(89-летняя узница лагеря, была зарегистрирована там под номером 86356. Держит свою фотографию 1944 года)
По разным оценкам, от 1,5 до 2,2 миллионов человек были умерщвлены в Освенциме. За 900 дней блокады Ленинграда умерли от голода 1 млн 200 тыс. человек.
Что и говорить – война. И паршиво, и мерзко, и живо. Вчера, сегодня, завтра утром… совсем рядом.
Ощущаю и сейчас состояние Грозного, страх в очереди за водой у Сунжи. Снайперы, миномётные разрывы. Руки бабушек, драные пледы, среди вёдер пакеты муки из разбомблённых ларьков, грязный снег. Пока в комнату дяди не влетел снаряд, он не спустился в подвал. И даже там ещё ждал и верил. На его глазах родной город превращался в руины, а люди — в осколки прошлого. Он вывез с войны больную психику, семейный фотоальбом и книгу отца «Штурм Берлина» (Воспоминания, письма, дневники участников боёв за Берлин. Военное изд-во Министерства Вооружённых Сил Союза ССР, 1948 г.). Вот хотя бы письма, написанные в мой день рождения, только на 23 года раньше.
28 апреля 1945 г.
«Красноармеец Житков получил сегодня письмо, которое попало к нему, когда он был в самом пекле. Хотя воздух смешался с пеплом и песком, но мы все прочитали это письмо – весточку, присланную из Тамбовской области от девушки Нины Мироновой. Она писала: “Дорогой друг, с часу на час вы возьмёте Берлин. Война скоро должна кончиться. Когда приедешь, наша дружба с тобой будет ещё крепче. И как встретим мы тебя, когда вернёшься ты с победой”. Самые обыкновенные слова, но они запомнятся на всю жизнь, потому что как никогда здесь, в Берлине, мы чувствуем за собой родных наших, друзей, любимых.
Красноармеец А. Яненков».
***
«Мимо нас нескончаемым потоком шли люди разных народов Европы, освобождённые Красной Армией из фашистской неволи. Мы заговорили с группой русских. Среди них оказались французы. Я спросил одного француза:
— Почему вы идёте вместе с русскими, разве ваша родина на востоке?
Ему перевели мой вопрос. Он ответил:
— Родина моя на западе, но жизнь ко мне вернулась с востока.
Старший сержант И. Жванчик».
Только сейчас понимаю, как близко ко мне была война, какие-то 23.
Хорошо, что мой дед-фронтовик не дожил до чеченской войны. Сагидбатал дошёл до Берлина.
Мира на земле, видимо, никогда не будет. Надежда на человеческую рефлексию не оправдывается. Война долбит и долбит по всем сторонам света, уничтожает мир до основания памяти.
Воспоминания о войне, миллионы свидетельств, тысячи книг. Она должна была стать последней. Эти желания читаются в лицах солдат на фотографиях возле Рейхстага и на параде Победы 1945. Заключенные, которых 27 января 1945 года советские солдаты вывели из ворот Аушвиц-Биркенау, только потому и выжили.
Название города Освенцим стало символом, чёрным квадратом. Как и в других исторических местах Польши, здесь группы туристов, а в последние дни так и вообще паломничество. Поляки официально, как они говорят, не приглашали — приехали те, кто хотел.
Польский посол в России Катажина Наленч опубликовала заявление в котором указывается, что торжества связанные с 70-летием освобождения лагеря «организуются совместно Международным советом Освенцима и Государственным музеем Аушвиц- Биркенау в Освенциме». Там же сообщается, что России, так же, как и другим странам, «весьма заинтересованным этим лагерем» были отправлены приглашения обеими этими организациями.
«Необходимо категорично подчеркнуть факт, что никакие другие приглашения, в том числе именные, ни в одну страну направлены не были.
В содержании уведомления было указано, что каждое государство может быть представлено на самом высоком уровне, соответственно, решение относительно ранга репрезентации принадлежит российской стороне».
Польская дипломатия уже не первый раз включает дурачку. Президенты, министры, попы, режиссёры — Европа в скорбном молчании, и уже второй раз за последний месяц. И Советский Союз вспомнили, кочерга им в бок. Забывчивым полякам, следует напомнить, что «весьма заинтересованная» Россия потеряла в войне миллионы людей и спасла не только заключённых Освенцима. Нравится им Путин или нет, но приглашение в Кремль должно было быть под №1.
История требует прежде всего осмысления. Пишу не в защиту и не для общего хора. Как и многие, потерялся я в этом мире. Искренне верил в просвещение и светлое будущее человечества, в правду истории…
А вот смотрю сегодня фотоархивы Второй мировой, и так тошно, что хочется напиться. Фашистские, финские, польские, еврейские и наши. Вот гладкие, выбритые финские офицеры на бронепоезде, горящий трамвай в Хельсинки, в другой ссылке трубы газовой камеры, горы обуви, очков, волос. Вот фрицы в подбитом советском самолёте. Две каски красноармейцев, прибитые к берегу. Замёрзшие трупы блокадников. Холодная, чёткая память фотографий, где улыбающиеся лица надзирателей соседствуют с измождёнными лицами узников. Вот поднимающийся по трапу в самолёт фюрер и вскинутые руки десятков офицеров. А на других уже сотни бравых вояк орут «хайль Гитлер!»
Зачем эта правда, что она изменила?
Сегодня тех, кто избежал газовые камеры, пережил блокаду Ленинграда, уцелел в Сталинградской или Курской битве, отстоял Москву и защищал Севастополь, освобождал Киев, Минск, Софию, Вену, Варшаву, Прагу, Будапешт и Братиславу, оста- лось совсем мало. И надо же, они — наша единственная надежда на мир. С уходом этих людей земля потонет во лжи…
Не удивляйтесь, если завтра под марши лагерного оркестра национал- патриоты погонят нас на работу че- рез ворота, над которыми будет кованая надпись «Arbeit macht frei». И слова эти будут усмешкой истории, циничной правдой.
Марат Гаджиев