «Чапаев», а потом, после вечерней прогулки, легли спать.
Поздней ночью на 22 июня 1941 г. в дверь квартиры, где жила наша семья, постучали. К стуку моя мать Патимат привыкла и не придавала значения — такие моменты, особенно в последнее время, повторялись часто. Вот и теперь видела, как быстро собирается муж Иманшапи. Красноармеец сообщил ему, что срочно вызывают в штаб полка.
Мать спросила: «Когда вернешься?». Он ответил: «Не знаю». Как всегда, подошел к моей постели, поцеловал меня спящего, простился с женой и ушел.
Светало. Какая-то непонятная тревога лишила мать сна. Вдруг в соседнем доме поднялся шум. Не успела она разобраться, в чем дело, как соседка подошла к нашей двери и закричала: «Патимат, поспеши, началась война!» У нее на руках еще спали двое маленьких детей, а 5-летний сын, весь бледный и напуганный, держался за ноги матери и плакал.
Вскоре там, где жили семьи комсостава, возник необычный шум, начались громкие разговоры. Мама оделась и вышла. Женщины сообщили ей, что по тревоге ушли все командиры. С западной стороны доносились звуки канонады. В утренней дали виднелось зарево. На небе появились вражеские самолеты. Началась бомбежка.
Мать успела забежать домой, быстренько схватила меня и вышла во двор. Мне шел третий год, а мама была на четвертом месяце беременности. (В конце ноября 1941 г. родилась моя сестра).
Недалеко от нас взорвалась бомба. Содрогалось всё в округе. Напуганные женщины и дети рыдали. Жены офицеров с детьми направлялись в сторону леса. Вновь в воздухе появились фашистские самолеты и начали бомбить. Двух женщин, шедших с нами, убили. У одной из них был 10-месячный ребенок. Он ползал по безжизненному телу матери… Одна бездетная молодая женщина быстро схватила ребенка и побежала с нами.
Плач детей, шум взрослых, свист пуль и звуки взрывов — всё смешалось. Маме пришла страшная мысль: «Вдруг со мной что-то случится, а ребенок попадет в руки фашистов… Что будет?! Что же нас ждет впереди?!»
А наши бойцы рыли окопы, часть из них шла навстречу врагу. Среди них промелькнуло знакомое матери лицо красноармейца из Дагестана, кумыка по национальности, – Айдемира, который часто общался с моим отцом как земляк. Мать спросила, где ее муж Шапи. Тот махнул рукой в западную сторону, ответил, что на передовой, и быстро исчез в гуще пехотного подразделения…
За бугром наш зенитный пулемет стрелял в небо. Фашистский бомбардировщик, из хвоста которого валил черный дым, рухнул на землю, в лесу прогремел сильный взрыв, самолет сгорел.
В первую очередь немцы взорвали железную дорогу, поэтому женщины и дети направились в сторону леса.
Перед нами с подушкой в руках бежала женщина. При очередной бомбежке все легли на землю, и она оказалась рядом с нами. Женщину спросили, почему она носит с собой подушку. Та вдруг опомнилась и растерялась. Оказывается, в суматохе вместо ребенка мать из дома вынесла подушку. Осознав произошедшее, женщина с криком кинула подушку в сторону и душераздирающе заголосила: «Васенька! Вася! Мой родной Васенька!» — и рухнула на землю. Больше не открыла глаз… Умерла на месте от нервного потрясения…
Среди нас была и бездетная женщина Татьяна Ивановна, сибирячка. Она прижимала к груди 10-месячную девочку, у которой погибла мать…
И вновь бомбежка, свист пуль. Мы легли. После оказалось, что мы с матерью покрыты слоем земли от разрыва бомбы. Укрыв меня своим телом, мама шепотом обратилась к Всевышнему: «Помоги мне и ребенку вырваться из этого ужаса!!!»
Погибла еще одна женщина, жена офицера. Оставшаяся в живых ее шестилетняя дочь Оля на наших глазах грызла землю. Никто не мог ее успокоить. «Мама, мама! Моя лучшая на свете мама!» — повторяла она. Моя мать прижала ее к себе…
В этот момент нас догнал наш солдат в фургоне. В нем мы добрались до леса. Там находилась наша танковая часть. Навстречу вышел молоденький лейтенант-танкист и успокоил нас. Для женщин и детей выделили грузовой автомобиль, посадили всех в кузов. Мама не могла подняться. Татьяна Ивановна протянула ей руку, а снизу помог молоденький офицер-танкист, сонное лицо которого сохранилось в памяти моей матери навсегда. Он помог залезть в кузов грузовой машины многим матерям и детям, заботливо укрыл ветками деревьев для маскировки и проводил в путь.
К вечеру мы добрались до Львова. Железнодорожный вокзал был полуразрушен от налета вражеской авиации и переполнен людьми. Пассажирских поездов уже не было. К счастью, появился последний товарный с пустыми вагонами после выгрузки угля. На нем под обстрелами фашистских самолетов, рискуя жизнью, мы и отправились в тыл страны.
Через несколько дней добрались до Саратова, далее — в Астрахань. Мать очень устала, переживала за мужа. Из Астрахани морем на пассажирском судне мы добрались до Дагестана. В Махачкале долго ждать не пришлось: на колхозной арбе с односельчанином Али по горным дорогам доехали до родного Хунзаха.
Дома в селе нас уже считали погибшими и все плакали от радости, глядя на мою мать и меня, чудом оставшихся в живых. Горцы шли к маме, очевидцу первых дней войны, с сочувствием. Она была первым человеком в Хунзахском районе, которая с 3-летним ребенком на руках проделала нелегкий путь от западной границы страны до Хунзаха. Она была первым человеком в районе, рассказавшим землякам о смерти и разрушениях, которые нес с собой фашизм…
Отец мой Иманшапи Ахбердиев, гвардии капитан, заместитель командира 32-го гв. кубанского казачьего кавалерийского полка, 9-й гв. к.к. дивизии, 4-го гв. к. к. корпуса, погиб в бою 1 ноября 1942 года…
Моя мать Патимат Ахбердиева в годы войны и после работала учительницей в сельских школах Хунзахского района, заведующей Хунзахским детсадом, а после ухода на пенсию — еще несколько лет воспитателем. За добросовестный труд награждена медалями: «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг.», «За трудовое отличие», «Ветеран труда», другими юбилейными медалями Победы — и почетными грамотами…
…На 78-м году жизни, после тяжелой болезни, ночью 19 августа 1995 года мамы не стало. Когда она делала последние вдохи, всё вокруг вдруг потемнело, несмотря на яркий электрический свет. В один миг на небе появились густые черные тучи, подул сильный ветер, начался проливной дождь. Гремел гром, сверкали молнии. Казалось, вся природа, начиная с неба и заканчивая землей, плачет по ней. Дождь долго не смолкал.
…Ушла мама, и дождь прекратился. А на следующий день, после её похорон, воцарилось лето, светило солнце, будто и не было никакой грозы… Жизнь продолжалась…
С тех пор каждый раз, когда я приезжаю в Хунзах, спешу на могилу матери…
Далгат Ахбердиев | г. Кизилюрт