Если бы недавно не смотрел кинофильм «Вольф Мессинг. Видевший сквозь время», я точно не стал бы писать о том, о чем сейчас пишу. Ради Бога, не подумайте, что я собираюсь давать оценку картине (это не в моих силах), говорить о том, насколько правдиво показаны в фильме способности Мессинга предсказывать будущее (знаю его только по той картине) и прочее-прочее. Вовсе нет. Такой цели не преследую. Но не сказать, хотя бы будто невзначай, как хорошо сыграл Мессинга Евгений Князев, тоже не могу.
Больше всего запоминаются последние кадры фильма. Мессинга очередной раз вызывает к себе Никита Сергеевич Хрущев. И спрашивает, победит ли коммунизм в мировом масштабе. Мессинг долго думает и говорит, что это очень трудный вопрос, и просит позволить ему ответить на него, когда вернется из поездки на родину. Он до этого выпросил у Хрущева разрешение съездить домой в Польшу и, видимо, боится опять разгневать генсека своей правдой (врать он не умел).
Мессинг у себя на родине. Он сразу идет на кладбище и ищет могилу матери, но долго не может найти. Бежит по кладбищу, хватается за каждый кустик, раздвигает траву и смотрит на землю. Падает и опять встает. Он ищет камень над могилой матери. Наконец, находит его около березы. Падает рядом и мысленно уносится в детство.
Почти так же было и со мной в недавнюю поездку домой в горы. Я намного дольше, чем Мессинг, искал могилы родителей и никак не мог найти. Испугался: к чему бы это? Я грешным делом даже решил, что ушли мои родители с кладбища вместе с надгробиями не без помощи темных сил, чтобы не видеть меня, неблагодарного сына. «Разве может быть такое? Может, схожу с ума?» — подумал я. И продолжал поиски.
Раньше, когда бы ни бывал на нашем сельском кладбище, я старался сидеть или стоять на таком месте, откуда можно было видеть надгробные плиты на могилах родителей (они оба лежат рядом). Иногда сидел на самих могилах и украдкой рвал с них сорную траву.
Года два назад умер мой младший брат. И на кладбище стараюсь стоять уже на том месте, откуда можно видеть его лицо на мраморной плите. Это я аккуратно делаю до сих пор.
А сейчас позволю себе, не богохульствуя, конечно, сказать два слова по поводу того, как уходят от нас близкие нам люди и как мы это воспринимаем. Уже не помню, у какого поэта я в молодости прочитал и запомнил на всю жизнь слова: «Сыну смерть отца легче перенести, чем отцу — сына». Очень правильные слова, скажу я вам. В доказательство могу привести случай, о котором знаю наверняка. В одном доме со мной живет молодая женщина, муж-омоновец которой погиб в Карамахи в 1999 году. Как только об этом услышал дома в горах его отец, он покончил жизнь самоубийством. Понимаете, какая должна была быть любовь отца к сыну, чтобы совершить подобное? А мы?.. Мы же… не можем могилы родителей на кладбище найти.
Так же, думаю я, все обстоит и в отношениях между братьями: младшему легче перенести смерть старшего, а старшему брату очень тяжело бывает, когда уходит из жизни младший брат. Вот так-то и случилось со мной.
Получилось так, что я почти два года не видел могилы родителей. И вот в апреле, когда стоял около могилы Сулеймана Рабаданова, екнуло сердце мое, и обернулся я, чтобы посмотреть на каменные стелы на могилах родителей, и… не увидел их (раньше они были видны с этого места). Я забеспокоился и, дождавшись конца молитвы, пошел их искать. «Они же были здесь», — говорил я сам себе, подходя к каждой плите. Никак не находил их и возвращался к могиле Сулеймана, как к исходной точке, и шел искать по-новому, заглядывая в лицевую сторону каждой плиты. Народ уже ушел с кладбища и отправился в школу, где должно было состояться торжественное мероприятие, посвященное Году литературы. Я же остался искать пропавшие могилы.
Уже устал порядком и искал глазами, надеясь найти кого-нибудь, кто мог бы мне помочь. Скоро нашел на могиле брата его вдову, свою младшую сестру и сына и говорю им, что не могу найти могилы родителей. Сестра, постоянно живущая в селе, повела нас в глубь кладбища. Я никак не мог даже в мыслях поверить тому, что между могилами моих родителей и могилой Сулеймана на нашем кладбище за два года вырос целый лес надгробий, если бы не увидел их воочию. Однако оно так и было. Как тут не вспомнить слова Поэта:
Растешь ты, свои расширяешь границы,
Теснее надгробьям твоим, что ни год.
И здесь же, в своем стихотворении «Цадинское кладбище», Расул Гамзатов говорит:
Я знаю, в пределах твоих поселиться
Мне тоже когда-нибудь время придет.
Вот об этом, оказывается, я позабыл, и потому, повторяю еще раз: неблагодарный я сын.
Гаджимурад Раджабов